«Сволочи»02 февраля 2009

Текст Марыси Никитюк

Фото Андрея Божка

Спектакль «Сволочи» в Театре Марионеток,

Сагайдачного 29/3,

Режиссер Андрей Билоус

Драматург Вилкваст Ингмар, Польша

Пьеса «Ночь Гельвера»

Актеры: Алексей Тритенко, Ирина Калашникова

Еще весной 2008 года в киевском театре Марионеток поставили камерный спектакль «Сволочи», который и по сей день сохраняет свою пронзительность. Тогда это событие, в силу обстоятельств, выпало из поля нашего зрения, но теперь мы с удовольствием восполняем упущенное

Постановка «Сволочи» ─ самостоятельный проект на территории театра Марионеток режиссера Театра на Левом берегу Андрея Билоуса и замечательных его артистов Алексея Тритенко и Ирины Калашниковой. Пьеса современного польского автора Вилквиста Ингмара «Ночь Гельвера» перевоплотилась в емкое, жесткое театральное повествование «Сволочи» (так называют в пьесе людей с умственными отклонениями). Место действия ─ Германия, период Третьего Рейха. На сцене — обветшалая, бедная немецкая квартира и два ее обитателя: неполноценный, больной сын и его приемная мать.

Ирина Калашникова — Клара, и Алексей Тритенко — Гельвер, в спектакле «Сволочи» Ирина Калашникова — Клара, и Алексей Тритенко — Гельвер, в спектакле «Сволочи»

Страшное, почти ругательное в современном мире агрессивных идей понятие гуманизма раскрывается в образах больного Гельвера и его опекунши Клары. Несмотря на болезнь, неполноценность и страшное фашистское время, им радостно вместе, они грустят и смеются, испытывая странную и трогательную потребность друг в друге, потому что каждый из них ─ душевное прибежище другого. Этот спектакль о человечности.

«Сволочи» в киевском Театре марионеток «Сволочи» в киевском Театре марионеток

В гитлеровской Германии распространялась и воплощалась идея чистоты расы, исследовалась генетическая наследственность и действовала беспощадная программа «Т-4»: больных с психическими отклонениями сначала стерилизовали, чтобы не распространять испорченный ген, а позднее уничтожали. Именно в это время в крохотной квартирке жили крохотная Клара и ее верзила Гельвер.

Подбор актеров — идеален. Маленькая хрупкая и глубокая Ирина Калашникова действительно Клара ─ женщина, которая когда-то имела дом, мужа и… ребенка, некрасивого ребенка, с отклонениями. От него она избавилась, а когда решила разыскать и забрать, оказалось, что он умер, потому что такие в приютах долго не живут. Искупая свою вину, она стала приемной матерью смешного неполноценного малыша, который к моменту действия превратился в большого инфантильного детину. В исполнении Алексея Тритенко этот герой приобрел много энергии и подлинность «больного на голову» добряка. Взрослый мужчина ─ большой ребенок, играющий с одинаковым азартом в солдатиков у себя на кровати и в настоящую войну где-то на площади. Азартно, с детским бессердечием и простодушием он рассказывает Кларе о погромах и убийствах, размозженных детских головах и прочих зверствах. Алексей Тритенко абсолютно точно нашел подход к своему персонажу: он орет на мать, превращаясь в домашнего тирана, и тут же обижается, прячась под столом, поправляет фуражку, рассказывая о муштре, и повыше натягивает на себя одеяло из плюшевых игрушек.

«Сволочи» в киевском Театре марионеток «Сволочи» в киевском Театре марионеток

«Сволочи» в киевском Театре марионеток «Сволочи» в киевском Театре марионеток

Но все же, нужно сказать, что режиссеру стоило бы несколько убавить экспрессию Алексея Тритенко, сделать ставку на более мягкую и тонкую игру в первой части постановки. После сцены, в которой Клара грозит Гельверу сдать его в больницу и забыть навсегда, Алексей играет очень тонко, но до этого кричит, гримасничает, пенится, машет руками, и создаваемый им образ олигофрена нарочит и соответствует не сути олигофрении, а недалеким представлениям о ней. Вероятно, какой бы степенью олигофрении не страдал сам персонаж, самому актеру желательно оставаться здоровым. Безусловно, это режиссер должен был сделать рисунок роли более достоверным, и Андрею Билоусу эта задача вполне под силу.

