Театральный марафон медиавойн10 января 2010

Надежда Соколенко

Театр: Toneelgroep Amsterdam (Амстердам, Голландия)

Постановка: «Римские трагедии»

Режиссер: Иво ван Хове (Ivo van Hove)

По мотивам В.Шекспира: «Кориолан», «Юлий Цезарь», «Антоний и Клеопатра»

Иво ван Хове. Короткий портрет театрального экспериментатора

Имя голландского режиссера Иво ван Хове прозвучало на постсоветском театральном пространстве лишь после того, как в 2008 году его спектакль «Римские трагедии» по Вильяму Шекспиру был представлен на Авиньонском фестивале, оказавшись одним из главных событий официальной программы, составленной скандально известным режиссером Ромео Кастелуччи и актрисой Валери Древиль. До этого Иво ван Хове был известен разве что по международному голландскому театральному фестивалю (Holland Festival), художественным директором которого являлся с 1998 по 2004 год.

Работы ван Хове в свое время были представлены на Эдинбургском фестивале, Венецианском биеннале, австрийском Wiener Festwochen, немецком Theater der Welt, в Лиссабоне, Париже, Вероне, Ганновере, Каире и т.д. В 2009 Toneelgroep Amsterdam под руководством Иво ванн Хове со спектаклем «Римские трагедии» побывал на международном театральном фестивале «Диалог Вроцлав» в Польше. Ни в Россию, ни тем более в Украину постановки ван Хове еще не добрались.

Родился Иво ван Хове в Бельгии в 1958 году. Карьеру театрального режиссера начал на родине в 1981-ом, осуществив постановки по своим собственным пьесам «Слухи» и «Ростки». Позже успешно работал художественным руководителем экспериментальных бельгийских театров AKT, Akt-Vertikal и De Tijd. В 1990-м вместе со сценографом Яном Версвейвельдом перебрался из Бельгии в Голландию, возглавив театр Het Zuidelijk Toneel, а в 2001-м стал художественным руководителем самого значимого в Голландии театра Toneelgroep Amsterdam.

Иво ван Хове Иво ван Хове

Как и многие театральные режиссеры, Иво ван Хове не ограничивает себя в видах деятельности, сочетая в себе ипостаси театрального и оперного режиссера, художественного руководителя и учителя (с 1984 года он сотрудничает с Антверпенской Консерваторией). На его счету постановка телеспектакля «Домашний фронт» для канала NPS и фильм «Амстердам» (2009). В его творческой копилке — постановки по произведениям Еврипида («Вакханки»), Шекспира («Укрощение строптивой», «Отелло», «Ромео и Джульетта», «Макбет»), Мольера («Мизантроп»), Генрика Ибсена («Гедда Габлер»), Антона Чехова («Три сестры»), Франка Ведекинда («Лулу»), Теннесси Вильямса («Трамвай Желание»), Юджина О’ Нила («Дворцы побогаче», «Любовь под вязами», «Траур — участь Электры»), Сьюзан Зонтаг («Алиса в постели»), Алана Эйкборна («Победы Нормана»), Тони Кушнера («Ангелы в Америке»), оперная трилогия Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунгов» и «Лулу» Альбана Берга, по киносценариям: «Лица» и «Премьера» Джона Кассаветиса, «Теорема» Пьера Паоло Пазолини, «Рокко и его братья» Лукино Висконти, «Сцены из супружеской жизни» и «Шепоты и крики» Ингмара Бергмана.

Как театрального режиссера и арт-менеджера Иво ван Хове привлекает синтез жанров, стилей и направлений искусств, он с легкостью соединяет в гармоничное целое драматический театр, музыку, пантомиму, хореографию и даже цирк (поэтому частыми гостями Holland Festival были Кристоф Марталер, Алан Платель и Саша Вальц). Стирая грани между кино, телевидением и театром, он использует киноинсценировки и медиатехнологии в своих постановках. Нередко экспериментирует со сценой и зрительным залом, так в одной из его постановок («Лица» Джона Кассаветиса) актеры и зрители пребывали на кроватях, одни — лицедействовали, другие — смотрели.

Снискав славу театрального экспериментатора, художника по-новому организовывающего пространство, Иво ван Хове часто слышит в свой адрес обвинения в формализме, поверхностности и злоупотреблении давно известными приемами. В частности, еще долго будут вспоминать его постановку «Любовь под вязами» Юджина О’ Нила, в которой живые коровы, блуждая по сцене, роняли свежие лепешки. В последнее время Иво ван Хове стремится приучить зрителя к многочасовым сценическим действиям, длящимся по 5 и более часов. Таковы его «Римские трагедии» по Шекспиру и «Летняя трилогия» по Карло Гольдони.

«Римские трагедии»

Сценическое пространство «Римских трагедий» представляет собой огромную телестудию, где за актерами неотрывно следует телекамера, чередуя первые и вторые планы, над сценой — бегущая строка, а на сцене — полтора десятка экранов, транслирующих новости, мультики и основное действие постановки. Три шекспировские трагедии «Кориолан», «Юлий Цезарь», «Антоний и Клеопатра», написанные в разное время и рассказывающие о событиях разных эпох, у Иво ван Хове превращаются в единое и непрерывное шестичасовое действие.

