Розенкранц и Гильденстерн – мертвы и невиновны^{21 сентября 2017}

Текст Кати Теллер

Фото coolconnections

За 4 года существования программы TheatreHD в Украине зрители смогли увидеть не только классические шекспировские постановки, без которых британский театр представить сложно, но и современные проекты Королевского национального театра, театров «Олд Вик», «Роял-Корт», «Донмар» и «Барбикан-центр». Главным событием нового сезона стала премьера спектакля «Олд Вик» по пьесе Тома Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» с Дэниелом Рэдклиффом и Джошуа МакГуайром в главных ролях.

Впервые абсурдистская трагикомедия Тома Стоппарда была показана в «Олд Вике» еще 50 лет назад, сразу после премьеры на Эдинбургском фестивале. Текст предлагал неожиданный взгляд на второстепенных персонажей шекспировского «Гамлета» – Розенкранца и Гильденстерна, которые внезапно вышли на первый план и безуспешно пытались понять свою цель и назначение. Они идут из ниоткуда в никуда, не могут вспомнить почему и зачем оказались в замке Гамлета, а затем погибают при нелепых обстоятельствах по пути в Англию. Неопределенность места, времени и мотивов героев роднит произведение с абсурдистской драмой, а точнее – напоминает «В ожидании Годо» Самюэля Беккета. Также как Владимир (Диди) и Эстрагон (Гого) Беккета, Розенкранц (Роз) и Гильденстерн (Гил) находятся в тотальном неведении и бесконечном ожидании, которое заполняют семантическими и «риторическими» играми, ловко жонглируя словами и смыслами.

Это пример литературоцентричного театра, в котором успех постановки напрямую зависит от того, как актеры произносят реплики. Если иной раз перевод не повредит качеству пьесы, то в данном случае связь материала с языком очень сильна. Диалоги здесь не просто двигают сюжет – в постановке Давида Лево актеры произносят слова с определенной интонацией и динамикой, которая затем формирует общую динамику и ритм спектакля – резкого, местами гротескного. Игра слов, а не действие, здесь рождает комическое. Главные герои пьесы Стоппарда – не столько живые люди, сколько маски-выразители мыслей драматурга, однако, в отличие от «Гамлета» Шекспира, здесь у них появляются зачатки индивидуальности. По замыслу автора, это – две стороны одной монеты, которые то и дело противоречат друг другу.

Розенкранц Дэниела Рэдклиффа более оптимистичен, простодушен и полагается на интуицию, в то время как Гильденстерн МакГуайра – рациональный интеллектуал, который все пытается объяснить логически. Само собой, в абсурдистской трагикомедии ему это удается плохо, отсюда недоверчивость, раздражительность и фатализм героя. Гамлет (Люк Маллинс) здесь не тонко чувствующий протагонист, а честолюбивый, самодовольный интриган, который обрекает героев на смерть без сожаления и раскаяния.

Сценография спектакля непримечательна – глубокая пустая сцена с белыми ширмами воплощает неопределенное пространство, а когда действие переносится в замок, ширмы сменяются массивной плотной шторой с цветочным узором. Костюмы героев более выразительны – яркие наряды наследуют средневековую моду, однако никакого символизма здесь нет. Центром постановки остается текст Стоппарда и слаженная актерская игра на стыке комического и трагического, которая требует высокого профессионализма.

Одним из самых сложных и неоднозначных персонажей спектакля является остроумный странствующий актер – Игрок (Дэвид Хейг). Его бродячая труппа не только показывает разоблачающую постановку для Клавдия, но и предрекает гибель главных героев, а сам Игрок становится воплощением потусторонних сил. Его буффонные представления – яркий пример метатеатра, который встречается и у Шекспира, но здесь выходит на новый уровень. Театр в театре Стоппарда приобретает не только комические, но и магические, философские черты. «Может, завтра мы забудем все, что знали», – говорит Игрок не столько о своей труппе, сколько о дезориентации Розенкранца и Гильденстерна, и безжалостной способности времени стирать все. Гибель главных героев в спектакле не показана – лишь игровое «повешенье» кукол Роза и Гила, осуществленное труппой Игрока. Этого достаточно, чтобы передать тревожное чувство от нависшей нелепой и неизбежной трагедии, которую затем формально и сухо подтверждает традиционный финал в Датском королевстве.

В пьесе Шекспира Розенкранцу и Гильденстерну за предательство обещана награда, а в произведении Стоппарда они автоматически становятся заложниками истории. Это жертвы обстоятельств, которые ничего не контролируют, но мечтают однажды обрести свободу – увы, она приходит к ним лишь со смертью. Финал спектакля буквально иллюстрирует мрачную реплику Гильденстерна: «Единственный вход – рождение, единственный выход – смерть». В тонкой интеллектуальной постановке «Олд Вик» за внешним комизмом скрывается подлинная трагедия маленького человека, разыграна она непринужденно и легко, но оставляет гнетущий осадок.