Черное сердце тоже болит^{09 февраля 2009}

Текст Марыси Никитюк

Фото Mira

Спектакль: «Ричард III»

В Театре на Левом берегу Днепра

Режиссер: Андрей Билоус

Премьера: 15, 16 ноября 2008 года

Актеры: Алексей Тритенко, Светлана Золотько, Михаил Кукуюк, Николай Боклан, Алла Масленникова, Ирина Мельник, Анастасия Киреева и др.

Говоря о любви, о долге, о роке, о власти ─ обо все том, что будет грызть человеческое сердце до скончания мира, шекспировская драматургия действительно никогда не утратит своей актуальности. Чем дальше мы уходим от «золотого века Англии», тем ближе и понятнее нам становятся ее неумирающие страсти. Сколько бы ни было написано прекрасных новых текстов, шекспировские навсегда останутся объектом вожделения для театральных режиссеров, они же будут их испытанием на зрелость.

Классическая драматургия привлекает тем, что в ней каждый новый режиссер является тем Колумбом, который искренне открывает свою и только свою Америку, рискуя и направляясь к цели, ведомый благородной амбицией. Чеховский, шекспировский текст ─ это тест на оригинальность, новаторство и преодоление. Нужно не просто видеть и понимать материал, а, учитывая все существующие каноны, находки, штампы, сказать по-своему, найдя в нем себя. Для успеха в подобном предприятии, вероятно, есть одно условие ─ нужно быть Личностью. Кто-то использует технические и дизайнерские приемы, кто-то интерпретирует и метафоризирует, мистически переживает ─ каждый ищет в классике себя и свой путь.

Андрей Билоус в постановке «Ричарда» сделал ставку на психологический анализ первоисточника и неожиданно гуманистическое прочтение характеров. Нужно отдать должное утонченности и оригинальности этого замысла. Взяв каркас шекспировской трагедии, Андрей Билоус создал объемных героев с плотно очерченными и психологически достоверными характерами, в результате чего скелеты шекспировских идей обрели плоть живых людей, шекспировские страсти стали взаимоотношениями.

«Ричард III» в Театре на левом берегу Днепра

Основа замысла ─ этико-эстетическое оправдание Ричарда, попытка объяснить, что порождает зло и кто виноват. Ричард уродлив и нелюбим, судьба обрекла его на жизнь изгоя, который не имеет права ни на трон, ни на красивую жену, ни даже на уважение. Обида и боль живут в этом черном сердце, они — яд, который отравляет его, и которым он хочет отравить других. В интерпретации А. Билоуса Ричард обречен, ─ над ним тяготеет его Рок, властвуя над его судьбой. Он ─ заложник власти, но он и ее обладатель. Он властвует над всеми теми, кто встречается на его пути. Власть ─ его рок, спасение и гибель. Власть ─ самостоятельный персонаж постановки, она нависает тугими сетями над троном по центру сцены (лаконичная, емкая декорация), опутывая сердца всех героев и неумолимо ведя их к неминуемой гибели. Финал постановки является ключом к пониманию замысла. Ричмонд убивает Ричарда, но, снимая шлем, оказывается… Ричардом. Круг замыкается: зло порождает зло. И зло уничтожает… в первую очередь ─ себя, и поэтому заслуживает, прежде всего, сострадания.

Те фрагменты шекспировской пьесы, которые, на первый взгляд, могли бы не вполне тонко вписаться в общую канву замысла (например, решение Ричарда отправить Анну на эшафот, несмотря на сыгранную А. Тритенко подлинную любовь к ней), напротив, делают его еще более сложным и неожиданным. Эта любовь к Анне приобретает магическое чувство истинной любви ─ любви обреченной в самом ее зачатии, и этот логический и художественный парадокс завораживает и усиливает впечатление от полноты и продуманности идейных ходов.

Алексей Тритенко в роли Ричарда III

Общему прочтению фигуры Ричарда, безусловно, служит выбор актера на эту роль ─ А. Тритенко, выйдя за пределы привычного амплуа шумного весельчака и балагура (такое кардинальное перевоплощение приятно удивляет и свидетельствует о его актерском многообразии), играет обреченного, тихого Ричарда, вызывающего жалость, сожаление и сострадание. Шекспировский Ричард низок и подл, он пресмыкается, чтобы заполучить власть, и единственное, что может утолить его жажду — кровь. Ричард А. Билоуса — благороден, он обречен, он ─ жертва Рока.

На общую атмосферу постановки играет минимализм декораций и костюмов (средневековые черные платья и коричневые тоги), затемненное освещение и удачное музыкальное сопровождение. Александр Курий создал чудесный музыкальный рисунок: аскетические мистериальные средневековые мотивы напевают о смутных временах Британских хроник. Отлично смотрится в роли второго плана Миша Кукуюк, играя братьев Ричарда Короля Эдуарда и Георга.

«Ричард III» в Театре на левом берегу Днепра

И здесь хотелось бы поставить точку, но она все-таки переходит в запятую, возможно, в очередной раз неприятную для постановщиков.

Несмотря на аналитический подход, психологизм, характерность, атмосферу, замысел, как это ни парадоксально, несмотря на все это постановку нельзя назвать совершенной, более того, как ни жестоко это звучит, она отчаянно скучная. Думать о ней, анализировать психологические нюансы характеров и восстанавливать аналитический идейный замысел куда интереснее, чем смотреть сам спектакль.

В упрек можно поставить вялую текучесть сцен, присутствие большого количества второстепенных персонажей, характеры которых не оформляются в процессе действия, бросающееся в глаза стремление всех участников действия дойти, добежать до финала (кульминационной и, бесспорно, эффектной точки), и монотонный темпоритмический рисунок самого спектакля. Кроме того, создавая человеческого (живого, страдающего, обреченного) «Ричарда», было утрачено чувство меры. Актеры цепко держались за идейный сверхпосыл театра на Левом берегу (просветление, одухотворение, гуманизация и пр.), который последнее время стал неумолимо превращаться в штамп. Стройный и строгий замысел А. Билоуса, вероятно, был погребен под завалами этической миссии, тяготеющей над актерами. И в результате морализаторская нота и манифестационный заряд все-таки повредили хорошему спектаклю.

_____________________

P.S.

Отметим, что почти те же причины лежат в основе неудачи «Лолиты», кстати, тоже режиссерской работы А. Билоуса. Актеры не смогли сыграть жесткого аналитика Вл. Набокова, превратив его в тишайшего человеколюба А. Чехова. В результате родился гибрид Гумберта с Человеком в футляре. Он пакостничал по велению Набокова и извинялся по велению Чехова. Театр на Левом берегу когда-то действительно был островом просветления, чистоты и одухотворения. Но нельзя все на свете просветлять и очищать, либо нужно брать источники, не противоречащие общей миссии, либо все-таки быть сообразным духу текстов.