«Эдип»: печальная стая^{28 сентября 2009}

Текст Марыси Никитюк

Фото Ольги Закревской

Тяжеловесный, сумбурный показ сырого проекта «Эдип» Влада Троицкого, осуществленный зимой 2009-го года в галерее «Лавра» в качестве генеральной репетиции, настроил отрицательно даже самых последовательных и верных почитателей «ДАХа». И от готового продукта в общем-то уже никто ничего не ждал, — первые минуты постановки воспринимались с неизбежной настороженностью и предвкушением провала. Однако… преодолев начальную неопределенность, зритель был целиком вовлечен в действие, увлечен смелостью и неожиданностью метафор, декоративностью и силой эмоций.

Роман Ясиновский в роли Мудреца

Работать с таким материалом, как древнегреческая трагедия, чрезвычайно сложно в современных условиях: пафос высокой трагедии напоминает о былом величии греческого театра, но имеет мало общего со зрителем двадцать первого века, диссонируя с ним, и оставляя его по большому счету равнодушным. Владу Троицкому удалось сделать из практически неодушевленного для современности материала шепчущую драму живой боли.

Основным акцентом стала смысловая замена королевских Фив на Фивы-стаю — несчастная, обделенная кучка людей, слепо идущая за Эдипом. Их силуэты в черных шинелях выхватывают из тьмы скупые на свет прожекторы — в сырых стенах Арсенала стая олицетворяет обреченность. Атмосфере упадка и фатальной предопределенности вторит музыкальное сопровождение (не считая первого десятиминутного экскурса в украинский фольклор, когда актеры вдруг пошли водить хороводы). Аскетическая мелодия в исполнении Соломии Мельник, ее скорбные плачи — прекрасное эмоциональное дополнение. Особо красивыми в постановке оказались хоры: десяток человек в один голос поют речитативом строфы-антистрофы, и отголосок аутентичного древнегреческого театра выглядят совершенно стильно и величественно.

Ванны-колыбели, которые хоть и не понятно к чему в спектакле, но выглядели эффектно. В ванне — актриса «ДАХа» Вишня

Дмитрий Ярошенко играет надломленного, уставшего, разбитого Эдипа: в распахнутой шинели, влача хромую ногу, он кричит на шепоте, как человек, у которого нет больше сил на крик. Татьяна Василенко в роли Иокасты — человечна и женственна, ее трагедия далека от классического древнегреческого канона, перед нами тишайшее, интимное страдание — пронзительное в своей сдержанности. В спектакле много стильных визуальных, декоративных решений, дополняющих замысел режиссера, это и подвешенные к потолку цепи, и ванные, на которых раскачиваются даховцы, скрипя в мертвой тишине сырого бетона. Сильными метафорами являются обнаженные гарпии, льнущие к мудрецу, пришедшему рассказать Эдипу правду, соблазняющие и отбрасывающие зловещие тени рока, казнь Креонта, загнанного стаей с лаем и рыком на башню.

Дмитрий Ярошенко, Эдип

Это очень смелый и красивый спектакль, ему, конечно, не место в стенах классических театров, ему идеально подходит только родное пространство Арсенала своей мрачной готикой и запустением. Если «Эдипа» еще и покажут, то только здесь, и ближе к весне-лету, когда снова будет тепло. Безусловно, над спектаклем еще можно работать, шлифуя находки и устраняя шероховатости. Очевидно, что начальный диалог Ярошенко и Василенко инфантилен и затянут, а украинские песни и хороводы — немотивированны. Но, в общем, это лучший из больших проектов «ДАХа», где режиссеру и актерам удалось выйти на уровень высоких текстов и высоких смыслов, и это один из лучших показов ГогольFestа этого сезона.

«Эдип» в Арсенале, режиссер Владислав Троицкий