Поговорим об украинском05 октября 2009

Текст Марыси Никитюк

Фото театра им. И. Франка

Премьера: «В воскресенье рано утром зелье копала»

Текст: Ольги Кобылянской, инсценировка Неды Нежданой

Режиссер: Дмитрий Чирипюк

Художник: Андрей Александрович-Дочевский

Режиссер по музыке: Юрий Шевченко

Актеры: Алексей Паламаренко, Анастасия Добрынина, Александр Форманчук, Елена Фесуненко

Поводом в который раз поразмышлять на тему украинского искусства и украинской классики в частности стал премьерный показ в национальном театре им. И. Франко. Украинский драматург и культуролог Неда Неждана сделала по заказу театра инсценировку самой романтической и фольковой повести украинского автора Ольги Кобылянской. Собственно, выбор театра — закономерен, это-то и смущает. Ольга Кобылянская — одна из немногих украинских авторов, кто, отказавшись от стандартизированного украинского сентиментализма, псевдоромантизма, литературного инфантилизма, обратилась к эмансипированной, городской, в некотором смысле ницшеанской прозе, зачав, таким образом, европеизацию украинского романа. Именно в этом ракурсе ее было бы интересно показывать и смотреть в национальном театре, культивируя прекрасно отраженный в творчестве писательницы стильный дух украинской интеллигенции. Стоит заметить, что советская литературная критика долгое время негласно умалчивала украинскую урбанистическую прозу, служа режиму, изживала украинскую интеллигенцию как класс, будучи прекрасным дополнением ее физического уничтожения. А раз так — хрестоматийным был социально-патриотический народнический И. Франко, фольковый М. Коцюбинский. Позднее украинская интеллигенция станет ключевым персонажем творчества выдающихся украинских урбанистов В.Пидмогильного и М.Хвылевого, удивительного литературного стилиста и интеллектуала В. Домонтовича, но их творчество тоже не будет приветствоваться советским режимом.

«В воскресенье рано утром зелье копала» «В воскресенье рано утром зелье копала»

Однако удивляет то, что за десятки лет независимости украинцы так и не преодолели навязанные им духовные стереотипы, не дотянулись до того, что есть лучшего в их культурной сокровищнице. Нас давно никто не цензурирует, а мы все еще цензурируем сами себя.

Есть ли сегодня нужда популяризировать украинского интеллигента? Есть: процесс украинизации не завершен, процесс идентификации — по-прежнему болезненный. Так почему бы этого ни делать на предназначенных для этого национальных площадках. Казалось бы, искусство и театр обладают теми утонченными средствами, которые любую пропаганду превращают в изящное внушение, но, увы, — только не в Украине. Здесь национальный театр своими же руками закапывает национальную идею. Из лени, ханжества или по своей культурной, интеллектуальной девственности не замечают Н. Зерова, Эдварда Стриху, Стефанника, И. Багряного, даже Н. Кулиша — драматурга хоть и спорного, но с несколькими феноменальными, блестящими пьесами («Народный Малахий», «Мына Мазайло», «Патетическая соната»). Национальные театры любовно перебирают кайдашей и полтавок, даже не трудясь смахнуть с них пыль веков.

«В воскресенье рано утром зелье копала» «В воскресенье рано утром зелье копала»

Вот, собственно, поэтому мы имеем инсценировку очередного фолькового, сентиментального, классического (в узком понимании этого слова) украинского произведения во всем его стереотипном сценическом решении. И хотя объективно спектакль получился неплохим: энергичная, яркая, броская, очень фактурная молодежь, красивые декорации, динамичность и музыкальность происходящего, грамотная режиссура. Но!

Но это все могло бы послужить чему-то свежему, стоящему и «говорящему» с современным зрителем. Неплохо было бы переосмыслить текст, возможно, перенести его в наше время. Алексей Лисовец, например, в театре на Левом берегу Днепра, работая над «Ромео и Джульеттой», сместил временные рамки, и, осовременив действие, создал живой, трепетный спектакль, который года три был едва ли не лучшим в театре.

