Елена Ковальская о становлении «новой драмы» в России^{07 декабря 2009}

Беседовала Марыся Никитюк

Елена Ковальская — театральный обозреватель московского журнала Афиша, арт-директор фестиваля молодой драматургии «Любимовка», российского партнера киевской Лаборатории Современной Драмы в рамках ГогольFestа:

«Любимовка» как вид деятельности

В Японии существует такая традиция: когда разбивают новый парк, то, прежде чем асфальтировать дорожки, в парк запускают людей. День за днем люди протаптывают тропинки к тем местам, которые им больше всего интересны, а только потом эти тропинки асфальтируют. Так же устроена и культура — впереди идут первопроходцы, которыми движет жажда и собственный интерес, а после приходит государство и вкладывает финансы в кем-то уже протоптанных направлениях.

Владислав Троицкий, узнав о существовании «Любимовки», предложил рассказать на ГогольFestе, как функционирует наш фестиваль, и как ему удалось изменить ситуацию в российском театре. То, что он изменил ситуацию — это чистая правда. Двадцать лет назад, когда в театре отменился диктат идеологии, которую в основном через современную пьесу и продвигали, о современной пьесе забыли, как о страшном сне. Но молодых авторов по-прежнему манил театр, они писали пьесы, только пьесы эти никому не были нужны. И тогда их старшие товарищи — Славкин, Рощин, Казанцев, драматурги, чьи пьесы в советское время имели завидную судьбу — взялись поддержать своих молодых коллег. Они организовали фестиваль молодой драматургии. Он шел за городом, в усадьбе Станиславского, туда съезжались молодые актеры и режиссеры, чтобы играть — в павильоне или на пленэре — пьесы своих ровесников. Из «Любимовки» и родилось то театральное молодежное движение, которое позже назвали «новой драмой». Самые интересные читки превращались в спектакли и перекочевывали на сцену, возникло несколько независимых театров, которые ставили только новую драму — Дебют-центр, Центр драматурги и режиссуры, Театр.doc. В Театр.doc — в подвал в центре Москвы — перебралась из Подмосковья «Любимовка». Один за другим открывались драматургические конкурсы, родился фестиваль «Новая драма», где соревновались уже не пьесы, а спектакли по этим пьесам. На пике моды на новую драму ее ставили даже во МХАТе.

Мода прошла, но новую драму ставят все чаще. Драматургам сейчас не на что жаловаться — хорошие пьесы все на виду. Драматургические конкурсы, которых в России почти десяток, дают возможность драматургу ощущение, что его голос услышан. Читки, которые устраивают многие конкурсы и лаборатории, позволяют автору еще и увидеть своих героев ожившими. Для многих из них это является мотивацией продолжать писать пьесы.

Елена Ковальская

Киев как возможность

Так вот, когда ГольFest предложил нам партнерство, мы с Максимом Курочкиным, который помимо того, что замечательный драматург, еще и член оргкомитета «Любимовки», а главное — киевлянин, — мы сделали ГогольFestу встречное предложение: показать читку пьесы Натальи Ворожбит «Зернохранилище». Это пьеса про Голодомор, написанная украинским автором на русском языке для британского Королевского шекспировского театра. Есть большая несправедливость, думали мы, — что эту замечательную пьесу не знают на Украине. И будет здорово, если ее — пусть и в читке — сыграют одновременно с премьерой в Стратфорде-на-Эйвоне.

В сентябре во время ГогольFestа актеры «Даха» прочитали пьесу, мы с Курочкиным рассказали о «Любимовке», затем начались вопросы из публики. Из всего происходящего выходило, что: а) на Украине написано четыре десятка пьес про Голодомор гораздо круче «Зернохранилища», и лучшая среди них та, в которой ни разу не употребляется слово «голод»; б) на Украине с новой драматургией одна проблема — государство в нее не вкладывается. На что может быть один ответ: не вкладывается, и не надо. Денег, которые российский Минкульт выделяет на «Любимовку», в лучшем случае хватает на проживание драматургов в Москве. Деньги на их проезд «Любимовка» ищет, где придется, чаще всего, в собственных кошельках. А читки московские режиссеры и актеры делают бесплатно — у них масса на то мотиваций, как и организаторов «Любимовки»: мы все присутствуем при рождении новых текстов, смыслов, имен, новой публики, в конце концов, нового театра. Это уже само по себе дорогого стоит. И вообще, не надо ничего просить. Если то, что ты делаешь по собственной воле, нужно кому-то кроме тебя, к тебе придут и сами предложат. Если это никому не нужно — стоит сворачиваться.

Да, вот новость: российский Минкульт вводит в театре квоту на современную пьесу. Ставить новую драму театрам теперь выгодно.

