Пьеса о пьесе, или Эффекты современной драматургии

Воронова Мальвина

Андрей Коротич

24 апреля в театре «Открытый взгляд» — Ильинская, 9 — состоялась премьера постановки «Американская рулетка» по мотивам популярной современной пьесы Александра Марданя

Режиссер: К. Ромашенко

Сценография: Н. Шило

Музыкальное решение: Д. Солодкий

Актеры: А. Веселова, И. Бовкун, Д. Соловьев, Е. Тертычная, Е. Шверк

Пролог о слиянии жизни и искусства

Если бы всего этого не было, то стоило бы все это сочинить, дабы на скорую руку, как это у нас водится, написать свою пьесу и влиться в авангард продвинутой, коммерческой драматургии.

Воскресный вечер 24-го апреля. Ливень диагональю расчертил сонный Подол. Широкие киевские лужи кипят весенней водой, прижимая друг к другу прохожих. Ильинская, 9. Здесь на втором этаже приютился молодой театр «Открытый взгляд», зажатый узкими коридорами старого здания. У входа под дождем — будем считать, что это начало нашей воображаемой пьесы, — три мужика, закатав штаны, цементируют ступени крыльца. Один выволакивает мешки с цементом, сбивая с ног театралов, словно кегли, двое других — заливают раствор, методично ровняя его лопатами под струями весеннего ливня. А в это же время на первом этаже здания, в правом крыле — свадьба. Там под ритмы несколько постаревших, но все так же зажигательных парней из «Моден Токин», под запах оливье и коньячно-водочных изделий — скрепляется узами застолья союз двух сердец. Свадьба, как водится, и поет, и пляшет, и выскакивает откуда-то из темноты странными личностями, по логичному предположению, — ряжеными. Топчутся на крыльце типичные томные свадебные мужчины с цветами в петлицах, женщины советского образца с высокими прическами, чуток так под хмельком, и дети, тоже с цветами, и тоже немного «подшофе» от музыки, веселья и выпитой «Кока колы». Как лайнер, рассекая гладь устоявшегося праздника, въезжает автомобиль, из которого выходит автор-драматург — сам Александр Мардань, прибывший на премьеру своей пьесы. И дешевенький оливьешно-коньячный дух обнимает липкими объятиями автора, пишущего с особенным шиком о миллионах, — долларов, конечно.

Весь этот антураж стоило бы выдумать, но все это и так выглядит достаточно неправдоподобно, потому что жизнь чертовски любит эффекты. Это в театре должно быть все изысканно: шептать нужно громко, а кричать — беззвучно, потому как здесь важна утонченная образность. А жизни решительно нет дела до искусства, она бьет наотмашь правдой бытия и смеется громко подвыпившим свадебным гоготом, не снисходя до деликатного смешка. И поэтому — и мужики со штанами, и свадьба с цветами — были. И еще узкие коридоры, в которых, если присмотреться к табличкам на дверях, можно, отказавшись от театра, пойти и, например, записаться на курс модного танго или ча-ча-ча.

Здесь отвлечемся на небольшую публицистическую вставочку (драматурги это любят) и скажем, что, если бы мы жили в нормальном государстве, то наши талантливые театральные коллективы имели бы свои (и только для постановок предназначенные) театральные площадки. Но мы живем в Украине — и этим все сказано. Талант здесь прорастает из-под государственного асфальта, как может, протискиваясь в щели, лавируя между бизнесом, энтузиазмом и искусством.

Так вот, значит, оторвавшись от мотивчиков «Моден Токин» и расположившись в зрительном зале (здесь, улавливаете, наметился чертовски модный ход — пьеса в пьесе, так сказать), оказалось, что свадьба пошла по твоим следам. И затянула из динамиков застольную сладковатым голосом Ванессы Паради, а потом и басом Доктора Албана, включенных звукорежиссером (судя по всему, Д. Солодким). Но именно это бесхитростное музыкальное сопровождение как нельзя лучше настроило на спектакль, в котором все было слизано один в один со свадьбы на первом этаже — с нашей неправдоподобной действительности. Списано, запротоколировано, где нужно — подперчено, а где можно — и подсолено, словно свадебный каравай. Так умеет только Александр Мардань — автор пьесы «Американская рулетка». Он-то уж знает своего «петросяновского» зрителя и смешит его напропалую, надрывая его юмористический живот, закаленный «Аншлагами».

