«Диплом» жизневеда07 октября 2014

В Киеве показали документальный театральный проект о высшем образовании и смысле жизни

Текст и фото Жени Олейник


«Плохой театр», – кривились профессиональные зрители Фестиваля молодой режиссуры после премьеры «Диплома» в Киеве. Молодые режиссеры назвали постановку схематичной и неправдоподобной, а  опытные театроведы снисходительно указали на авторскую инфантильность. Однако «Диплом», несмотря на широту и остроту затрагиваемой проблематики, отнюдь не подразумевает обсуждение украинского образования. Главный документ этого спектакля – не свидетельства учащихся, а рефлексия и опыт самого драматурга.

У львовянина Сашка Брамы, автора проекта «Диплом», диплома нет. Его антропологический интерес к высшему образованию возник «от обратного». Окончив школу, драматург подрабатывал тем, что раздавал студентам листовки Work and Travel, и ежедневно, стоя возле очередного вуза, размышлял о том, что происходит за его стенами. Автор рассказывает: «В то время я думал, что они развиваются, а я деградирую. И, в конце концов, решил проверить, так ли это.

Вопрос «Зачем они идут в университет?», который Брама ставил перед собой вначале проекта, трансформировался и повлек за собой множество других. Кем ты хочешь быть? Что ты получаешь от образования? Почему даешь взятки? Каким видишь свое будущее? Чего ты вообще хочешь от жизни?

Поиски ответов продолжались два года. За это время Брама записал больше двухсот интервью со студентами, родителями и преподавателями, поступил во Львовский университет на театроведа и вместе со студентами актерского факультета сделал сначала читку, а потом и целую постановку «Диплома». Премьера состоялась летом в Театре Курбаса.

Вы попадаете на выпускной. Нарядные дети прощаются с альма-матер и в перерывах между плясками, конкурсами и самодеятельностью, рассказывают истории из студенческой жизни. Картина получается неутешительная: пары скучные, преподаватели некомпетентны, а знания неприменимы в работе. И практически никаких шансов успешно реализоваться — даже с дипломом. Но, что поделать, надо терпеть, ведь без образования сегодня — никуда.

Этой конформистской позиции противостоит главный герой пьесы — студент-биолог, некое альтер эго самого автора. С камерой в руках он задает своим ровесникам те же вопросы, что и Брама: на что вы тратите время? Неужели без диплома и вправду не обойтись? В отличие от остальных, он оказался в университете по очень честолюбивой причине — хотел узнать, как устроена Вселенная. Но очень скоро выяснил, что достоверных знаний нет, профессорский авторитет субъективен, Вселенная никого не интересует, а жизнь — свод дурацких условностей, выдуманных взрослыми.

Биолог воплощает классический юношеский протест против системы — в ее широком понимании. Однако он ничего не может предложить взамен, а потому в своем разочаровании выглядит комично. Так же, как и один из выпускников, вдохновлено призывающий студентов выйти под университеты и начать делать то, что «они на самом деле умеют делать» — продемонстрировав тем самым бессмысленность высшего образования. Его останавливает ведущий выпускного — просит солидарных зрителей поднять руку. Рук оказывается немного, и несостоявшийся революционер смущенно возвращается к очередному конкурсу — например, под музыку задом чертить в воздухе слово «счастье».

Свести «Диплом» к одному лишь призыву рушить систему было бы слишком просто. Это очень ироничная вещь, объектом которой становится как раз инфантильность и нежелание нести ответственность за собственную жизнь. Герои Брамы представляют коллективный портрет современного молодого человека — без амбиций, без воли к решениям, с одним лишь полуосознанным желанием «устроиться», «вписаться» в любую институцию, лишь бы она продолжала диктовать правила жизни, как ранее это делали школа и университет. Страх оказаться вне зоны комфорта превращает их в пассивных участников собственного существования. Тем не менее, острое непринятие общих правил совсем не означает готовность постулировать свои собственные.

