«Буна»: революция на фоне ковра23 апреля 2014

Текст и фото Жени Олейник

«Ми випустили Віру Маковій!» — счастливо повторяет Лена Роман, обнимая за кулисами актеров после премьеры «Буны» в Киево-Могилянском театральном центре «Пасіка». Говорят, прочный тандем режиссера и драматурга плох тем, что пьеса в таком случае может рассчитывать лишь на одну постановку. Однако если это гарантирует ее максимальную реализацию на сцене, то стоит ли жалеть?

«Буна» — уже вторая пьеса Веры Маковей, за которую берется Роман — в Театре Франка параллельно продолжается работа над текстом «Дівка на відданнє». Основной мотив пьес Маковей — это противостояние старого и нового, довольно популярная в украинском искусстве тема собственных корней и исторической памяти. Тем не менее, драматург выработала свою, очень особенную эстетику. В первую очередь это язык — Маковей пишет на буковинском диалекте, — а кроме того, ее тексты никогда не звучат в строго социальном ключе, а всегда уводят куда-то вглубь личности — пресловутые потемки человеческих душ.

«Иная система координат» — так Лена Роман говорит о чужом мировоззрении. После просмотра «Буны» сомнений не остается: в этой системе режиссер ориентируется отлично.

Действие происходит далеко за чертой больших городов. Центральный персонаж пьесы Буна (Олег Примогенов), то есть — «баба» с румынского — властная злобная старуха, воплощение матриархата в валенках. С ней живет 19-летняя осиротевшая внучка Орыся (Алина Скорик), которой приходится содержать хозяйство, терпеть постоянные упреки и читать молитвы на память. Жить так ей отчаянно не хочется, и она мечтает сбежать подальше от сельской грязи и домашнего диктата. Но вместо этого беременеет, выходит замуж за старшего мужчину, и вязнет в ненавистном быту, пока не решается, наконец, выехать на заработки в Америку. Однако на другой стороне света оказывается в аналогичных условиях.

«Буна» — это повествование о разрушенных традициях и войне ценностей. Лена Роман строит сценическое пространство на основе этого антагонизма: по левую сторону сидит бандурист и звучат народные мелодии, по правую стоят элегантно одетые «дівчата із мрій Орисі» — дописанный в процессе работы образ лучшей жизни. Реальность располагается посредине, становясь своеобразной ареной, где сталкиваются взгляды и поколения.

Ни режиссер, ни драматург не дают ответа на вопрос, кто победитель в этом споре. Скорее изображают сломленные, неприкаянные поколения, утратившие основу, архаический, захламленный, укутанный в платки мир, куда все же просачивается если не современность, то вездесущая массовая культура. Так в играх семилетнего правнука Буны уживаются библейские святые и черепашки-ниндзя, а Орыся нашептывает слова попсовой песенки, как молитву. Старинные обряды же редуцируют до механических действий — недаром исполняющие свадебный танец Мытро (Геогрий Поволоцкий) и Орыся так напоминают бездушных роботов.

Все затхлое, инертное и тяжелое в пьесе воплощает Буна. Но если в тексте она больше походит на мифическую темную силу, которая, как магнит, удерживает вокруг себя остальных героев, то в постановке, благодаря игре Олега Примогенова, становится куда более человечной. Комичность и трогательность Буны — убаюкивающие интонации, самодельные колыбельные и распивание коньяка украдкой — в его исполнении сменяются пассивно-агрессивным нависанием над другими персонажами. Заботливость превращается в маниакальное стремление к контролю, житейская мудрость — в навязчивые нравоучения, а старческая беспомощность — в манипуляцию. Буна, по сути, единственный бездейственный персонаж, чья история уже состоялась, становится осевым. Остальные герои мельчают в ее присутствии и становятся марионетками на прочных ниточках родственных связей.

«Буна» — о кризисе коммуникации, об устаревшем мышлении, которое не дает нам двигаться вперед, — говорит Роман. — Старшее поколение знает что-то важное, но не в силах нам передать. И в то же время, очень не хочет, чтобы мы от него отличались. Режиссер видит в этом метафору нынешних отношений Востока и Запада, но тех, кто однозначно прав в этом конфликте, по «Буне», нет. Это оппозиция, где одни представляют иррациональный, бессмысленный консерватизм, а другие слепо опираются ему, не имея на деле какой-либо оформленной альтернативной идеи существования. И демонические плюшевые ковры с оленями и Сталиным, мелькающие за спиной Буны в сцене ее смерти, остаются висеть где-то на задворках нашего сознания, а любой протест оказывается лишь жалким трепыханием на их фоне.

«Буну» можно крутить, как калейдоскоп, отыскивая новые тематические измерения. Здесь присутствует и социальная составляющая — пропасть между селом и городом, проблемы семей, разделенных нуждой в заработке. Однако под житейским слоем смыслов скрывается еще один, куда более глубокий. «Буна» — во многом спектакль о человеческой боли, бессилии и безысходности. Орысину осанку гнет время, изнурительная работа и постоянное беспокойство. Мытро скрючивается над клетчатыми сумками от отчаянного нежелания покидать родной дом. Опущенные, запертые в собственной личности, они вынуждены признать, что их судьбы предопределены. «Кто я?» — снова и снова спрашивает себя Орыся, выполаскивая чужое белье, но постепенно вопрос стихает. Как и сходят на нет поиски лучшей жизни, ведь в какой-то момент становится ясно: больше, чем положено, никто не предложит.


Другие статьи из этого раздела
  • Львівський карнавал

    Відкривався театральний фестиваль «Золотий Лев» цього року традиційною карнавально ходою. До вашої уваги фотозвіт Максима Казаріна
  • Гоголь. Вечера

    Вот уже пять лет в Москве существует еще одно оригинальное и метафизическое пространство, где звук — равноправный участник и персонаж постановок, это — SounDrama. Эта студия-театр основана коллективом Пан-квартета во главе с их лидером, актером-режиссером-композитором, Владимиром Панковым.
  • «Капітан Джон Сміт їде в Україну»

    Вірляна Ткач зробила виставу за мотивами автобіографії середньовічного моряка
  • Молоді в Молодому

    ХХ століття в театральному контексті пройшло під гаслом звільнення від «гніту драматурга», від букви і духу п’єси, — це епоха остаточного формування і становлення професії режисера. У ХХІ столітті стало зрозуміло, що яким би методом, технікою чи школою не володів режисер, цього замало без якісної драматургії. І нині в світі відбувається бум драматургії, переважно штучний, спровокований нестачею постановочних текстів і режисерським запитом на нову драму. Найбільш театральні Європа і Росія конвеєром продукують драматургічні твори, що випробовуються на сцені і одразу ж зникають, не затримуючись ніде надовго
  • Испытание Вагнером

    Репертуар Киевской Оперы топчется вокруг «шлягеров» XIX — начало XX веков. В него включены «обязательные» произведения украинской музыки, ведь без  «Тараса Бульбы» и  «Запорожца за Дунаем», по мнению театральных менеджеров, никак не обойтись украинскому слушателю. Зачем ему, меломану, в самом деле, моноопера «Нежность» Виталия Губаренко? Архаичные постановки добротно «украшены» анахроничными актерскими приёмами: «Посмотрите, как взволнованно я заламываю руки» или  «Мы словно целуемся, поэтому мы отвернулись от публики»

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?