МегаФауст^{04 ноября 2008}

Текст Марыси

Фото любезно предоставлены

Татьяной Ломановой

Премьера — 23, 26 октября 2008 год

Национальный театр имени И. Франко

Режиссер — Андрей Приходько

В ролях — оба Ступки, Бенюк и остальные

Название — «Легенда о Фаусте»

Основа — кукольная комедия Гейсельбрехта «Доктор Фауст, или великий некромант» (1797), народное сказание Йоганна Шписа «История о докторе Фаусте…» (1587), пьеса английского драматурга Кристофера Марло «Трагическая история доктора Фауста» (1564–1593)

Я, Иоганн Фауст, собственной рукой отдаю Мефистофелю: душу, тело, машину перед театром, квартиру в центре города, детскую игрушку Чебурашка (со слезами), театральные награды и серию постеров Мадонны…

─ дополненный и адаптированный к условиям современности договор Фауста с Мефистофелем

Фауст, но не тот, что…

Спектакль основан на трех текстах — к Гете не имеющих никакого отношения — более ранних рефлексиях на тему знаменитого чернокнижника. Так сообщает программка. На самом же деле сложилось впечатление, что текст постановки упростили по максимуму, а визуальный ряд спектакля — это копия предыдущей работы режиссера Приходько «Шакунталы». Родилась версия, что в Театре Франко поддались-таки новым веяниям, пошли навстречу молодежи и стали издавать серию пестрых комиксов «Человек-Фауст», но потом почему-то передумали, взяли декорации с «Шакунталы» и поставили спектакль.

Специальный занавес, исписанный кровью доктора Фауста — договор

Из всего того, что с Фаустом могло произойти и даже происходило во всех трех произведениях-основах (да и у Гете страниц 300 философского экшена найдется), постановка Приходько свелась к тройке каноничных представлений о Фаусте. Родился — выучился — возомнил себя самым умным — вопреки воле Бога выучился на чернокнижника — продал Мефистофелю душу — вызвал греческих героев — раскаялся….

А в этой незамысловатой канве происходят настоящие театральные чудеса. Здесь и шикарные пестрые костюмы, рискну терпением читателя, чтобы усилить его впечатление и повторю — ШИКАРНЫЕ и ПЕСТРЫЕ. Много дыма, очень много дыма, театр теней и площадный театр. И троица самых денежно конвертируемых актеров Киева — Ступка-Ступка-Бенюк. Все, как зритель пожелает, все, как зритель хочет: Ступка старший учит Ступку младшего ценности души. В роли Мефистофеля-отца Богдан Сильвестрович весь спектакль мнет и мусолит текст об утраченном рае — как-то слишком прямо, как-то очень в лоб. Даже, в конце концов, начинает думаться, что так ему и надо. Подобная скучнейшая халтурная монументальность, безусловно, вина режиссера, но и актеры, очевидно, не вслепую ходили на репетиции. Остап Ступка — твердолобый Фауст, который не отыгрывает ни одного из партнеров, ни маленького ангела, просящего его одуматься и забыть о некромантии — гонит под зад со сцены трижды — ни Мефистофиля, который слезоточиво живописует об утраченном Рае. Это буквально так и выглядит: Фауст потерпел Мефистофельские повторяющиеся стенания, и давай опять за свое, мол, служи мне, хочу файерболы перед Маргаритой гонять…. И это при том, что Фауст-чернокнижник — архетип страстного человеческого желания покорить себе стихии, символическая рефлексия Возрождения о величии человеческого духа и тела… Но вместо Фауста-титана на сцене Фауст-самодур.

Остап Ступка в роли Фауста, пытается разрезать руку, чтобы кровью подписать договор с Мефистофелем

Вычурная роскошь, сложнейшая складная морда дьявола, две живые лошади, рыбы на палках, парящие над головами зрителей, бабочки-ходулистки и парниши с хризантемами, подпирающие потолок… Имеет ли это хоть какое-нибудь отношение к Фаусту? Точно такое же, как появляющиеся призраки Александра Македонского и его любовницы (это они на конях по сцене катались), Елена Троянская и Император, позаимствованные в одном из источников постановки. От всего этого голова идет кругом, это, безусловно, МегаФауст, но одновременно и МегаХрень. Неадекватная адаптация текстов-оригиналов и целый пир декораций и сценического произвола.

Перед вами детская игра «сложи Сатану сам». Нужно отдать должное, в создании прекрасных чуд-юд Приходько в Киеве нет равных.

А это сам Император и его придворные

Елена Троянская. Ее выносят из зрительного зала, она любовница Фауста. Андрей Приходько без особой логики намешал всевозможные древние стили: египетский, индийский, грецкий и китайский. Главное намешал чисто визуально, забыв о внутреннем наполнении

Конец, конечно, же все меняет! Выходит простоволосый Богдан Ступка в белом платье, искренне обращаясь в зал: говорит, мол, подписал с Мефистофелем договор 24 года назад, что станет великим артистом, и вот сегодня ночью к нему придет красный товарищ (не могу удержаться, предположу, что это Красный октябрь), так что прощайте, дорогие друзья. И театрально выбегает из партера прочь… оставляя по себе и своему герою одни междометия.

Забыла сказать об изюминке спектакля, которая в подобных постановках просто обязана быть. Это душка Бенюк, который играет в так называемых интермедиях — не держать же ж зрительный зал в строго полярном напряжении «отца — сына» — вот он и вклинивается в повествование простецким шутом Каспером. Он танцует и поет, вызывает чертей, написывает вокруг себя спасительный круг от нечисти, в общем, шутит, не слишком-то далеко уходя в качестве юмора от всего остального в этой постановке.

Незабвенный шут Бенюк. По всей видимости — опять шутит

Сказать по правде, в спектакле множество символов, но они не играют, и довольно сложно сформулировать, почему и кто виноват. На уровне идеи все выглядит замечательно — Мефистофель по Приходько не искуситель, он такая же потерянная душа, как и Фауст, наблюдая за тем, как чернокнижник утрачивает свой Рай, он скорбит и плачет о своем. Фауст и есть Мефистофель. Но безудержное нагромождение всего, чего не попадя, с расчетом на «возьмем трех актеров-звезд, смастерим пышные декорации, пустим рыб над зрителями, бросим в публику огромные шары, и вечер пятницы удался…» не играет. Это все очень далеко от театра, да и развлечение сомнительное.