Смысловой голод в «Голоде Кнута Гамсуна»13 сентября 2011

Текст Марыси Никитюк

4 сентября в Молодом театре показали еще один польский спектакль в рамках фестиваля «Дом химер — Голод Кнута Гамсуна»

Создатели спектакля: польские коллективы «Сцена премьер InVitro и „Люблинский театр танца», а также норвежский Drammen Theatre

«Голод Кнута Гамсуна» создан по мотивам двух произведений писателя — «Голод» и «По заросшим тропам». В первом — автор рассказывает, как некогда бродил полуголодный по улицам Христиании в поисках журналистского заработка, во втором — описывает свой послевоенный период жизни. Дабы оправдать тот факт, что Гамсун идейно поддерживал фашистскую Германию, его соотечественники пытались доказать ценной унизительных допросов, что старый писатель — безумен.

Яцек Бжезинский играет престарелого Кнута Гамсуна, который старается оправдаться перед металлическими голосами психиатров и прокуроров, допрашивающих его из-за кулис. Считает ли он немцев цивилизованной нацией?.. Провалившийся в бред Гамсун отвечает отрывками из своего романа «Голод». А его молодой прототип (танцор) — нервно двигается на краю сцены, оживляя воспоминания писателя о физическом голоде его молодости. Психическое истощение приводит к тому, что писателя начинает преследовать образ его героини — Илаяли.

Сценографическое решение спектакля выдержано в духе задуманного интертекстуализма и мистицизма. Сцена поперечно разделена на две части прозрачными пластиковыми полосами. Когда прожекторы выключены, кажется, что за полосами — пустота, а когда включены — создается магическое впечатление иллюзорного мира авторских видений, отгороженного от мира сознания тонкой пленкой миража.

Хотя в целом этот спектакль — довольно стандартный продукт, и такого легкого и поверхностно эффектного соединения драмтеатра с пластическим в Европе очень много. В данном случае пластика артистов не удивляла, равно как и общее хореографическое решение. Гамсун-Бжезинский оправдывался в том, что он не должен оправдываться, танцоры же передвигались по сцене в каком-то своем особом настроении, мало передавая смысл происходящего.

Жалко ли нам старого писателя? Не особенно. В силу туманности, половинчатости и чрезмерной политкорректности высказывания постановка больше похожа на эскиз, нежели на готовый театральный продукт. Можно смотреть — это по европейским меркам пристойный спектакль, — но зачем, если в нем нет ни смелости, ни силы?..


Другие статьи из этого раздела
  • Кордони та відстані: вистава для адекватних

    Я вважала себе порівняно адекватною, однак, коли на «ГогольFest 2015» показували виставу «Кордони та відстані» я розмахувала над головою російським триколором і кричала «Спасибо!»
  • Пьеса о пьесе, или Эффекты современной драматургии

    24 апреля в театре «Открытый взгляд» — Ильинская, 9 — состоялась премьера постановки «Американская рулетка» по мотивам популярной современной пьесы Александра Марданя
  • Серби для естетів

    Рідко коли український театр тішить витонченим інтелектуальним видовищем. І тому постановка «Професіонал» в театрі «Сузір’я» ─ непідробна радість і щастя. Вдвічі приємніше, що поставлена вона за однойменною п’єсою сучасного сербського драматурга Душана Ковачевича, чиї п’єси йдуть у всьому світові, а за його сценарієм був знятий фільм Еміра Кустуриці «Андеграунд». Актори, задіяні в спектаклі, теж особливий подарунок ─ андеграундні професіонали
  • «Буна»: революция на фоне ковра

    Лена Роман поставила Веру Маковей. Со второго раза
  • Островско-Чеховская «Бесприданница» Петра Фоменко

    Мастера эпохи Фоменко по-прежнему содержат в себе мощнейший заряд гуманизма, их иносказательность максимально эстетична, а режиссерский язык отличается ювелирной тонкостью. Театр Фоменко — это очень интеллигентный по своей природе, тихий, даже шепчущий театр. Классический текст у Фоменко не подвергается насилию современного лобового прочтения, он, скорее, изысканно, аккуратными мазками интерпретируется, с помощью едва заметных оттенков-акцентов дополняется и плавно переходит в иное идейно-содержательное русло

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?