Бога нет, есть сифилис. Брать будете?25 января 2017

 

Текст Анастасии Головненко

Фото Лизы Щепиной

 

Зал Национального цирка, гуглю перед началом спектакля, рассчитан на 1907 мест, нелогичное, какое-то число. Что ж, сегодня он практически заполнен. Между рядами ходят молодые парни, предлагающие корндоги – это такие вафельные трубочки с разными начинками. В буфете продают сладкую воду и попкорн, их тоже можно взять в зал, как в кино. Пока спектакль задерживают, успеваю осмотреться – публика у «Афродизиака» действительно самая разная. Кроме известных актеров и других коллег по цеху, вокруг самой нашумевшей премьеры этой зимы собралось немало медийных лиц, «дамочек в соболях» и других любителей альтернативного искусства.

«Афродизиак» поставил Максим Голенко, указанный в программке как мастер эпатажа и театрального треша. И таки да, за прошлые пару сезонов режиссер стал известным в Киеве благодаря своим дерзкими постановкам в «Диком театре» и «Золотых воротах». Пьесу, ставшую основой нового спектакля, специально написал современный украинский автор Виктор Понизов, уже работавший с Голенко в спектакле «Попы, менты, бабло, бабы».

Для масштабного проекта в цирке провели просто грандиозный кастинг – выбрали лучших актеров со всей страны. Так в проекте оказались «сливки» из десяти украинских театров: Франка, Молодого, Золотых ворот, Драмы и комедии на левом берегу, Дикого, Даха, ТЮЗа, Львовского им. Леся Курбаса, Ивано-Франковского им.И. Франка и Ровненского академического театра. Дополнилась звездная компания пиар-директором Ярославой Кравченко и продюсером Ирмой Витовской. Хотя, вернее, с них кампания по созданию проекта и началась.

Неофициально «Афродизиак» – это инсценировка «Парфюмера» Патрика Зюскинда. Неофициально, потому что и история вроде бы другая, и персонажи, и перипетии видоизменены. Хотя, полагаю, если бы правообладатели Зюскинда захотели бы доказать обратное, им вполне бы это удалось.

Итак, история разворачивается во Франции в эпоху великой Французской буржуазной революции, то есть, вскоре после смерти главного героя Зюскинда. Торговка мясной лавки пытается избавиться от младенца, но оказавшись разоблаченной, отправляется на казнь. Маленького Клода Удэ отдают кормилице, и когда он достигает 14-летнего возраста, его продают в подмастерье к гробовщику. Мальчик некрасив и увечен, так что предлагают за него всего 14 ливров. Клод не любит современный Париж, ему противны сексуальные уродства парижан и их низкие стремления. Он все время взывает к призраку своей казненной мамаши о том, что мир несправедлив, в нем нет любви и слишком много боли. Однажды встретившись с известным парижским фармацевтом Бертраном, юный Клод всерьез задумывается о том, что раз уж можно создать такой афродизиак, который превращает человека в животное, значит, можно изобрести и препарат обратного действия. Одержимый этой идеей Клод Уде становится учеником фармацевта.

Париж, овеянный запахами похоти и порока, становится главным персонажем первого действия. Здесь все стремится к удовольствию. Здесь только и ценят, что наслаждение. На каждом шагу можно купить афродизиак, и здесь же ввести его в действие. Здесь история Голенко и Понизова отсылает нас даже к Боккаччо. Сношаются в Париже на каждом шагу. «В этом мире нет любви, есть только боль и сифилис», – все время повторяют со сцены персонажи.

Авторы создают спектакль за счет синтеза нескольких приемов: пластических миниатюр, циркового искусства, видеоарта и актерской игры. Все сплетается в единое действо красок и трюков, где пространство цирка становится ареной хоррор-истории. По крайней мере, режиссер спектакля пытается укрупнить действие, задействовав вертикаль – воздушная гимнастка под куполом цирка несколько раз появляется по сюжету пьесы. Однако, достаточно ли разрозненных перформеров на арене, чтобы заполнить пространство огромного зала, и выглядит ли эта гротескно костюмированная история объемно? Достаточно ли нескольких убогих сексуальных уродов, чтобы раскрыть всю мощь затхлого и забытого богом мира? В этом спектакле – нет. Ведь только в сценах, где из секторов пускают обильный густой дым, а герои посыпают друг друга сыпучими «афродизиаками», постановщикам удается избавиться от давящей пустоты цирковой сферы. И только в эпизодах, пестро разукрашенных видеопроекциями, синхронные пластические фигуры, исполненные теми самими «лучшими актерами», хоть немного напоминают обещанное шоу.

