Смысловой голод в «Голоде Кнута Гамсуна» :: Teatre

Смысловой голод в «Голоде Кнута Гамсуна»^{13 сентября 2011}

Текст Марыси Никитюк

4 сентября в Молодом театре показали еще один польский спектакль в рамках фестиваля «Дом химер — Голод Кнута Гамсуна»

Создатели спектакля: польские коллективы «Сцена премьер InVitro и „Люблинский театр танца», а также норвежский Drammen Theatre

«Голод Кнута Гамсуна» создан по мотивам двух произведений писателя — «Голод» и «По заросшим тропам». В первом — автор рассказывает, как некогда бродил полуголодный по улицам Христиании в поисках журналистского заработка, во втором — описывает свой послевоенный период жизни. Дабы оправдать тот факт, что Гамсун идейно поддерживал фашистскую Германию, его соотечественники пытались доказать ценной унизительных допросов, что старый писатель — безумен.

Яцек Бжезинский играет престарелого Кнута Гамсуна, который старается оправдаться перед металлическими голосами психиатров и прокуроров, допрашивающих его из-за кулис. Считает ли он немцев цивилизованной нацией?.. Провалившийся в бред Гамсун отвечает отрывками из своего романа «Голод». А его молодой прототип (танцор) — нервно двигается на краю сцены, оживляя воспоминания писателя о физическом голоде его молодости. Психическое истощение приводит к тому, что писателя начинает преследовать образ его героини — Илаяли.

Сценографическое решение спектакля выдержано в духе задуманного интертекстуализма и мистицизма. Сцена поперечно разделена на две части прозрачными пластиковыми полосами. Когда прожекторы выключены, кажется, что за полосами — пустота, а когда включены — создается магическое впечатление иллюзорного мира авторских видений, отгороженного от мира сознания тонкой пленкой миража.

Хотя в целом этот спектакль — довольно стандартный продукт, и такого легкого и поверхностно эффектного соединения драмтеатра с пластическим в Европе очень много. В данном случае пластика артистов не удивляла, равно как и общее хореографическое решение. Гамсун-Бжезинский оправдывался в том, что он не должен оправдываться, танцоры же передвигались по сцене в каком-то своем особом настроении, мало передавая смысл происходящего.

Жалко ли нам старого писателя? Не особенно. В силу туманности, половинчатости и чрезмерной политкорректности высказывания постановка больше похожа на эскиз, нежели на готовый театральный продукт. Можно смотреть — это по европейским меркам пристойный спектакль, — но зачем, если в нем нет ни смелости, ни силы?..

Другие статьи из этого раздела

Игровая «Красивая птица»

О постановке «Чайки» Олега Липцына

Исмена, дочь Эдипа

Лариса Парис похожа на колдунью: экзальтация, парики, легкая манерность и ритмика повторяющихся движений. Она экстравагантна, гостеприимна и всегда чрезвычайно женственна. Попадая на спектакль в «Студию Парис» на Гарматной, 4, в самом воздухе улавливаешь женское дыхание, легкое скольжение невидимой женской руки, будто тени разных героинь Парис по-кошачьи пробираются между зрителями. А в глубине зала на плетеной скамье сидит в черных одеждах с необъятной розовой шалью Она — героиня сегодняшнего спектакля.

Кто здесь маньяк?

В пьесе немецкоязычного автора Лукаса Берфуса «Сексуальные неврозы наших родителей» остро поставлен вопрос двойной морали общества. Это и странный, и магнетический текст о девочке Доре, болезнь которой подавляли таблетками, а потом прекратили и удивились тому, как быстро она схватывает на лету пороки современного мира.

Гамлет эпохи

«Гамлет» Томаса Остермайера открывал Венецианскую театральную биеннале. Он же получил главный приз фестиваля — Золотого Льва. Немецкий режиссер со своим театром «Шаубюне», худруком которого он стал в 29 лет, побывал на массе фестивалей, и в октябре этого года приехал на престижную Театральную Венецианскую биеннале со своим «Гамлетом». Самому значительному немецкому режиссеру современности, удалось то, о чем многие только мечтают, — создать «Гамлета» своей эпохи. Это не очередная версия бессмертного текста Шекспира, это — жесткий приговор современному миру.

Чорнобиль по-французьки

Сергій Леонтієвич Массудов в «Театральному романі» Булгакова очевидно і просто вирішив питання написання п’єс: «Що бачиш — пиши, а чого не бачиш — писати не варто». Жіль Грануйє, французький автор і постановник опусу про Чорнобиль «Весна», який показали в Молодому театрі 18 квітня в межах Французької весни, пішов іншим шляхом. Він вирішив написати про те, що читав. Жіль Грануйє наштовхнувся в інтернеті на повідомлення про туристичні поїздки в зону відчуження. І авторська фантазія розгулялася.

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

Самое популярное

Смысловой голод в «Голоде Кнута Гамсуна»13 сентября 2011