Брама красочно воплощает всю абсурдность такого положения. Например, через диалог биолога и баптиста о взятках, где последний долго и невыразительно мямлит о том, сколько стоят контрольные, и лишь когда камера выключается, внезапно выдает отчаянно-оправдательное: «Але мені освіта потрібна!». Или когда ведущий пишет слово «лох» на лбу возмущенной выпускницы, которая не получила заветную ламинированную бумажку. Апогей зацикленности на идее высшего образования происходит в аллегоричной «сказке о Репке», которую разыгрывают студенты. Репка здесь — это, разумеется, диплом.

Среди свидетельств, попавших в пьесу, присутствует и всякая бытовая жесть — например, истории о домогательствах со стороны преподавателей. Возможно, спектакль и вправду местами звучит слишком радикально, однако упрекать автора в попытке дискредитировать университет или «обиженности на взрослых» — по меньшей мере, наивно. Брама исследует не систему — это, все же, слишком образное понятие — а самого человека, его страхи и мотивацию. Его героями с тем же успехом могли бы стать какие-нибудь менеджеры среднего звена. Драматург просто выбрал тот слой общества, что был ему ближе, — и где перед необходимостью минимального выбора зарождающийся оппортунизм проявляет себя нагляднее всего.

Брама говорит, что его не интересует театр как действие, однако судя по «Диплому», он слегка лукавит. Все же, театра в нем достаточно, и молодые актеры, примеряя на себя чужие слова, не всегда находят нужные интонации. Зато действительно верят в то, что делают, и, кажется, безоговорочно доверяют режиссеру. Что в конечном итоге превращает «Диплом» в один из наиболее «живых» проектов украинского театра за последнее время.

Когда во время обсуждения кто-то с вызовом спросил драматурга, чем он сам занимается («если не театром»), тот лишь пространно протянул: «Живу». «В отличие от нас всех», — фыркнул кто-то из зала. Позиция, которую большинство увидит в «Дипломе», воодушевит недовольных студентов и заденет людей с устойчивым социальным положением. Но нужно смотреть глубже. Потому как проблема, которую поднимает Сашко Брама, выходит далеко за границы университетского образования.


Другие статьи из этого раздела
  • Арт-терапия для «оборотней»

    «Театр 13» рассказали о страхах и комплексах сегодняшнего дня
  • Эхо Промзоны

    На ГогольФесте идеолог и организатор фестиваля Влад Троицкий показал кроме уже существующих в условиях театра «ДАХ»«Эдипа. Собачья будка» и  «Короля Лира», новую постановку-эскиз «Школа не театрального искусства». Ею он продемонстрировал грамотное обхождение с пространством промзоны и тонкое кураторство, благодаря которому удалось связать воедино этюды актеров. На повестку дня Троицкий вместе с  «ДАХом» вынес главный вопрос. — О Театре. О театре как об искусстве, о театре как о жизни и жизненном пути
  • Выдался июль

    «Июль» как литературный текст, коим он все-таки не является (потому что написан для сцены), ни о чем новом не говорит, Сорокин может таких вот героев дедушек-маньяков, матерных людоедов, из замшелой глубинки пачками сочинять. Если «Июль» воспринимать буквально, то это не самая удачная помесь Достоевского с Ганнибалом Лектором. Но вначале текста есть пометка: предназначен исключительно для женского исполнения. Это важно
  • «Олений дом» и олений ум

    «Олений дом» — странное действие, вольно расположившееся на территории безвкусного аматерства. Подобный «сочинительский театр» широко представлен в Северной Европе: режиссер совместно с труппой создает текст на остросоциальную тему, а затем организовывает его в форму песенно-хореографического представления. При такой «творческой свободе» очень кстати приходится контемпорари, стиль, который обязывает танцора безукоризненно владеть своим телом, но часто прикрывает чистое профанство. Тексты для таких представлений являются зачастую чистым полетом произвольных ассоциаций и рефлексий постановщика-графомана.
  • Помста (не) без моралі

    В Молодому театрі показали оновлену виставу «Альберт. Найвища форма страти» за Юрієм Андруховичем. За участі автора

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?