«Зверь и добродетель» в Молодом театре: неитальянская комедия15 июня 2013

Текст Жени Олейник

Фото Жени Перуцкой

Идеально для любителей сальных шуток, ярких декораций и потерянного времени.

Одна из прьемьер Молодого театра в этом сезоне — постановка пьесы Луиджи Пиранделло «Человек, зверь и добродетель» режиссера Тараса Криворученко. «Человек…» — классическая итальянская комедия с незамысловатым сюжетом. Перелла (Елена Узлюк) — молодая жена моряка, ее муж является домой раз в два месяца, бьет сынишку, орет на благоверную, наводит порядок в доме и снова отправляется в плаванье. От одиночества Переллу спасает Паолино (Роман Равицкий) — учитель ее сына. И вот однажды Перелла прибегает к любовнику и заявляет, что ждет ребенка. Получается пренеприятнейший конфуз, потому что с мужем у Переллы дело дальше брани уже давно не заходит. А супруг, кстати, как раз завтра возвращается. Паолино начинает лихорадочно выдумывать, как бы организовать этим двоим брачную ночь, чтобы к нему потом — никаких неудобных вопросов.

Первые минуты спектакля обнадеживают: на сцене — красивая имитация итальянского домика, звучит легкомысленная итальянская песенка, сквозь ставни виднеется ярко-синий квадрат Средиземного моря, по которому ходит туда-сюда, стало быть, итальянский кораблик. Актеры разыгрывают первую сцену, однако, чем дальше движется постановка, тем яснее становится, что передать итальянский темперамент у них решительно не получается, а музыкальное оформление, благодаря своему однообразию, грозит застрять в голове на порядочное время.

Все сцены в пьесе Пиранделло основаны на словесных перепалках, приправленных недвусмысленными шутками о чужих женах. Пошлость, которая в них так или иначе присутсвует, может быть удачно обыграна, но лишь в том случае, когда у актеров достаточно мастерства и харизмы. Этого актерам Молодого явно не хватает. Главный герой, Паолино — это очаровательный находчивый балагур, покоритель женщин, волшебным образом сочетающий в себе трусость и напускное благородство. Паолино из постановки — громкий, грузный и суетливый, и почему Пирелла на него повелась — непонятно. Она, в свою очередь, тоже никак не похожа на дурочку-итальянку, неудачно выпрыгнувшую замуж.

Все проясняется окончательно, когда на сцене появляется муж-моряк (Игорь Щербак) — архетипичный алкоголик из восточной Европы. Зритель вспоминает, что все это он уже где-то видел: то ли в «Кайдашевой семье», то ли в каком-то из отечественных сериалов. Так или иначе, с этого момента остатки итальянского шарма исчезают с концами, остается только вульгарщина с привкусом анекдотов о кумовьях.

Симпатичными персонажами можно было бы назвать Джилио и Белли (Мария Пустова и Анна Топчий) — учеников-сорванцов Паолино (кому же не понравятся девочки в костюме хулиганов?), однако и их образы чересчур наиграны. Ну и апогей спектакля — это вазоны, которые Пирелла выносит на балкон, чтобы подать знак любовнику. Крыть нечем — кактусы, смахивающие на зеленые дилдо в колючках, как нельзя лучше вписываются в общий антураж постановки.

Стоит отметить, что действие спектакля происходит достаточно живо. Однако и это не спасает от сожаления о впустую проведенном вечере. Не исключено, что режиссерскую работу в данном случае определила политика театра: не все же заставлять зрителя думать, надо и веселить. Но потакать зрителю, используя крайне дешевые методы — несолидно, даже если спектакль ставят «для кассы».


Другие статьи из этого раздела
  • Чорнобиль по-французьки

    Сергій Леонтієвич Массудов в «Театральному романі» Булгакова очевидно і просто вирішив питання написання п’єс: «Що бачиш — пиши, а чого не бачиш — писати не варто». Жіль Грануйє, французький автор і постановник опусу про Чорнобиль «Весна», який показали в Молодому театрі 18 квітня в межах Французької весни, пішов іншим шляхом. Він вирішив написати про те, що читав. Жіль Грануйє наштовхнувся в інтернеті на повідомлення про туристичні поїздки в зону відчуження. І авторська фантазія розгулялася.
  • Фантасмагории чешского театра

    Пражская литературная школа наиболее известна в мире мрачной мистикой Франца Кафки, а также магической готикой Густафа Майринка. Одним из представителей этой условной группы был и чешский немец Иоганнес Урцидиль, менее известный русскоязычному читателю. Широкая популярность к Урцидилю как к поэту и новеллисту, автору коротких рассказов пришла в 1950-м году. Чехи, хорошо прочувствовав природу своего литературного наследия, а также мистический дух Праги, воплощают его в театре, основные черты которого: интеллектуальность, фантасмагория, примат темного сюрреалистического начала.
  • Фото отчет Андрея Божка с открытия ГогольFestа

    Действие питерского визуального театра «АХЕ» началось во дворе Арсенала, где художники Максим Исаев и Петр Семченко красили в красный цвет артистов «ДАХа», а те постепенно, ускользая из-под кистей художников, направлялись на второй этаж Арсенала — занимать свои места в сложной инженерной конструкции ахейцев
  • Кішки чи собаки?

    «Дикий театр» представив виставу-променад в зоопарку. Про що вона?
  • Боль мира

    В рамках фестиваля «Территория» 2 симфонических перформанса Кирилла Серебренникова «Богини из машин» и «Станция» В катакомбах «Винзавода». «Богини из машин» — современное публицистическое выражение боли и жестокости мира в греческих образах. «Станция» — пространственный 3D-стих. Бесконечно красивая поэзия о любви, возможной только на небесах, вне плотского и земного.

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?