Второй акт посвящен Клоду Уде. Зритель, оставшийся смотреть его, не будет разочарован. Переждав затянувшуюся полуторачасовую экспозицию, мы, наконец, окунаемся в суматоху событий. Клод Уде, узнавший секрет создания афродизиака, способного вернуть человеку душу, приступает к череде эстетически безвкусных убийств. Увлекшись происходящим, он превращается в чудовище – достойное дитя революционного Парижа и своей мамаши. Эта не шибко сложная метафора и становится основой всей постановки. Аллюзии на «машину добра на крови» – государственную систему власти, щедро оснащают излюбленными словечками современных украинских политиков, один из персонажей вообще говорит на «азировке», чтобы и самый непонятливый зритель вынес с «Афродизиака» тот самый режиссерский месседж.

Тем не менее, не велика ли цена за такие эксперименты? Подобные опыты в театральном сообществе принято нахваливать, ведь проект по всем параметрам стал удачным: в нем заняты высококлассные актеры, на сцене пьеса современного автора, ее поставил молодой режиссер, зрительский зал заполнен. Наконец, в спектакль вложен нехилый по меркам независимого украинского театра бюджет в полмиллиона гривен. Однако сценречь, достойная «главной елки», костюмы, будто бы с выставки тканей украинской диванной фабрики и режиссура, которая откровенно не охватывает все пространство, доставшееся спектаклю, напоминает судьбу главного героя, Клода Удэ. Так страстно желавшие победить зло в современном театре, авторы «Афродизиака», кажется, именно это зло сами и создали. Но неужто, когда на кону будущее независимого театра в Украине, мы все еще позволяем себе молча поглощать альтернативное искусство, подобного качества?


Другие статьи из этого раздела
  • Эхо Промзоны

    На ГогольФесте идеолог и организатор фестиваля Влад Троицкий показал кроме уже существующих в условиях театра «ДАХ»«Эдипа. Собачья будка» и  «Короля Лира», новую постановку-эскиз «Школа не театрального искусства». Ею он продемонстрировал грамотное обхождение с пространством промзоны и тонкое кураторство, благодаря которому удалось связать воедино этюды актеров. На повестку дня Троицкий вместе с  «ДАХом» вынес главный вопрос. — О Театре. О театре как об искусстве, о театре как о жизни и жизненном пути
  • Львівський карнавал

    Відкривався театральний фестиваль «Золотий Лев» цього року традиційною карнавально ходою. До вашої уваги фотозвіт Максима Казаріна
  • Скіфське каміння: мати-дочки

    «Скіфське каміння» — остання вистава Ніни Матвієнко, яку поставила американська режисерка українського походження Вірляна Ткач (до 20-ліття свого нью-йоркського колективу «Яра», що грає в театрі «Ля Мама»). Востаннє в Києві цей спектакль показували в рамках ГогольFestу 2010.
  • Последние крохи тепла: «Калека с острова Инишмаан»

    «Калеку из острова Инишмаан» пришел посмотреть неполный зал — заядлый театрал и рисковый киевский зритель, которому паника ни по чем. Нужно сказать, что театральный зритель наверное самый смелый зритель, в преддверии паники те, кто осмелился прийти, увидели лучший спектакль из ирландской серии «Театра У Моста», а заодно чуть ли не самый красивый и стоящий спектакль, показанный в Киеве с начала сезона. К тому же «Калека» — это лучшая пьеса Мартина МакДонаха на сегодняшний день
  • «Монологи вагины» в Киеве

    25 и 28 марта в киевском концерт-холле «Фридом» покажут спектакль с пикантным названием «Монологи вагины» в постановке итальянского швейцарца Джулиано ди Капуа, который уже 15 лет проживает в России. «Монологи вагины» были созданы американской писательницей феминисткой Ив Энцлер в 1996-ом году в технике вербатим, набиравшей в 90-е годы обороты популярности.

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?