DAS IST  ̶N̶I̶C̶H̶T̶  MEIN THEATER^{21 мая 2017}

Наблюдала Мария Слоева

Немецкий театр всегда был зоной моего особого интереса и непрекращающегося исследования. В этом году Гёте-институт Мюнхена и ETC пригласили меня в гостевую программу для театральных деятелей Восточный Европы в Германии. Мне нужно было выбрать одну из опций: или работу ассистентом драматурга на выпуске спектакля в берлинском Дойчес театре, или помощь в организации фестиваля в Гейдельберге. Я выбрала последнее не только из-за нежной любви к этому городу и профессиональному интересу к современной немецкой драматургии, но и из-за гостевой страны участника фестиваля - Украины. Где, как не в Германии, петербурженка может познакомиться с украинским театром?    

Heidelberger Stückemarkt – один из самых престижных фестивалей-премий для драматургов немецкоязычных стран, который проходит ежегодно в Гейдельберге и включает в себя программу спектаклей по текстам современных авторов, читки новых пьес, а также представляет театральную сцену гостевой страны-участника фестиваля, которой в этом году стала Украина.

«Что может театр и что нужно от него ожидать в тревожные времена?» – этот вопрос стал основным леймотивом 34-ого фестиваля в Гейдельберге, и в его контексте становится очевидным выбор гостевой страны-участника – Украины. Как театр может реагировать на острые конфликты в современном обществе? На каком сценическом языке говорить о них? Какого театра больше не может быть? Спектакли фестиваля убедительно доказывают, что современный театр в свой рефлексии на остросоциальные и политические проблемы общества не сводится к простому выбору пьесы на определённую тематику и чтению её со сцены в костюмах. Как раз наоборот, круг тем оказывается достаточно ограниченным это: война, беженцы и Европа; основы демократического и постдемократического общества; радикализм и терроризм, в то время как в области сценического языка ведётся настоящий эксперимент, а начинается он уже на уровне поиска текстов.

С Олей Мацупой и Оксаной Савченко

Я намеренно избегаю слова «пьеса», поскольку, как бы парадоксально это не казалось, но вручая премию авторам пьес, внутри фестивальной программы самыми интересными оказались спектакли, в основе которых нет заранее написанной пьесы. Таким текстом может стать журналистское расследование, как в случае спектакля театра Дортмунда «Чёрный флот» (реж. Кай Фогес), личные истории актёров – спектакль «Империя» (реж. Мило Рау) театральной компании IIPM, исследование и его рационализация – спектакль «Непрекрасная страна» (реж. Маттиас Герт) театра Крефельда и Монхенгладбаха, или текст, рождающийся во время репетиций и радикально меняющийся в зависимости от событий, которые происходят непосредственно сегодня в городе – спектакль «Точка невозврата» (реж. Яэль Ронен) мюнхенский Каммершпиле. Или помимо прочего, для одного спектакля 15 различных (известных) авторов могут создавать оригинальные тексты – «10 заповедей» (реж. Джетта Стекель) берлинский Дойчес театр.

Коллективы не боятся выносить на сцену сложные (запутанные) темы, которым обычно отводится место в лекционных залах, при этом не упрощают их и ищут адекватное сценическое воплощение. К постановкам могут привлекаться учёные и исследовательские группы, как, к примеру, группа института Макса Планка, исследующая тему: «Как обучаются терроризму» сделала спектакль «Джихад Рай» (реж. Ронни Якубашк) театр Талия Халле. В немецком театре также особое место занимает драматург спектакля, это не человек, который пишет пьесы, это скорее завлит., способный оценить режиссёрское решение и повлиять на него, а также произвести исследовательскую работу.

Драматургини Оксана Савченко и Оля Мацупа и режиссер Владимир Снегурченко

Среди сценических средств, увиденных на фестивале, можно выделить попытки сближения документального кино и документального театра, к примеру, в спектакле Мило Рау эффект присутствия свидетелей удваиваться с помощью камер с оптикой присущей документальному кино. Другой пример, спектакль «Лесбос – blackbox Европа» берлинского Дойчес театра, в нём зрителей с четырёх сторон окружают стены с проекциями, на которых транслируется документальный материал, отснятый постановочной группой театра, или спектакль Яэля Ронена, где, используя видеопроекцию с камер наблюдения, актёры разбирают в деталях физические действия, совершаемые людьми во время теракта. По аналогии с понятием «перформативного поворота» в театре, я бы присвоила (хотя бы программе этого фестиваля) «документальный поворот», имея ввиду документальную основу текстов спектаклей.

А вот главным достоинством украинской программы я бы назвала её жанровое и тематическое разнообразие. Она открылась концертом Dakh Daughters, контрастным не только по отношению к самой сути смотра драматических спектаклей, но и по своей энергетике и фриковости существования артистов, а продолжилась читками трёх совершенно разных по форме и содержанию украинских пьес: «Лора» Оксаны Савченко – о любви и деньгах, «Северное сияние» Владимира Снегурченко – об исторической памяти, «Эко-баллада» Ольги Мацупы – о проблемах коррупции и экологии.

Перформанс Антона Романова

Особое место в программе фестиваля заняли два независимых театра из Киева – PostPlayTheatre с перформансом Антона Романова и «Театр переселенца» с монологами Наталии Ворожбит и Алика Сардаряна (реж. Георг Жено, Алик Сардарян). У всех троих были простые по форме, но филигранные по содержанию спектакли (и перформанс), в которых не было присутствия здесь и сейчас – театра, а была здесь и сейчас – жизнь.

Другую грань украинского театра, театра поэтической формы представил спектакль «Собачья будка» театра «ДАХ» (реж. Владислав Троицкий). В нём зрители не могут сохранять свою пассивную роль и просто наблюдать за искусственно созданным (читать, как театральным) миром, они являются частью его и живут в этой клетке (а могут и выйти из неё?). Владислав Троицкий в своём спектакле затрагивает столь неудобные для современного театра общечеловеческие вопросы мироздания, роли системы и «те самые вечные вопросы», которые во многом вытеснены в других спектаклях «актуальными» проблемами современности.

На мой взгляд, немецкий и украинский театры живут в параллельных реальностях, но именно это обстоятельство обогащает общеевропейскую театральную сцену и не превращает её в единый универсальный театральный продукт.

Участники фестиваля