«Естественный театр Оклахомы»^{19 мая 2010}

Из Берлина Марыся Никитюк

8-го мая в рамках фестиваля Theatertreffen в Берлине оригинальный, хотя и малоизвестный в Восточной Европе коллектив, — «Естественный театр Оклахомы» — показал первый эпизод своего большого проекта «Жизнь и времена».

Келли Коппер и Павол Лишка

Режиссеры: Келли Коппер и Павол Лишка

Исполнители: Anne Gridley, Alison Weisgall, Julie LaMendola, Fabian Krьger, Markus Meyer, Moritz Vierboom

Музыканты: Kristin Worrall, Robert M. Johanson, Alexander Medem

Оклахома

«Естественный театр Оклахомы» (Nature Theater of Oklahoma), естественно, не из Оклахомы, эта театральная ансамблевая компания работает на Оф-оф-Бродвее (off-off-Broadway) в Нью-Йорке. В последние пять лет они стали популярны в Америке и Европе, постоянно гастролируя и удивляя своими самобытными постановками.

Основатели компании, которые делят между собой режиссерские и драматургические обязанности, американка Келли Коппер (Kelly Copper) и чех Павол Лишка (Pavol Liš ka) за 14 лет совместной работы создали свой личный, ни на что не похожий театральный язык. Они разработали систему движений и жестов, опираясь на свои наблюдения за природными проявлениями различных людей. Так, например, в первом эпизоде «Жизнь и времена» актеры двигаются-танцуют, повторяя спортивные движения спартакиады. Их спектакли часто основываются на вербатиме, Павол и Келли записывают, а потом обрабатывают километры телефонных разговоров, чтобы собрать из этого спектакль. Но их самой большой особенностью является какая-то почти детская наивность игры, в основе которой — разудалое хулиганство Дада.

Келли Коппер и Павол Лишка

Когда Павол приехал в Америку из Чехии, следуя своему художественному порыву, он отправился, как некогда персонаж повести Франца Кафки «Америка» Карл, — в Оклахому. Один чех, начитавшись другого чеха, поехал туда, где в конце неоконченной повести главный персонаж видит объявление о наборе людей в «Естественный театр Оклахомы», куда набирали всех желающих. Следую литературным и житейским совпадениям, свой театр, Келли и Павол так и назвали — «Естественный театр Оклахомы».

Павол и Келли познакомились в Дартмотском колледже на уроках о дадаистском театре, потом уже в Нью-Йорке молодые люди настойчиво и упорно шли к своему собственному пониманию театра. Вместе они однажды даже успели перегореть к театру и войти в кризис в 1998-ом году, просто потому что вдруг тот театр, который они делали, им приелся.

Они много изучали немое кино, для того чтобы сделать игру актеров богаче и выразительней, соединяли эти наработки с мультипликационной инфантильностью, чтобы получить тот наивный, простодушный шарм, коим обладает коллектив «Естественного театра Оклахомы».

«Не игральные кости» (No Dice)

Последние работы:

«Не игральные кости» (No Dice 2007). За эту работу они получили престижную американскую «Премию Оби» — аналог Премии Тони, только для оф-Бродвея и оф-оф Бродвея

«Поэтика: Сухой балет» (Poetics: A Ballet Brut, 2005)

«Рембо Соло» (Rambo Solo, 2008)

«Ромео и Джульетта», 2008

«Жизнь и времена» (Life and Times, 2009)

Телефонные разговорчики

В рамках берлинского Theatertreffen «Естественный театр Оклахомы» показал первый из десяти эпизодов постановки «Жизнь и времена». Текст построен на двадцатичасовой записи телефонных разговоров Павола и Келли с друзьями на тему детства. Здесь и мама, и папа, и дедушки, и соседи, и их дети периода 1970-х. Здесь первые симпатии, разочарования, стыд. Богатые подружки и их куклы. Летние лагеря и все-все-все — течение жизни в простом телефонном разговоре, без конфликта, завязки, развязки и прочих «устарелых» драматургических приемов. Жизнь одного поколения как она есть: без смысла, но с упоением. В этот нескончаемый поток можно входить в любой точке и выходить без потери смысла, так как его особо-то и нет, есть только отсыл к «а помнишь детство? Так вот, улыбайся».

Обладательница блестящего голоса и невероятной мультяшной харизмы Юлия ЛаМендола и Анн Гридли. Фото Рейнхарда Вернара

Этот не самый высокохудожественный документальный текст, сохраненный со всеми речевыми ужимками типа «ум, хм, ну ты знаешь», актеры поют. Поют очень выразительно, профессионально, особенно Юлия ЛаМендола и Маркус Мейер. Поют, беспрерывно двигаясь в ритме детской спартакиады. В костюмчиках скаутов они куражатся и гримасничают, искренне изображая забавы спортивного лагеря Америки 70-ых. Хотя их веселость и азарт, к сожалению, не снимают усталости от бессвязного и необязательного текста, который не имеет ни внутренней логики, ни окончания. Хватает первых тридцати минут, чтобы войти и в атмосферу раннего детства и в 70-ые, и вспомнить/узнать, и улыбнуться, но затем монотонность укачивает, снижая достоинства актерской игры.

С одной стороны, этот неоднозначный текст является исходной точкой для этого спектакля. Именно его простодушный тон и дух, наивность, детскость, контрастируя с пением, создают светлую атмосферу постановки. А, с другой стороны, эта бесцельная бессвязность, пусть и симпатичная, могла быть капельку чище, сюжетнее, интересней. Небольшая связующая нить этому тексту явно бы не помешала.

Маркус Мейер, Анн Гридли, Юлия ЛаМендола. Фото Рейнхарда Вернара

Но уровень пения, актерского мастерства, музыкальности — удивил. Это шоу для массовой аудитории порадовало качеством, четкостью исполнения. Очень хотелось бы, чтобы подобная планка профессионализма была перенята украинскими экспериментальными театрами. Ответственность перед зрителем и постоянный поиск нового, стремление не входить в самоповторение и самоироничность — те черты, которые у «Естественного театра Оклахомы» стоило бы перенять.

Фабиан Крюгер, Мортиз Вирбум, Маркус Мейер. Фото Рейнхарда Вернара

«Я знаю, то, что мы делаем, — бессмысленно, что никому не будет никакой разницы, если завтра мы прекратим это делать, но я всегда надеюсь, что мы меняем человеческую жизнь, сознание, лечим рак и СПИД. Да, я знаю, что ни одной из этих целей мы не достигаем, но я должна бороться за большие цели, когда приглашаю всех этих людей в зал. Я должна верить в силу этого столкновения» — Келли Коппер