Вариации на тему любви15 октября 2013

Текст Кати Петровой

Фото предоставлены администрацией театра

Знаем ли мы, кого любим? Мы не можем поручиться за человека, который засыпает рядом: дышит ли он тем же воздухом, стучит ли его сердце в том же ритме, или когда мы засыпаем его глаза остаются несомкнутыми? Что же говорить о любви на расстоянии.

Одна из премьер, которой порадовал своего зрителя киевский Молодой театр — «Загадочные вариации» Эрика-Эммануэля Шмитта. Ставка на культового французского драматурга сыграла. Пьеса была написана 17 лет назад, и тогда же поставлена режиссером Бернаром Мюра в театре Marigny, в Париже. Главные роли исполнили Франсис Хастер и Ален Делон. Киевский зритель увидит ее впервые.

История, на первый взгляд, незатейливая. К известному писателю на его собственный остров посреди сурового норвежского моря приезжает журналист из маленькой региональной газетенки. Писатель — ярко выраженный мизантроп, но этому парню из мелкого городка он по неизвестным причинам соглашается дать интервью.

Предмет их разговора — новая книга, которая произвела фурор в обществе. Книга, в основе которой — любовная переписка. Удивительно тонкая и искренняя, несвойственная угрюмому философу-интеллектуалу обладателю Нобелевской премии Абэлю Знорко. Он утверждает, что это — плод его фантазии, но письма слишком правдивы…

Жанр произведения — дуэль. Это и вправду словесное состязание но, если проводить параллель, не на пистолетах, а на шпагах. Противники фехтуют, делают уколы. И поначалу преимущество вроде бы на стороне хозяина дома.

Абэль (Станислав Боклан) — своенравный избалованный роскошью тип по прозвищу «людоед». Он любит только тучи и котов. У него свой остров, на который ему поставляют еду выпивку и женщин; и своя мудрость, которая состоит в том, что он всю жизнь избегает любви и правды. Со своим собеседником он по-королевски снисходителен и одновременно по-шутовски заискивающий. Это шутовство и очевидная игра на публику — его оружие.

Но со временем раскрытия истины, все козыри переходят в руки гостя. И именно ему приходится делать выбор: добивать или даровать жизнь побежденному. Журналист Эрик Ларсен (Алексей Вертинский) поначалу кажется тюфяком. Неловкий, робкий, вовсе не похожий на пронырливого журналюгу, готового на все ради сенсации. Очевидно, что он приехал сюда с другой целью. Но, не стоит торопить события и раскрывать интригу. Ведь вся суть обнажается в конце. И было бы нечестно раскрывать ее перед теми, кто еще спектакля не видел.

Прежде чем узнать всё и ахнуть, зритель идет на поводу диалога, который ведут эти двое. Почему диалог, а не диалоги? Потому что на протяжении всего действия его не прерывает ни одна живая душа. Их беседу сопровождает только музыка. Она оттеняет каждый поворот сюжета. Лейтмотив — произведение британского композитора Эдварда Элгара «Загадочные вариации». Вариации на основную тему — тему любви.

Есть женщина. И по иронии судьбы ее любят двое: Знорко и Ларсен. Один возвышенно и мученически, другой — тихой, обыденной любовью. А кого же любит она? Интрига? Да. И она разрешится.

А до этого соперники будут много-много говорить, выпивать и снова говорить, распутывая клубки лжи и иллюзий.

Сам Шмитт так писал о своей пьесе: «Мои герои говорят много, но они редко говорят правду. В противном случае не было бы пьесы… Однажды начав говорить о своей правде, мои персонажи столкнулись бы с тем, что жизнь противоречит им. Конфликт между мыслью и реальностью, это, пожалуй, единственная тема моего театра. Невозможно постоянно защищаться от жизни своим выбором, взглядами, идеологией: жизнь всегда удивляет, опровергает, озадачивает, добавляет свою густоту, навязывает свои тайны. Никакая абстрактная позиция не устоит перед жизнью. Никакая философия не может ею руководить. Я вдовец правды, но счастливый вдовец. Я ценю тайны и с удовольствием понимаю, что существование непостижимо».

Обычно можно много размышлять на тему сценографии и костюмов, тут можно сказать одно: ничего не отвлекает. Минимализм и лаконичность, достойные английских лордов не мешают следить за сюжетом и слушать сочный текст, разбирая его на афоризмы.

В оригинальный текст режиссер Андрей Белоус внес украинский колорит, несколько ненавязчивых фраз, которые помогают обжить текст.

Скажем так, спектакль — не для гурманов, но для людей со вкусом. К примеру, его рафинированный юмор рассчитан на тонкого зрителя, но местами прорывается и, так называемый, юмор «для всех» (впрочем, вся сальность сглаживается мастерской игрой актеров). Игривое начало расслабляет и не располагает к раздумьям, а неожиданный открытый конец развергает пропасть и ставит перед зрителем множество вопросов, предлагая ему найти на них ответы самому.


Другие статьи из этого раздела
  • Обмежені можливості

    Стас Жирков поставив виставу про людські вади, страхи і втрати
  • Последнее пристанище европейцев

    В Европе Кристофа Марталера почитают как гения театрального дела и уверены, что его творческий почерк уникален и неподражаем. Его приглашают для постановок во многие театры Европы, а часть его спектаклей — специальные фестивальные проекты, где он всегда желанный гость. Его творчество уже не столько объект для оттачивания острот театральными критиками, сколько предмет серьезных исследований театроведов со всего мира, в частности: Джорджа Баню, Эрики Фишер-Лихте, Девида Рёснера, Ганса-Тиза Леманна — как проявления театра музыкального и театра постдраматического
  • PORTO FRANKO: рынок технологий театральности

    Бортовые заметки о хедлайнерах театральной программы фестиваля
  • ГогольFest: ожидаемое

    Конец апреля — преддверие большого праздника, во всяком случае, праздника культуры. ГогольFest, бывший до недавнего времени под угрозой срыва, из-за начавшихся робот по реконструкции Арсенала, перешел со стадии организационного планирования в стадию активной подготовки. Работники загружены: пространство Арсенала подготавливается к вмещению разных видов искусств. Идейный инициатор Влад Троицкий назвал свое детище «культурным моллом», где, как в огромном супермаркете, можно найти все: литературу, музыку, театр, изобразительное искусство и даже другие фестивали (в рамках Гогольфеста пройдут дни анимационного «Крока», киношной «Молодости», Джаз-Коктебеля и т.д.).
  • Сабуро Тешигавара

    Премьера обновленного «Дах-Дах-Ско-Дах-Дах» по поэме Кенджи Миадзавы в постановке Сабуро Тишигавары прошла на  «Токи/Фестиваль» в Токийском Метрополитен Театре в конце ноября. Начав свою карьеру в 1980-х годах в Токио, Сабуро Тешигавара очень быстро стал одним из самых востребованных хореографов современного танца в Японии и в Европе

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?