«Римини Протокол». Театр новых форм21 октября 2011

Из Венеции Марыся Никитюк

Специальный обзор дляwww.teatre.com.ua


«Римини Протокол» — это театральная группа, созданная в 2000-ом году тремя артистами-экспериментаторами: Хельгардом Хаугом, Даниэлем Ветцелем и Штефаном Каэги. Они известны в Европе своими нестандартными и, на первый взгляд, не театральными постановками. К примеру, одна из их робот заключается в том, что зритель заходит в телефонную кабину и связывается с оператором из Дели. На биеннале в Венеции «Римини Протокол» показали свою новую работу — документальный спектакль об эмигрантах из Казахстана, а также специально для фестиваля в короткий срок создали театральный квест с айподами «Видео-прогулка по Венеции».

«Римини Протоко» -Хельгард Хауг, Даниэль Ветцель и Штефан Каэги «Римини Протоко» -Хельгард Хауг, Даниэль Ветцель и Штефан Каэги

Видео-прогулка — это не театр, это, скорее, эскиз, набросок к будущему театра.Зрителям выдают айподы, на которых записаны разные истории. Все они начинаются с отправной точки и заканчиваются — общим сбором на зрительских стульях перед зеркалами. Провожатый, слышимый в наушниках, представляется зрителю и предлагает следовать его инструкциям. Под руководством айпод гида все герои пересекаются, говорят друг с другом, передают записки, изображают невидимок, выходят на улицу, кричат на прохожих и т.д.

В комнате спрятано множество предметов: записные книги провожатых, которые записали видео-гид для зрителей, даже конфеты, которыми предлагают угоститься. 14 человек бродят по комнате с айподами в руках, каждый увлеченный своей историей, своим мини-приключением.

Дослушав свою историю, зрители смещаются на одно сидение, перенимая следующий айпод и его историю, — таким образом, все 14 человек в конце видят картинку происходящего целиком.

В целом сюжетный набор историй довольно средний, только один квест заслуживает того, чтобы о нем сказать отдельно. В сюжете под номером 4 зрителя просят поискать отца девушки-гида, предполагающей, что, возможно, он в Венеции. Вместе с дигитальным актером зритель узнает о некоем Гольдони, который, возможно и есть искомый отец. Он выходит под четким руководством на улицу, искать отца среди прохожих, заглядывает в фикус, где находит записку: «Извини, но не ищи меня больше. Папа». Затем девушка просит зрителя поискать среди прохожих того, кто вручил эту записку, но как в экране, так и в реальном дворике видны только чужие спины. Зритель кричит «папа (!) папа!» и безрезультатно возвращается в комнату, где играет музыка. И вдруг девушка вспоминает, что такая музыка играла на похоронах ее отца…

Напоследок зрителю предлагают пройти за ширму и написать на доске послание своему папе. Эмоциональное воздействие подобного виртуального спектакля огромно. Зрителю кажется, что это его собственные эмоции. Ведь это он только что бегал по всей Венеции в поисках своего отца, это он кричал в спины прохожим «папа!», и это он в секунду потерял его. Этот спектакль играет публика, и в четвертом квесте его создателям удалось полностью стереть грань между жизнью и игрой.

Также «Римини Протокол» показали и документальный спектакль Штефана Каеги «Грунт Казахстана». Этот проект тоже относится к тем постановок, которые размывают границы между жизнью и искусством, своими невыдуманными историями о невыдуманных людях они ранят в самое сердце. Не-придуманная жизнь, вынесенная на подмостки театра, говорит о проблеме эмиграции в Германии. На сцене не актеры, а герои своих же рассказов: женщина из Казахстана, мечтавшая в далеком советском детстве стать космонавтом, пожилой русскоязычный немец из Украины, провозивший всю жизнь бензин в Казахстане, юная таджичка, чьи родители бежали в Германию от бедности. Все герои рассказывают свои жизни, а их истории сопровождаются реальными видео. Сбоку — карта, на которой зрителям показывают бывшие Советские республики, и, собственно, Казахстан. На видео настоящие музейные работники передают приветы героям спектакля, аутентичные казахи, дедушка и бабушка, говорят с внуком, которого очень давно не видели, и поют для него народные песни.

«Грунт Казахстана» «Грунт Казахстана»

Спектакль касается также темы Второй мировой войны, фашизма, бюрократии, социального дна. В нем вспоминают новомодную столицу Казахстана Астану, и рассказывают о добыче нефти.

Главная ценность этой постановки — в ее подлинности. Как на экране, так и на сцене — реальные люди, убежавшие от бедности и нищеты, но потерявшие родину, благополучные, но бездомные, осиротевшие люди.

«Грунт Казахстана» «Грунт Казахстана»


Другие статьи из этого раздела
  • Понавісять медалі, кричатимуть: «Слава!»

    В «Зототих воротах» відбулася гучна прем’єра про війну, яка ніколи не закінчується
  • «Квітка Будяк»: у пошуках українських реалій

    Станіслав Мойсеєв ввічливо пропонує подивитися на себе зі сторони
  • «Великая Война»

    Сразу нужно отдать должное колоссальному труду и техническому уровню, которые были продемонстрированы московскому зрителю театром Hotel Modern. На сцене — четыре стола, уставленных всякой дребеденью, здесь и миниатюрные, глуповатые, игрушечные солдатики и нелепые зайцы, и машинки, и щетки для обуви, и даже зеленый салат. Здесь рассыпана земля из невидимых глазу, воображаемых окопов. Из всего этого будет воспроизведена притча о «Великой войне», которую покажут на экране, засняв сыгранное в режиме реального времени. Несколько камер, стремительная смена ракурсов и кадров — перед нами лайф-монтаж, тщательно подготовленный и рассчитанный до секунды. Актеры быстро передвигаются от стола к столу, выполняя действия четко и слаженно, бесшумно воссоздавая целостную ленту истории.
  • «Не тут и не там»

    Мрачный, угарный, в какой-то мере мистический и страшный рассказ Хармса о том, как к полуголодному писателю приходит в квартиру старуха и умирает, Дмитрий Богомазов и Лариса Венедиктова поставили на двоих актеров, разложив монолог героя на внутренний диалог с собою. Никаких вспомогательных средств, никаких «костылей» из изысканных техно-медийных кибер-выдумок (свойственных спектаклям «Вільной сцены»),  — исключительно актерские данные и работа с пластикой Александра Комаренко и Игоря Швыдченко.
  • Эхо Промзоны

    На ГогольФесте идеолог и организатор фестиваля Влад Троицкий показал кроме уже существующих в условиях театра «ДАХ»«Эдипа. Собачья будка» и  «Короля Лира», новую постановку-эскиз «Школа не театрального искусства». Ею он продемонстрировал грамотное обхождение с пространством промзоны и тонкое кураторство, благодаря которому удалось связать воедино этюды актеров. На повестку дня Троицкий вместе с  «ДАХом» вынес главный вопрос. — О Театре. О театре как об искусстве, о театре как о жизни и жизненном пути

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?