Театральный марафон медиавойн^{10 января 2010}

Надежда Соколенко

Театр: Toneelgroep Amsterdam (Амстердам, Голландия)

Постановка: «Римские трагедии»

Режиссер: Иво ван Хове (Ivo van Hove)

По мотивам В.Шекспира: «Кориолан», «Юлий Цезарь», «Антоний и Клеопатра»

Иво ван Хове. Короткий портрет театрального экспериментатора

Имя голландского режиссера Иво ван Хове прозвучало на постсоветском театральном пространстве лишь после того, как в 2008 году его спектакль «Римские трагедии» по Вильяму Шекспиру был представлен на Авиньонском фестивале, оказавшись одним из главных событий официальной программы, составленной скандально известным режиссером Ромео Кастелуччи и актрисой Валери Древиль. До этого Иво ван Хове был известен разве что по международному голландскому театральному фестивалю (Holland Festival), художественным директором которого являлся с 1998 по 2004 год.

Работы ван Хове в свое время были представлены на Эдинбургском фестивале, Венецианском биеннале, австрийском Wiener Festwochen, немецком Theater der Welt, в Лиссабоне, Париже, Вероне, Ганновере, Каире и т.д. В 2009 Toneelgroep Amsterdam под руководством Иво ванн Хове со спектаклем «Римские трагедии» побывал на международном театральном фестивале «Диалог Вроцлав» в Польше. Ни в Россию, ни тем более в Украину постановки ван Хове еще не добрались.

Родился Иво ван Хове в Бельгии в 1958 году. Карьеру театрального режиссера начал на родине в 1981-ом, осуществив постановки по своим собственным пьесам «Слухи» и «Ростки». Позже успешно работал художественным руководителем экспериментальных бельгийских театров AKT, Akt-Vertikal и De Tijd. В 1990-м вместе со сценографом Яном Версвейвельдом перебрался из Бельгии в Голландию, возглавив театр Het Zuidelijk Toneel, а в 2001-м стал художественным руководителем самого значимого в Голландии театра Toneelgroep Amsterdam.

Иво ван Хове

Как и многие театральные режиссеры, Иво ван Хове не ограничивает себя в видах деятельности, сочетая в себе ипостаси театрального и оперного режиссера, художественного руководителя и учителя (с 1984 года он сотрудничает с Антверпенской Консерваторией). На его счету постановка телеспектакля «Домашний фронт» для канала NPS и фильм «Амстердам» (2009). В его творческой копилке — постановки по произведениям Еврипида («Вакханки»), Шекспира («Укрощение строптивой», «Отелло», «Ромео и Джульетта», «Макбет»), Мольера («Мизантроп»), Генрика Ибсена («Гедда Габлер»), Антона Чехова («Три сестры»), Франка Ведекинда («Лулу»), Теннесси Вильямса («Трамвай Желание»), Юджина О’ Нила («Дворцы побогаче», «Любовь под вязами», «Траур — участь Электры»), Сьюзан Зонтаг («Алиса в постели»), Алана Эйкборна («Победы Нормана»), Тони Кушнера («Ангелы в Америке»), оперная трилогия Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунгов» и «Лулу» Альбана Берга, по киносценариям: «Лица» и «Премьера» Джона Кассаветиса, «Теорема» Пьера Паоло Пазолини, «Рокко и его братья» Лукино Висконти, «Сцены из супружеской жизни» и «Шепоты и крики» Ингмара Бергмана.

Как театрального режиссера и арт-менеджера Иво ван Хове привлекает синтез жанров, стилей и направлений искусств, он с легкостью соединяет в гармоничное целое драматический театр, музыку, пантомиму, хореографию и даже цирк (поэтому частыми гостями Holland Festival были Кристоф Марталер, Алан Платель и Саша Вальц). Стирая грани между кино, телевидением и театром, он использует киноинсценировки и медиатехнологии в своих постановках. Нередко экспериментирует со сценой и зрительным залом, так в одной из его постановок («Лица» Джона Кассаветиса) актеры и зрители пребывали на кроватях, одни — лицедействовали, другие — смотрели.

Снискав славу театрального экспериментатора, художника по-новому организовывающего пространство, Иво ван Хове часто слышит в свой адрес обвинения в формализме, поверхностности и злоупотреблении давно известными приемами. В частности, еще долго будут вспоминать его постановку «Любовь под вязами» Юджина О’ Нила, в которой живые коровы, блуждая по сцене, роняли свежие лепешки. В последнее время Иво ван Хове стремится приучить зрителя к многочасовым сценическим действиям, длящимся по 5 и более часов. Таковы его «Римские трагедии» по Шекспиру и «Летняя трилогия» по Карло Гольдони.