«Римские трагедии» Иво ван Хове «Римские трагедии» Иво ван Хове

Выдуманный мир Шекспира соединяется с современностью практически без склеек. Борьба античных героев за власть превращается в серию теледебатов, где свою правоту ухоженные красавчики в респектабельных костюмах с пылом доказывают у микрофона. На мониторах новости о котировке валют и прогнозе погоды сменяются объявлениями об очередной войне, начатой Цезарем. А сама война обозначается миганием стробоскопа и репортажными картинками с места событий. Постановка Иво ван Хове «Римские трагедии» в который раз иллюстрирует, насколько прочно вошли в нашу культуру кино, теле и медиатехнологии, становясь неотъемлемой частью нашего самосознания, и, охватывают все большие территории, в том числе — театр.

Спектакль идет без антрактов, с частыми 5-минутными перерывами для незначительной смены декораций. И если начинается он традиционно, зрители привычно занимают свои места в зале, а на сцене появляются актеры, то уже минут через сорок все кардинально меняется. Зрителей приглашают отдохнуть на специально установленных диванах, им предлагают посетить кафешки, обустроенные по краям сцены, полистать журналы и даже посидеть в интернете. Можно пить, есть, читать свою почту, ходить по сцене в непосредственной близости от актеров, одним глазом следя за действием по установленным мониторам.

«Римские трагедии» Иво ван Хове «Римские трагедии» Иво ван Хове

Таким образом, зрители становятся фоном для актерской игры, виртуализируя и абсолютизируя смешение реальностей и исторических плоскостей. Актеры, в свою очередь, тоже демонстрируют фрагментарность, коллажированность действительности, мгновенно переходя от сильной драматической игры к закускам и отдыху на диванах среди зрителей. Последние ближе к финалу представляют некое однородное и обособленное явление, живущее своей жизнью, ибо даже те, кто старается следить за действием, при наличии стольких отвлекающих факторов, вряд ли с этим справляются. В этом есть свой особенный смысл, ведь именно так, понаслышке, из телеэкранов зрители знают о настоящей политике, настоящих войнах, о — настоящей жизни.

Только самые усидчивые или дотошные зрители-критики, остающиеся сидеть на «Римских трагедиях» в зале, имеют возможность, не растворяясь в толпе, увидеть общую картину постановки и оценить масштаб задуманного. А задумано было показать привычное, но абсурдное мироустройство, в котором война является видеорядом на экране, государственное управление — марафоном у микрофонов, а смерть — выходом за сцену.

«Римские трагедии» Иво ван Хове «Римские трагедии» Иво ван Хове

Лишь только во время последней части спектакля — трагической развязки любовно-политических коллизий Антония и Клеопатры — зрителей просят вернуться обратно в зал. Сцена постепенно пустеет, ее покидают и актеры, и только в этот момент появляется для большинства повод вспомнить о том, что они все-таки в театре, а на сцене — Шекспир.

Безусловно, то, что сделал Иво ван Хове в «Римских трагедиях», не ново. И текст Шекспира уже многократно перекладывали на современный, в том числе и бытовой язык, и экспериментов с ними было уже вдоволь, но суть его привнесения не в этом. Суть в работе со зрителями, которые, становясь персонажами постановки, играют самую главную роль — роль того маленького человека, которым так легко управлять с помощью медиа.

«Римские трагедии» Иво ван Хове «Римские трагедии» Иво ван Хове

Послесловие

Этот спектакль я смотрела на международном фестивале «Диалог-Вроцлав». Не без определенного разочарования: интернет оказался излишне медленным, еда на сцене — дороговатой, а диванчики — не особенно удобными и сколоченным на скорую руку. Да и выход в интернет был предоставлен только для того, чтобы комментарии мгновенно высвечивались в бегущей строке… И высвечивались… Например, вежливые поляки писали о том, как они благодарны театру и актерам, и какой это чудесный спектакль.


Другие статьи из этого раздела
  • Блеск и нищета обыкновенного таракана

    На Kyiv poetry week показали белорусский спектакль Дмитрия Богославского и Светланы Бень по стихотворениям ОБЭРИУта Николая Олейникова
  • Іспанці у розмірі м3

    Для пересічного київського глядача, який ще як слід не скуштував європейських театральних марципанів, іспанець Фернандо Санчес Кабезудо (Fernando Sбnchez-Cabezudo) aka Mr. KubiK Producciones може стати новим цікавим досвідом. Вистава, яку привезе його театральний колектив на Гогольфест, являє собою постмодерністський мікс із абсурдизму, кафкіанства та лівої критики під соусом чудернацької кубічної форми.
  • Истина в пиве, радость — в кабаке

    Смешной и остроумный балет In pivo veritas, свою последнюю премьеру, Киев модерн-балет показал под занавес сезона 25-го мая, оставив многих, не попавших на спектакль, в интриге аж до осени. «Истина в пиве» — под таким забавным перифразом остроумного изречения древнеримского историка Плиния Старшего: «истина в вине», Раду Поклитару создал разудалое интеллектуальное зрелище на мотивы ирландского фолька и музыки эпохи Ренессанса
  • Бойкая торговля лицами

    На  «Вільній сцені» Киевского театра драмы и комедии на Левом берегу состоялась премьера спектакля «Урод» по пьесе современного немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга в постановке молодого режиссера Валентины Сотниченко.
  • Belarus Open: проектные успехи, кукольные легенды и украинская тема

    На Минском форуме TEART показали шоукейс белорусского театра

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?