ПРЕССА о постановке «Божья слеза/Слеза господа»^{22 декабря 2008}

Цитаты
и
Критические комментарии редакции УТП

24.ua:

«В Театре им. Ивана Франко в тексте Космина увидели метафору украинской истории. Режиссер Валентин Козьменко-Делинде сделал ставку на Леся Сердюка, и это стало главной удачей постановки. Старый актер, не так давно окончательно осевший в труппе титульного театра, вытащил спектакль на себе, как тяжелогруженый воз, застрявший в разбитой колее.

Кроме Сердюка и нежной бессловесной Кубюк, на сцене было еще человек 20. Все как один — студенты актерского курса Богдана Ступки. Козьменко-Делинде любит работать с молодежью. Милые дети шумели и суетились, как необученные щенки вокруг большой собаки. Изображали сельских комсомольцев и энкаведистов, зеков и неких условных небесных дев. Последние, следуя воле режиссера, то и дело раздевались, демонстрируя модельное белье в итальянском стиле и хорошенькие животики с татуировками. Кроме этого, будущее украинской сцены козыряло свежепоставленной дикцией и такими дремучими актерским штампами, что казалось, оно тащит безрадостную актерскую лямку уже как минимум лет двадцать.

Сердюк, который пришел в театр, когда родители этих детишек еще не родились, этим как раз не страдает. Есть актеры, которые могут оправдать любые сценические несоответствия, сделать вымысел глубоко прожитой правдой, собственной кожей залатать все режиссерские огрехи. Сердюк — один из последних представителей харьковской театральной школы, той, которая ведет свой род от Курбаса и старых березильцев — как раз из таких — Лесь Сердюк поговорил с Богом

Комментарий редакции УТП:

24.ua демонстрируют эквилибристику и акробатику критической хитрости. Пару раз мазнув дегтем критики по безвинным молодым актерам, которым нечего терять, сосредоточили свой взгляд на заслугах Леся Сердюка. Правда, ни слова о том, что один в поле не воин, и один чистый голос в хоре фальшивых певцов не спасение.

«День»:

«Валентин Козьменко-Делинде: Спектакль, над которым мы сейчас заканчиваем работу — „Божья слеза“ — своеобразная игра с профессией для меня. Это пример замечательной, высокой литературы, но она совершенно не драматургична, не сценична. Так вот, мне интересно попытаться все же подчинить законам театра этот материал. В спектакле есть два главных героя (их играют Любовь Кубюк и Лесь Сердюк) и 25 студентов актерского курса Богдана Ступки (Национальный университет театра, кино и телевидения им. Карпенко-Карого), которые играют все, что происходит вокруг героев: их настроение, ощущения, других персонажей и даже корову… Вот в таком варианте я как режиссер и педагог увидел смысл этой постановки. Мы с Богданом Сильвестровичем прежде всего преследовали воспитательную цель — задействовать своих студентов во франковских постановках. Кстати, на идею создать актерский курс при Театре им. И. Франко я пошел только благодаря Ступке и возможности работать с ним вместе. Богдан Сильвестрович в моей жизни всегда имел огромное значение во многих поворотных моментах, и человеческих, и профессиональных. Я не раз убеждался, что к его мнению нужно прислушиваться — он не просто замечательный актер, но и очень мудрый человек…» — из интервью // Анна Подлужная

Комментарий редакции УТП:

«День» поступил мудро с точки зрения привычного уже критического конформизма, взяв интервью у самого режиссера, который, конечно, о себе плохо не скажет. Приторно гладкое интервью, в котором все друг друга любят/уважают/почитают, что бы там не происходило на сцене.

«Коммерсантъ»:

«… в нем (спектакле — Ред.) нет категоричности, приговоров и деклараций — ничего наносного и нарочитого (если не считать реплики героя Леся Сердюка, что людей любить не за что — они, в отличие от животных, не божьи создания). Нет в спектакле и жесткой причинно-следственной связи событий, из-за чего сценическое действие, выстроенное из воспоминаний и реминисценций, выглядит фрагментарно и почти бессвязно…

В целом «Божья слеза» держится на дуэте рассказчика и слушательницы. При этом совершенно камерный по сути спектакль получился очень людным: для визуализации воспоминаний главного героя режиссер использовал огромную и почти безмолвную массовку, которой отданы роли энкавэдэшников, веселящейся толпы, соседей и даже коровы (ее изображают четыре девушки в белых платьях). Это очень значимый момент для Богдана Ступки, который привлек к участию в постановке студентов своего актерского курса Национального университета театра, кино и телевидения им. Карпенко-Карого, на основе которого он планирует создать экспериментальный театр-студию при Театре им. Ивана Франко — Божья слеза в Театре им. Ивана Франко // Юлия Бентя

Комментарий редакции УТП:

Критика «Коммерсанта» пытается держать марку взвешенности и аргументированности, зачастую попросту пуская пыль в глаза обывателю терминологией и «умной мордой» псевдоанализа. Спрятавшись за «реминисценции» и «визуализацию», «Коммерсантъ» ловко уходит от ответа на вопрос так, что же это было, и в конце не менее ловко прогибает спину в подобострастном поклоне Богдану Ступке.

TimeOut:

Постановка «Божья слеза» в театре им. И. Франко впечатление оставляет неоднозначное. С одной стороны, шедевральная актерская работа мастодонта украинского театра и кино Леся Сердюка, с другой — неструктурированная режиссура и две дюжины неосмысленного актерского молодняка, диссонирующего как с идеей спектакля, так и с ощущением сценического времени и пространства у главных героев…

Текст новеллы Космина пестрит литературными красотами описательного и атмосферного характера, которые достаточно сложно подчинить законам сцены, требующим конкретики, действенности и диалогизма.

Эту непростую задачу режиссер Валентин Козьменко-Делинде решает путем внедрения в постановку актерского курса Богдана Ступки (Национальный университет театра, кино и телевидения им. Карпенко-Карого) в количестве 25-ти человек. Студенты играют все, о чем рассказывает Иван: его чувства, героев воспоминаний, его самого, символы власти и даже корову. Видимо, с помощью такого иллюстрирования основного текста планировалось создание перспективы и объема для монолога Ивана. Но проблема в том, что мощное нутро, фактура и глубокое понимание драматургического образа, которыми наделен Лесь Сердюк, в ремарках не нуждаются. Поэтому эта оригинальная режиссерская находка спровоцировала странный эффект: на фоне Сердюка и Кубюк актерский молодняк выглядит пафосно, фальшиво и пошло. А ощущение режущей глаз, ухо и все остальное разности личностных и профессиональных калибров оставляет странное чувство искаженного смысла и создает дискомфорт в восприятии // Анастасия Гайшенец. Божья слеза

Комментарий редакции УТП:

TimeOut были едва ли не самыми честными: фальшь назвали фальшью, искажение — искажением, не лукавили и не прогибались под грузом ложного авторитета национального театра. Правда, и не особенно трудились пояснить, отчего то, что плохо — плохо. Набросали критических туманностей типа «ощущение сценического времени и пространства» и нагромоздили стилистической несуразицы — «путем внедрения в постановку актерского курса». Впрочем, так и не сказали главного, а именно того, что режиссер сделал откровенно плохую постановку и не постеснялся ее представить, прикрываясь статусом театра и покровительством Богдана Ступки. И эта нетребовательность к качеству далеко не частный случай, это, к сожалению, тенденция национальных театров.