Действующее лицо: Александр Мардань

Если верить всезнающему Гуглу, так называемая «антикризисная» комедия Александра Марданя «Американская рулетка» настолько популярна, что идет даже в Киргизии. Можно предположить, что разрез глаз там, судя по фотографиям актеров, немножко уже, а разрез проблем, судя по новостям, — шире. Где Киргизия, а где Украина, но, оказывается, благодаря Александру Марданю, мы нашли общую международную платформу, так сказать, дипломатические точки соприкосновения, одна на двоих у нас интеллектуальная инфантильность, и вкусовая целомудренность, и девственная нетребовательность — одна на двоих. Много общего у нас с братьями киргизами.

Чтобы понять, о чем речь, достаточно пересказать сюжет «Американской рулетки». Большая семья ютится в маленькой квартирке бабы Оли: ее племянница Ирина — распорядитель фирмы «Собачьи свадьбы», муж Ирины — Сергей — бизнесмен-неудачник, их восемнадцатилетний сынок, Олик, фантазер, который ищет в квартире клад. Вся интрига сводится к тому, что сынок находит клад именно в тот момент, когда коллекторы готовы отобрать квартиру, дабы покрыть просроченные кредиты папаши-бизнесмена. Деньги, конечно, оказываются фальшивыми, но тут — о чудо развязки — из Америки появляются неожиданно два миллиона от матери Ирины. Медоточивый этот сюжет приправлен перчинкой эротизма и фривольности, правда, во вкусе советских любовных водевилей — с намеками и смачными эвфемизмами.

«Американская рулетка» — развернутый рецепт «как за один день создать коммерческую пьесу». Берешь актуальную тему — кризис, кредиты, коллекторы, берешь типичных героев — бизнесмен, бабка, ясновидящая (учитывая популярные шоу об экстрасенсах), стряпаешь комедию положений (герои в неловких ситуациях и благополучный их исход), немного завуалированного эротизма, а также не забываешь заложить ожидания зрителей — каждый хочет просто так рассчитывать на миллион из Америки. В кульминационный момент (телеграмма из Америки, возвещающая о царском подарке) зал просто ревет от восторга, будто купюры уже у них, зрителей, в кармане. Всё — пьеса готова.

Когда режиссер не верит актеру — это значит, что работа еще сыровата, когда зритель не верит актеру, это значит, что актер так и не понял своего персонажа, когда драматург не верит своему герою, это значит, что он не драматург. И никому из вышеперечисленных не стоило браться за материал. Персонажи А. Марданя — это не образы и не типы, это — газетно-журнальные клише о современных образах и типах. Сам автор вряд ли верит в то, что написал, ибо современность с ее текущими проблемами, в том числе и заслуживающими осмеяниями куда разнообразнее, сложнее, интереснее и веселее, нежели эта пластмассовая история с горсткой глянцевых и поверхностных типажей.

Пьеса своевременна не тогда, когда она похожа на новость из газеты, а тогда, когда она попадает в самую точку общественного переживания, называет вещи своими именами, когда смех помогает обществу познать себя и в какой-то мере, очистившись с его помощью, себя простить. В противном случае — это смех примитивный и бессодержательный, а что может быть хуже плоского комизма и глупого юмора? Пьеса современна не тогда, когда она является отпечатком текущей действительности, а тогда, когда она содержит ее обобщенный образ. Иначе смело можно поворачивать направо и вместо постановки лицезреть свадьбу — там, во всяком случае, никто не фальшивил. А чтобы не слышать фальши в тексте «Американской рулетки», во всем этом современном «мясе» стереотипов, нужно, либо не иметь слуха, либо не иметь вкуса.