«Римские трагедии»

Сценическое пространство «Римских трагедий» представляет собой огромную телестудию, где за актерами неотрывно следует телекамера, чередуя первые и вторые планы, над сценой — бегущая строка, а на сцене — полтора десятка экранов, транслирующих новости, мультики и основное действие постановки. Три шекспировские трагедии «Кориолан», «Юлий Цезарь», «Антоний и Клеопатра», написанные в разное время и рассказывающие о событиях разных эпох, у Иво ван Хове превращаются в единое и непрерывное шестичасовое действие.

«Римские трагедии» Иво ван Хове

Выдуманный мир Шекспира соединяется с современностью практически без склеек. Борьба античных героев за власть превращается в серию теледебатов, где свою правоту ухоженные красавчики в респектабельных костюмах с пылом доказывают у микрофона. На мониторах новости о котировке валют и прогнозе погоды сменяются объявлениями об очередной войне, начатой Цезарем. А сама война обозначается миганием стробоскопа и репортажными картинками с места событий. Постановка Иво ван Хове «Римские трагедии» в который раз иллюстрирует, насколько прочно вошли в нашу культуру кино, теле и медиатехнологии, становясь неотъемлемой частью нашего самосознания, и, охватывают все большие территории, в том числе — театр.

Спектакль идет без антрактов, с частыми 5-минутными перерывами для незначительной смены декораций. И если начинается он традиционно, зрители привычно занимают свои места в зале, а на сцене появляются актеры, то уже минут через сорок все кардинально меняется. Зрителей приглашают отдохнуть на специально установленных диванах, им предлагают посетить кафешки, обустроенные по краям сцены, полистать журналы и даже посидеть в интернете. Можно пить, есть, читать свою почту, ходить по сцене в непосредственной близости от актеров, одним глазом следя за действием по установленным мониторам.

«Римские трагедии» Иво ван Хове

Таким образом, зрители становятся фоном для актерской игры, виртуализируя и абсолютизируя смешение реальностей и исторических плоскостей. Актеры, в свою очередь, тоже демонстрируют фрагментарность, коллажированность действительности, мгновенно переходя от сильной драматической игры к закускам и отдыху на диванах среди зрителей. Последние ближе к финалу представляют некое однородное и обособленное явление, живущее своей жизнью, ибо даже те, кто старается следить за действием, при наличии стольких отвлекающих факторов, вряд ли с этим справляются. В этом есть свой особенный смысл, ведь именно так, понаслышке, из телеэкранов зрители знают о настоящей политике, настоящих войнах, о — настоящей жизни.

Только самые усидчивые или дотошные зрители-критики, остающиеся сидеть на «Римских трагедиях» в зале, имеют возможность, не растворяясь в толпе, увидеть общую картину постановки и оценить масштаб задуманного. А задумано было показать привычное, но абсурдное мироустройство, в котором война является видеорядом на экране, государственное управление — марафоном у микрофонов, а смерть — выходом за сцену.

«Римские трагедии» Иво ван Хове

Лишь только во время последней части спектакля — трагической развязки любовно-политических коллизий Антония и Клеопатры — зрителей просят вернуться обратно в зал. Сцена постепенно пустеет, ее покидают и актеры, и только в этот момент появляется для большинства повод вспомнить о том, что они все-таки в театре, а на сцене — Шекспир.

Безусловно, то, что сделал Иво ван Хове в «Римских трагедиях», не ново. И текст Шекспира уже многократно перекладывали на современный, в том числе и бытовой язык, и экспериментов с ними было уже вдоволь, но суть его привнесения не в этом. Суть в работе со зрителями, которые, становясь персонажами постановки, играют самую главную роль — роль того маленького человека, которым так легко управлять с помощью медиа.

«Римские трагедии» Иво ван Хове

Послесловие

Этот спектакль я смотрела на международном фестивале «Диалог-Вроцлав». Не без определенного разочарования: интернет оказался излишне медленным, еда на сцене — дороговатой, а диванчики — не особенно удобными и сколоченным на скорую руку. Да и выход в интернет был предоставлен только для того, чтобы комментарии мгновенно высвечивались в бегущей строке… И высвечивались… Например, вежливые поляки писали о том, как они благодарны театру и актерам, и какой это чудесный спектакль.