Дмитрий Чирипюк не делает попыток переосмыслить предложенный Недой Нежданой текст инсценировки. Находки драматурга, о которых она рассказывает в интервью нашему изданию (разделение действия в соответствии с календарным годом, заострение темы раздвоенности человека), честно говоря, не играют. Все замыслы тонут в ярком, сочном украинском фольке: танцы, частушки-интермедии, песни, обряды. Антуража и сопровождения так много, что сам текст и его метафизические смыслы, о которых упоминала Неда Неждана, уходят в тень, а на поверхности — любовный треугольник с цыганами, мистикой, двумя женщинами, парнем хоть куда и одним отравлением. Периодически сценой проходит хор повес, которые браво в лучших традициях театра им. И. Франко поют срамные частушки. При этом попытка воссоздать некую историческую и фольковую реальность и создать полную иллюзию происходящего затмила весь идейный пласт постановки.

Но, как бы театр не стремился к реалистичности, его условность все равно не позволяет ему конкурировать достоверностью с кино, и это заведомо ложный путь. Такого эффекта как, допустим, от фильма «Табор уходит в небо» (та же линия фатума и зловещей любви, что и у Кобылянской) на тех же условиях невозможно достичь. А сценограф совместно с режиссером по музыке и с режиссером по сцене попытались достичь именно максимальной реалистичности: костюмы, песни — все аутентично. Даже эффект солнечного леса, грозового неба, дождя создается движущимися картинками на заднике. Три плота-горки которые то горы, то ущелья, то домики, тоже призваны имитировать реальность.

Три плота-горки представляют то горы, то ущелья, то домики. Сверху свисают трембиты Три плота-горки представляют то горы, то ущелья, то домики. Сверху свисают трембиты

Кому нужен такой спектакль сейчас? Он, конечно, не помешает, но это абсолютно средняя постановка при серьезных затратах на красивейшие декорации и многолюдную толпу актеров. Постановка, которая того не стоила, потому что такая Кобылянская молчит или говорит архаичным малопонятным языком.

Единственное, что хочется отметить, так это — игру молодой исполнительницы Елены Фесуненко: живая, изломанная, угловатая, с нежным голосом с хрипотцой — она чрезвычайно органична. Со временем, приобретя должную глубину, она, возможно, станет разноплановой и очень интересной актрисой.

Кому стоит сегодня ставить украинскую классику? Точно не украинцам.

Очень интересно было бы посмотреть, как Э. Някрешюс поставил бы Карпенко-Карого, или П. Фоменко — И. Франко.

Из украинских творцов разве что Дмитрий Богомазов в тандеме с Александром Другановым могут освежить классический материал, прочим не стоит и браться.


Другие статьи из этого раздела
  • Понавісять медалі, кричатимуть: «Слава!»

    В «Зототих воротах» відбулася гучна прем’єра про війну, яка ніколи не закінчується
  • «Сыроеды»

    Часто смотришь спектакль и вдруг понимаешь, что это никому не нужно. То есть, безусловно, одним необходимо работать, а другим — развлекаться, но не более того. На профессиональной сцене однотонные спектакли отстреливают от зубов профессиональные однотонные актеры. Смотреть же на студенческие работы зачастую страшно — всеми силами стараешься простить инфантилизм. Нет на свете совершенства. Однако, еще не протоптав глубокую тропинку к секрету собственного вдохновения, учащиеся актеры заряжены необузданной энергией, они еще не играли сотый спектакль, и оступаются на сцене, наивно краснея, непосредственно выдавая свое волнение.
  • «Буря», которой лучше бы не произойти

    Появление на сцене театра им. И.Франко Шекспировской «Бури» — яркий, но в целом бесполезный подвиг. Эта сложная пьеса с большим количеством героев, в отличие от популярно театральных произведений Шекспира, ставилась редко и требовала своего режиссерского прочтения. Сергей Маслобойщиков как режиссер-постановщик, похоже, своего замысла не имел. Претензия поставить одно из самых сложных и редко играемых произведений Шекспира силами коллектива национальной сцены не оправдала себя. Несмотря на бесспорно красивую сценографию, созданную С.Маслобойщиковым, хорошие костюмы и визуально-художественный ряд, спектакль получился аморфным, затянутым, запутанным и скучным
  • Арт-терапия для «оборотней»

    «Театр 13» рассказали о страхах и комплексах сегодняшнего дня

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?