Два действия и, собственно, — развязка

Коллектив «Открытого взгляда» вне всякого сомнения — одарен, и тем обиднее, что в данном конкретном случае талант работал вхолостую, что весь тот запас энергии, фантазии, веселья и куража пошел на нечто второсортное. Ребята из «Открытого взгляда» отмечены непринужденностью, харизматичностью и увлеченностью своим делом. Невозможно не любоваться тем, как они любуются самим процессом игры — перед нами настоящие актеры и настоящий режиссер.

Играя, веселятся искренне, заразительно. И хотя не так много естественных интонаций и жестов у их персонажей, все же они были найдены, а, значит, перед нами — коллектив думающий, ищущий.

Ксения Ромашенко — режиссер постановки и художественный руководитель театра — уже обладает своим почерком. Это видно в ее работе с текстом пьесы — он был частично изменен, и это его улучшило. Ею удачно были использованы элементы театра теней, что заострило ситуации, придав им большего гротеска. В том, как работают ребята, — видна ее рука, а в самом отношении к театру — выражена ее культурная и социальная позиция.

Чрезвычайно радует слух хороший украинский перевод текста и отличное произношение ребят, совершенно естественным образом они прививают своему зрителю вкус к стильной украинской речи, и одно это заслуживает большого уважения.

Правда, пока еще очень ощутимы и промахи коллектива. Самый очевидный из них — это, конечно, выбор безвкусного драматичного материала. Есть прекрасные тексты, подходящие коллективу по возрасту и стилю, в том числе и комедийные — это пьесы, например, веселого и умного Евгения Шварца или сатирические тексты Григория Горина. С их азартом и куражом можно воплотить, адаптировав, некоторые поэмы Вл. Маяковского, которые соответствуют их разудалому веселью и размаху. Даже осовремененный Островский (да еще переведенный на качественный украинский) был бы этим ребятам к лицу.

Тем более, что театр акцентирует внимание на своей просветительской деятельности, значит, ему и никому другому впору открывать украинскому зрителю тексты С. Моэма, А. Камю, театральные зарисовки Марины Цветаевой, экспериментальную драматургию М. Булгакова. Но, если они всего этого не знают, то о просветительстве не может быть и речи. Просвещать о существовании господина Марданя — излишне, его знает даже Киргизия.

Промахи есть и в актерской работе. Образ старухи Ольги (Анна Веселова) чрезмерно типажен, его гротеск ненатурален, в нем слишком очевидны поверхностно юношеские представления о старости. Баба Ольга поставлена на «рипит» старческих охов и оговорок, но «рипит» этот неестественен и утомителен. Этот образ — скроенный по вкусу студенческих зарисовок — смешон только для тех, кто сопоставляет возрастной разрыв между героиней и актрисой, но не эта платформа должна быть основой для юмора.

Трудное, тяжеловесное, наигранное начало спектакля: актеры слишком долго идут к своим героям, не сразу в них входят, и зрителю неловко за этим наблюдать. Еще и еще стоит искать натуральный жест, наблюдая за поведением реальных людей, изучая разные типы и их поведенческие модели. Естественность и пластичность — это то, чему ребятам еще нужно учиться.

Театру «Открытый взгляд» стоит остерегаться двух вещей: некачественной драматургии и «своего зрителя». Работая с плохими текстами, каждый раз будет понижаться интеллектуальная планка, и это (учитывая опыт подобных коллективов) скажется на уровне режиссерского и актерского мышления. Театр также существенно потеряет, зазывая на свои постановки «нужных» зрителей (друзей, знакомых и знакомых-знакомых), которые своим вниманием к личностям актеров, задают тон студенческих этюдов, когда все довольны друг другом. Получить реального и своего по духу зрителя поможет хороший репертуар и рекламные акции, позволяющие прийти в театр заинтересованной молодежи (возможно, в какие-то дни — бесплатно). Только качественный текст и требовательный зритель помогут этой труппе реализоваться. Не хотелось бы, чтобы они превратились в малоформатные, узкопопулярные коллективы по типу театра «Черный квадрат» и т.д. Но хотелось бы, чтобы этот высокий потенциал, который угадывается и в режиссере, и в актерах, реализовался со временем в полноценный, современный, яркий театр со своим качественным, интересным репертуаром, почерком и стилем. К тому есть все предпосылки.