Боль мира^{19 октября 2008}

Текст Марыси Никитюк

Фото Филиппа Андруховича

В рамках фестиваля «Территория»

2 симфонических перформанса Кирилла Серебренникова

«Богини из машин» и «Станция»

В катакомбах «Винзавода»

Москва 10–11 октября 2008 года

В небесах — дива дивные А в земле — лишь боль.

Из либретто «Станции»

Двумя яркими постановками Кирилла Серебренникова закончилась вялотекущая «Территория». Вообще сложилось впечатление, что только для этой заключительной «махины», все и происходило в этом году на фесте.

На заказ «Территории» было написано две оперы. Хотя оперы — это громко сказано, скорее, некий их постмодерный вариант. «Богини из машин» — это страница текста в стиле древнегреческого пафоса, четыре архиненавистных арии эринний, богинь мести, прилетевших к нам на вертолетах. «Станция» — сложный малопонятный коллаж из стихов Пауля Целана, австрийского поэта, Софокловской «Антигоны», историй трех гимнасток, рефлексий на тему земной и небесной любви. «Станция» как по тексту, так и по визуальному ряду полностью навеяна стихом Мильтоса Сахтуриса «Станция», а подвальные мрачные помещения «Винзавода», в которых все и происходило, дополняли атмосферу болезненного упадка, горького фиаско Человека, атмосферу красивой декадентской безнадежности.

Начало «Станции». Почтальон везет мешок муки и письма. Красивый поэтический образ

Станция

Мне снится, что дождь идет и идет

Мой сон заполняется растолокой

Я в каком-то мрачном месте

И жду поезда

Начальник станции собирает ромашки

Выросшие между шпал

Потому что поезд

На эту станцию давным-давно не приходит

И вдруг промелькнули годы

Я сижу за стеклом

Волосы отросли и борода

Как будто я давно и сильно болен

И когда я опять засыпаю

Тихо-тихо входит она

В руке ее нож

Осторожно ко мне подходит

Втыкает его мне в правый глаз

Мильто Сахтурис

«Невеста и Поэт»

«Богини из машин» — это игра слов, театральный термин «Бог из машины» означал появление некой божественной силы на сцене, которая решала коренным образом ход событий. Богини из машины — четыре эриннии, богини мести. После первой медитативной картины заброшенной станции, девушки-гиды по подземелью опер просят пройти зрителей за ними. Такими мелкими перебежками публика и постигает разные пространства постановки Серебренникова. Фоном идет живое музыкальное сопровождение хора и оркестра. Музыку написали киприот Андреас Мустукис и москвич Алексей Сюмак.

«Богини из машин». В прозрачных серебренных боксах сидят властные эриннии

Кирилл Серберенников нередко прибегает к политическим параллелям: в его постановке «Антоний & Клеопатра. Версия» прочитывается чеченская война, а четыре эриннии в прозрачных боксах, сошедшие с вертолетов, предстают в более, чем узнаваемых образах. Черной эриннией предстает Моника Левински, заглатывающая микрофон, золотая эринния — Юлия Тимошенко. Агрессивные секс-символы мировой власти криками, стонами и речитативом провозглашают сотни кровавых бед и апокалипсис. Трагический пафос покрыт налетом модного серебра.

«Кровь океана

Да хлынет на ваши сердца

Кровь океаном

Да вырвет из дна континенты

Да в сердцах ослепит скарабея

Да потопит беззащитных невинных

Постановка этих двух опер определяет жанр перформанса и выводит освоение театральным искусством промзон на новый уровень. По этим постановкам можно писать труды о современном постдраматическом театре, об интермедиальности в театре, о динамичном дизайне. Серебренников испробовал все возможные приемы современного театра, вот только эриннии, которые должны были прилететь на вертолетах, скромно обошлись оглушительным ревом динамиков.

«Невеста и Поэт». Оба, как бы, висят в воздухе, держась за деревянные приспособления

«Богини из машин» — современное публицистическое выражение боли и жестокости мира в греческих образах. «Станция» — пространственный 3D-стих. Бесконечно красивая поэзия о любви, возможной только на небесах, вне плотского и земного. Жесткий коллаж из шести эпизодов, связанных между собой только настроением. Один из самых красивых моментов — комната с санитарками, поливающими все красной водой и пеленающими рыбу, в то время, как Поэт и Невеста (персонажи этого эпизода) ведут несвязный диалог стихами Целана и словами Антигоны.

«Свет кубарем ворвался сквозь окно

Хлестал он мебель, раздирал обои

И канарейку в клетке задушил… разбил

Посуду

И ослепил сестрицу первую, вторую…

И пепельным власы окрасил третьей

И начертал на ванном зеркале перстом

«Ибо они уж не расстанутся вовек»

Заключительный стих из «Станции»