«Не тут и не там»25 октября 2010

Марыся Никитюк

Премьера театра «Вільна сцена»

Спектакль «Тут быть там»

По рассказу Даниила Хармса «Старуха»

В режиссуре Дмитрия Богомазова и Ларисы Венедиктовой

В роли Александр Комарнеко и Игорь Швыдченко

Даниил Хармс для украинского театра автор лакомый, но трудный. Во-первых, Хармс — это авангард (непростой по смыслу и по форме), во-вторых, Хармс — это роскошь эксперимента и риска (постановок по нему практически нет, дорога здесь не проторена). В-третьих, театральный Хармс — это еще и платформа для профанации. Творческие эксперименты начала века (футуризм, имаженизм, сюрреализм) содержали поровну Гениальности и Формализма, и сегодня легко одно назвать другим, ссылаясь на давность времени, которое якобы все увековечило. Но и за давностью времени бессмыслица остается бессмыслицей, а бессодержательность — бессодержательностью, и не стоит набрасывать на нее театральный апломб (как случилось в гогольфестофской постановке Федора Павлова-Андреева и якутской шаманки Степаниды Борисовой по рассказу «Старуха»).

Сегодня многие пытаются экспериментировать с творчеством Д. Хармса, но это почти никому не удается, а вот для киевского театра «Вільна сцена» текст хармсовской «Старухи» оказался совсем в пору и к — ее такому нервному, слегка «брехтовскому» -лицу.

Мрачный, угарный, в какой-то мере мистический и страшный рассказ Хармса о том, как к полуголодному писателю приходит в квартиру старуха и умирает, Дмитрий Богомазов и Лариса Венедиктова поставили на двоих актеров, разложив монолог героя на внутренний диалог с собою. Никаких вспомогательных средств, никаких «костылей» из изысканных техно-медийных кибер-выдумок (свойственных спектаклям «Вільной сцены»), — исключительно актерские данные и работа с пластикой Александра Комаренко и Игоря Швыдченко. В результате — качественное перенесение Хармсовского текста на сцену. Сюрреалистический рассказ благодаря пластике, мимике, жестам и потусторонней наполненности Комаренко обретает в театре свою художественную правду. Создается вязкая канва спектакля — реальности граничащей с бредом, мотива сна во сне. Присутствие Швыдченко, как голоса вторящего герою Комаренко, — внутреннего «я», с которым он всегда на связи, — очень удачно поддерживает атмосферу художественной сумятицы. Сам же Александр Комаренко в этой роли очень органичен, его зажатость, повторяющиеся жесты маленьких амплитуд, огромные удивленные глаза и при этом спокойный, почти флегматичный тон. Весь этот арсенал отстраненной манеры игры уводит Хармса с территории сопереживания и эмоций, отдаляя его на абстрактное расстояние интеллектуального театра. И поэтому неправдоподобный рассказ о мертвой старухе, которая ползает по комнате героя, связанный в единое концентрированное целое исключительно хулиганским шармом Хармса, не вызывает у зрителя подозрения, и спектакль почти блистателен. Редко где на киевских сценах можно найти изощренную интеллектуальную пищу такого рода.

Даниил Хармс Даниил Хармс

Правда, почти идеальная постановка омрачена желанием режиссеров усложнить и без того сложный текст Хармса дополнительными смыслами. Вероятно, сама «Старуха» показалась недостаточно полифоничной и интерконтекстуальной, и для того, чтобы дополнить рассказ Хармса, в начале и в конце постановки звучат отрывки из стихотворения Хармса «Не теперь». «Тут быть там» — строчки завлекающие, но не имеющие ни в стихе, ни в спектакле никакого смысла, — чистая Хармсовская насмешка билебердой (это так свойственно было его черному юмору!). Странно, что именно в ней, в билеберде, режиссеры решили поискать великие смыслы. Это попахивает вот той самой никому не ясной заумью псевдоэкспериментального авангардного искусства. Благо этих повторений про «тут быть там, тут не там» и т.д. — не много, сбивая с толку в начале, и тревожа в конце, они не мешают насладиться рассказом Хармса в чудном исполнении Александра Комаренко.


Другие статьи из этого раздела
  • «Идиот» Някрошюса

    «Идиот» — последняя премьера литовского режиссера Эймунтаса Някрошюса, которую показали в Литве, в Италии и в России. После Петербуржского театрального фестиваля «Балтийский дом»«Идиота» увидели и в Москве 14, 15, 16 ноября в Малом театре на фестивале «Сезоны Станиславского». «Идиот»«Някрошюса» удивительным образом передает надрыв Ф. Достоевского, который в романе нагнетается стремительным наплывом персонажей самого разного толка, обычно маргинального, и срывающимся голосом автора. Повествование Достоевского построено по ним же и описанному принципу эпилептического припадка: ускоряющийся лихорадочный тон событий, все на пике своей нервозности, потом невероятный всплеск неожиданного безумия/припадка, минутное просветление и мрачное забвение. В спектакле же этот ненормальный мир передан обострением и даже излишним гротеском персонажей
  • «Задоволеність. Contemporary dance performance»: відкрити митців усередині себе

    Про те як Антон Овчініков ініціював в PostPlayТеатрі перформанс без перформерів і глядачів
  • Ирландская Пермь. «Театр У моста»

    Театральная нарезка-смотр спектаклей по Мартину МакДонаху пермского «Театра У моста».Режиссер-Сергей Федотов. Постановки: «Череп из Коннемары», «Калека из Иншмора», «Сиротливый Запад
  • МегаФауст

    Я, Иоганн Фауст, собственной рукой отдаю Мефистофелю: душу, тело, машину перед театром, квартиру в центре города, детскую игрушку Чебурашка (со слезами), театральные награды и серию постеров Мадонны… ─ дополненный и адаптированный к условиям современности договор Фауста с Мефистофелем
  • Ведьмы на Подоле: шабаш средней руки

    Радостный и румяный Дес Диллон, привезенный на премьеру Британским советом, рассказывает, что пьесу «Шесть черных свечей» он написал 14 лет назад на заказ одного Шотландского театра. Диллон — мастер комедийного стендапа — писал о черной магии своих шести сестер. Легкий, веселый, непретенциозный текст повествует об излишне верующих сестрах, которые не прочь умертвить парочку своих обидчиков

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?