Грузинский театр — Свободный театр10 января 2010
Надежда Соколенко
Смотреть полный фото отчет
Инфосправка:
В конце 2009 года посольство Грузии в Украине праздновало свое пятнадцатилетие. В рамках торжеств 24–25 декабря в Киевском академическом Молодом театре состоялись гастроли Тбилисского Свободного театра со спектаклями «Братья» по мотивам фильма Лукино Висконти «Рокко и его братья» и «Кавказский меловый круг» Бертольта Брехта.
Свободный театр — частная культурная институция, получившая на родине название «национальный шок». Его художественный руководитель, основатель и идеолог — Автандил Варсимашвили — параллельно руководит Тбилисским государственным русским драматическим театром имени А. Грибоедова, снимает независимое кино, осуществляет зарубежные постановки.
«Хотите узнать, чем живет современный грузинский народ, — сказал напресс-конференции Автандил Варсимашвили, — посмотрите спектакли Свободного театра. Его постановки действительно о судьбе маленького человека в неуверенное и неустроенное военное и послевоенное время и о судьбе грузинского народа в целом.
«Рокко…» по-грузински
От сюжета «Рокко и его братьев» в спектакле Варсимашвили осталась разве что основная сюжетная линия. После смерти отца четыре брата вместе с матерью перебираются из обнищавшей деревушки в не менее нищенствующий город. Пытаясь устроиться и найти свое место в жизни, каждый из братьев выбирает свой путь: священника, фотографа, разносчика политических листовок и свободного художника, а их мать становится торговать на морозной улице нехитрым скарбом.
«Братья». Фото Евгения РахноАвтандил Варсимашвили наполняет «Братьев» современностью и погружает в национальный колорит, в котором уважительное отношение к матери прекрасно сочетается с исключительной грузинской гордостью. Здесь и ужас при виде сигареты в руках у женщины, и неподдельное удивление ветрености молодых девчонок — упоительно тонко движется параллель двух разных культур — деревенской и городской, двух различных типов мышления и классов ценностей.
Кроме житейских испытаний героев, и в фильме, и в спектакле ждет также испытание страстью. Два брата влюбляются в одну девушку, что становится причиной кровной войны и крушения семьи. И, если в фильме убийство девушки, — еще одно проявление жестокого, звериного начала в человеке, то в спектакле это убийство кажется необходимой жертвой во имя большей сплоченности и всепрощения. Как тогда, когда умер отец, и братья взялись за руки, объединившись в семью, точно также их объединит новое горе.
«Братья». Фото Евгения РахноАвтандил Варсимашвили совместно с художником Айвенго Челидзе создает полуразрушенное пространство, в котором трещины и разводы на стенах превращаются в тонкий красочный рисунок. Посреди сцены — небольшой пруд, под ногами — мягкое пружинистое покрытие, словно это снег. Именно снег создает настроение и атмосферу, становясь полноправным участником действия. Игра в снежки подчеркивает беспечность детства, мягко стелящийся снег оттеняет тепло объятий и отчаяние жестокой драки. Порой мелодраматизм игры и усиленная атмосферность этой постановки заставляли думать о том, что намеренная сентиментальность — это слабая попытка достичь подлинного драматизма, попросту физическое давление на эмоции зрителя.
Cнег создает настроение и атмосферу, становясь полноправным участником действия. Фото Евгения РахноСпектакль-притча
«Кавказский меловой круг» — пьеса Бертольта Брехта связана с Грузией не только местом действия, но и памятной постановкой Роберта Стуруа в 1975 году в театре имени Шота Руставели. Именно в это время Автандил Варсимашвили учился у Стуруа, и эпохальный спектакль видел не единожды. Впрочем, по утверждению Варсимашвили, его спектакль уже о другом, о новых политических и социальных испытаниях.
«Кавказский меловой круг» — спектакль-притча о подлинном материнстве, о том сложном вопросе, что же на это материнство дает большее право — кровное родство или настоящая забота.
«Кавказский меловой круг». Фото Андрея БожкаХудожник Мириан Швелидзе выстроил в глубине сцены металлическую конструкцию с передвижными ширмами, на которых угадываются очертания фресок — это и железная ограда, и застенки, и вагон-теплушка для перевозки преступников. И солдаты в камуфляже, хотя их и немного, чувствуют себя в этом металлическом пространстве настоящими хозяевами, полноправно и жестоко распоряжающимися бегущими, перепуганными, бесправными штатскими. Военное лихолетье, жестокое и бесправное время так прочно въедается в сознание зрителя, что финальная сцена с участием Аздака в исполнении талантливого грузинского актера Нико Гомелаури кажется тем, ради чего этот спектакль и ставился. Полусумасшедший бродяга волей случая занимает должность судьи, а, начиная судить, нарушает все законы, руководствуясь только принципом человечности. Бедной вдове отдают корову, врачу, лечащему бесплатно, прощают денежный долг. И хотя в пьесе Бертольт Брехт акцентирует внимание на социальном неравенстве, и богатые, в отличие от бедных, подчеркнуто трусливы и изначально способны на предательство, для Автандила Варсимашвили важнее, скорее, способность человека даже в самое сложное время сохранить преданность и самоотверженность. Выстоять и не сломаться.
«Кавказский меловой круг». Фото Андрея БожкаИменно эта этическая составляющая в творчестве Автандила Варсимашвили и его актеров куда важнее звучащих также политических и социальных посылов. Вглядываясь в прошлое своего народа, они создают основу для будущего, и хорошо бы, если бы все ограничилось только этими этическими максимами и не сдабривалось порой скабрезными шутками, так веселящими нетребовательную публику.