«Сволочи» в киевском Театре марионеток «Сволочи» в киевском Театре марионеток

Под конец спектакля, когда уходит наносной кураж Тритенко и между героями восстанавливается любовь, становится очевидным, что они обречены, в их жизнь врывается внешний враг. Конечно, искусство, и театральное в том числе, не любит счастливых персонажей, потому что обращено и взывает к сопереживанию и состраданию. Но все же последний штрих постановки должен быть менее прямолинейным, более иносказательным и утонченным.

Чтобы спасти Гельвера от грубых пыток и нечеловеческой смерти, Клара предлагает ему поиграть в «мозаику», извлекая из стола разноцветные таблетки, очевидно, тяжелые транквилизаторы, которые он принимал, чтобы «быть умным». На этом моменте горького счастья ─ детина ликует захватывающей игре, а Клара принужденно улыбается ─ надо было закончить. Все совершенно очевидно ─ Гельвер должен умереть, и вовсе необязательно наблюдать, как натуралистично может изобразить смерть Тритенко. Нельзя растягивать кульминацию и драматизм, демонстрируя исподнее трагедии, зритель должен получить запечатанный конвертик боли, чтобы открыть его самостоятельно.

«Сволочи» в киевском Театре марионеток «Сволочи» в киевском Театре марионеток

_________________________________

Стоит отметить, что Андрею Билоусу более импонирует, а, соответственно, и более удается материал простой и эмоциональный, нежели интеллектуальный и эпический. Камерные надрывные «Сволочи» с их довольно прямой идеей куда интересней сложной и невнятной «Лолиты» в Театре на Левом берегу.

«Сволочи» в киевском Театре марионеток «Сволочи» в киевском Театре марионеток


Другие статьи из этого раздела
  • Хто боїться Михайла Гурмана?

    Як український режисер Стас Жирков зробив виставу в Німеччині
  • «Объяснить» И. Вырыпаева в «Школе современной пьесы»

    Не завидую зрителям, у которых под рукой не будет хотя бы пресс-релиза, который, впрочем, тоже ничего в «Объяснить» не объясняет. Но, по крайней мере, дает хоть какую-то опору, потому что осмыслить новый вырыпаевский опус, отталкиваясь собственно от спектакля, будет, мягко говоря, затруднительно
  • Чистилище: постсоветская версия

    «Торчалов» продолжает ряд спектаклей Станислава Моисеева, в которых он норовит прикоснуться к миру инфернальному, потустороннему, заглянуть и проверить, как это — жизнь после смерти. Раньше любое произведение в Моисеевских руках превращалось в гротескную черную комедию, и, вроде бы, живой мир начинали населять персонажи насквозь прогнившие, мертвые. Мир мертвых в «Торчалове» настолько обыден, что даже не интересен. Актеры форсируют голос, перебрасываются репликами, словно мячиками, стараясь побыстрее отфутболить их к зрителю, и никакого взаимодействия и ансамблевости игры на сцене не наблюдается.
  • Шекспір vs Богомазов

    На горішньому поверсі офісного будинку, в клаустрофобному приміщенні в кінці вулиці Гончара є театр. Якщо добре розійтися фантазією, то замість театру Вільна сцена можна уявити собі булгаківську квартиру № 50 — де в буквальному сенсі вміщаються цілі світи: абсурдиста Іонеско, авангардиста Кольтеса, сучасного німецького драматурга Шімільппфенніга. Зрештою у безрозмірну кімнатку вліз і Шекспір, щоправда перформансований, переведений в режим оперних практик і сучасного актуального танцю.
  • Фестиваль им. Давида Боровского в Театре Русской драмы

    В театре им. Леси Украинки с 17 сентября по 1 октября проведут фестиваль в честь известного украинского художника сцены Давида Боровского, отмечая 75 лет со дня его рождения. К сожалению, сам Боровский прожил несколько меньше — 1934–2006 г., но успел сделать очень много, на его счету около 150 спектаклей, в которых он выступил художником-постановщиком

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?