Жертвуя Турандот 13 сентября 2011

Текст Марыси Никитюк

Фото Андрея Божка

Самым удачным и неоднозначным спектаклем польской программы в Киеве оказался кровавый опус, воспевающий красоту зла. — «Турандот» neTTeatre, режиссер Павел Пассини

«Турандот» — злая полуоперная сказка о Джакомо Пуччини и о его последних днях жизни. Дории Манфреди — это имя шепчет закадровый голос, приятным немного насмешливым тоном, придающий этой странной истории целостность. Менфреди была служанкой композитора, которую жена Пуччини Эльвира обвинила в любовной связи с ее мужем и преследовала, пока та не покончила жить самоубийством. Этот факт из биографии композитора был сопоставлен авторами спектакля с тем, что в предсмертную оперу «Турандот» Маэстро ввел служанку принца Калафа Лю, и большая часть оперы сконцентрировалась на ней, а не на кровавой китайской принцессе, загадывающей принцам (желающим взять ее в жены) по три загадки.

В спектакле Пассини действие происходит то в Италии, то в Китае, находящемся исключительно в воображении Пуччини, который в муках пишет оперу и готовится к смерти. Выдуманный и реальный мир тесно переплетаются в чарующую страшную сказку, где прекрасную Турандот отождествляют с женой Пуччини, принца — с ним, а Лю — с загнанной и затравленной Дории Манфреди.

Здесь присутствуют все атрибуты декаданса: двухметровый гермафродит, экзотическая китайская стилистика, пытки, кровь и мысли о смерти. Собственно, весь спектакль о смерти, о смерти невинного создания и о смерти гения… под знаком кровавой Турандот, жаждущая поклонения и жертвоприношений.

Отряды верноподданных представлены в спектакле легионами голых Барби, нанизанных на длинные шесты, словно на шампура. Они — женщины-убийцы — легион Турандот, тщательно стерегущих своих мужчин и регулярность их жертвоприношений. Им в противовес — бедная Дории, испугано сидящая под столом, готовая принести себя в жертву любимому.

Пуччини… Его мучила совесть, он испытывал муки творчества… Он был одним из самых богатых и известных людей своего времени и умирал… На сцене было создано прекрасное и завораживающее представление о нем. «Турандот» — несовершенна, рвана в ритме, но это очень красивый, мрачный и яркий спектакль. Секрет его успеха — атмосфера декаданса, черный юмор и захватывающее уродство, присуще бродячему цирку бородатых женщин, гермафродитов и девочек-лангуст.


Другие статьи из этого раздела
  • Серби для естетів

    Рідко коли український театр тішить витонченим інтелектуальним видовищем. І тому постановка «Професіонал» в театрі «Сузір’я» ─ непідробна радість і щастя. Вдвічі приємніше, що поставлена вона за однойменною п’єсою сучасного сербського драматурга Душана Ковачевича, чиї п’єси йдуть у всьому світові, а за його сценарієм був знятий фільм Еміра Кустуриці «Андеграунд». Актори, задіяні в спектаклі, теж особливий подарунок ─ андеграундні професіонали
  • Музыка вместо сумбура «Воццек» Альбана Берга в Большом театре

    «Столпы общества балуются ролевыми играми, пользуясь услугами менеджера среднего звена». «Затурканный офисный планктон пришил сожительницу». «Прижитый во грехе ребёнок играл в компьютерные игры, не замечая разлагающегося трупа матери»
  • Актер — иероглиф

    В китайском, японском и корейском языке слово «каллиграфия» записывается двумя иероглифами, буквальный перевод которых — «путь пишущего». «Путь» читается как духовный выбор, внутреннее стремление обнаружить в искусстве письма философию жизни. Именно ее предложил познать танцовщикам хореограф Лин Хвай-мин. Он долго изучал китайскую каллиграфию, пока не обнаружил в ней «предельно сфокусированную энергетику»
  • «Эдип»: печальная стая

    Работать с таким материалом, как древнегреческая трагедия, чрезвычайно сложно в современных условиях: пафос высокой трагедии напоминает о былом величии греческого театра, но имеет мало общего со зрителем двадцать первого века, диссонируя с ним, и оставляя его по большому счету равнодушным. Владу Троицкому удалось сделать из практически неодушевленного для современности материала шепчущую драму живой боли

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?