Альтернативные площадки

Важно и то, что среди сторонников новой драмы были молодые продюсеры, которые смотрят на дело комплексно. Они многие годы добивались, и добились у власти создания открытых площадок и одноименных грантов. Сегодня, получив грант на постановку (в том числе и на постановку новой пьесы), режиссер может отнести его в репертуарный театр, где поставит пьесу с тамошней труппой. Но может прийти со своим грантом и своей собственной труппой на открытую площадку — в театр, который как раз и создавался как территория поиска, творческой авантюры, эксперимента. Именно открытые площадки со временем стали альтернативой репертуарному театру. Ведь было время, когда у нас на всех углах говорили, что репертуарный театр прогнил и его пора уничтожить. Между тем он может нравиться, может не нравиться, но в его существовании есть огромный плюс: в России хороший спектакль будет идти столько, сколько на него ходит публика. А где-нибудь в Англии хороший спектакль живет ровно столько же, сколько и плохой — один-два месяца, такая там театральная экономика. Но чтобы репертуарный театр развивался, ему нужна конкурентная среда. В России она постепенно начинает складываться.

Диагноз

На «Любимовке» в этом году мы показывали пьесу «Кто любит Панкратова», ее написал один замечательный комедиограф, который живет в городе Нововоронеж, работает на атомной станции и пишет под псевдонимом Карапузов. Пьеса о работяге, который живет по инерции: работа, дом, жена, сын и однажды ему приходит письмо от какого-то «голубого». Тот пишет ему, что живет напротив, каждый день видит его из своего окна и влюблен до одури. А работяга наш, естественно, гомофоб. Любовные письма приходят и приходят к нему, он не знает, как на них реагировать, он напряжения у него меняется взгляд на действительность, более того, — этот взгляд у него наконец-то появляется, потому что до сих пор он жил, как автомат.

Мы подавали заявку на гранд на эту пьесу в Министерство культуры. Я писала заявку, и думала, как бы обойти вопрос про «голубых», я ведь в министерство пишу. Я как-то выкрутилась, но потом пьесу должны были читать в Министерстве. И что бы вы думали? «Панкратова» в Министерстве читали и те, кому это было необязательно, рассказывали, министерские тетечки передавали ее из рук в руки. Я к тому, что если такие пьесы, как «Панкратов» не пугают Министерство, то публику и подавно. Табу сегодня действуют по преимуществу на телевидении, которое обращено к нации.

Картель

Многие прекрасные вещи в театре гибнут из-за того, что люди избегают сотрудничества друг с другом. Есть исторический прецедент, как во Франции в первой половине прошлого века выжили четыре авангардных независимых театра, хотя помощи им ждать было совершенно неоткуда. Это были четыре театра, четыре художника и четыре противоположных художественных направления. Но ради того, чтобы выжить, они объединили свои администрации, бухгалтерии, рекламу, они стали вдвое экономить на содержании своих театров-студий. Это объединение получило название «Картель четырех». Чтобы это произошло, людям нужно было понять еще одну вещь: они придерживаются разных художественных направлений, но они не враги друг другу, их общий враг — замшелая традиция. А что было потом? Потом оплот традиции — «Комеди Франсез», в котором еще в 20-м веке играли Корнеля, Расина и Мольера, стал звать режиссеров «Картеля четырех» на свою сцену.

Мы придерживаемся того же принципа, по крайней мере в Москве. Театр.doc, молодой Театр имени Бойза, Центр драматургии и режиссуры сотрудничают по самым разным направлениям. Пьесы, которые открыли в Театре.doc на фестивале «Любимовка», берут к постановке в Театре Бойза; спектакль, который поставили в Театре.doc, но не хватает сил на его эксплуатацию, берет на баланс Центр драматургии и режиссуры, и так далее.

Британский опыт и российские аналоги

В Англии существует традиция работы режиссера и театра с современной пьесой. В 50-х годах там возникло движение «молодых рассерженных людей»: это был тот момент, когда британцы остро переживали распавшуюся связь времен, отцы еще видели Британию мощной великой страной, а сыновья — маленьким островным государством, где не было работы и разразился мощный кризис, — словом, все как у нас после распада Советского Союза.

«Оглянись во гневе» Джона Осборна вышел в Роял Корте. И Роял Корт, не будь дурак, возглавил молодежное движение. Сейчас люди из Роял Корта приезжают в страну и работают с драматургами с той целью, чтобы те написали пьесу, которую можно было бы играть в Британии. Получается, вкладываясь в пьесы для себя, они вкладываются и в национальную драматургию. Роял Корт работал в Москве много и активно; в этом году они в очередной раз приехали в Россию, потому что здесь появилась уже следующая генерация драматургов, новые «молодые рассерженные». Они встречались с авторами дважды — зимой, когда авторы придумывали замыслы пьес, и летом, когда пьесы были написаны, переведены на английский и изучены драматургами и режиссерами «Ройал Корта». Их работа — а с 10 русскими авторами работает трое британцев — выглядела как серия бесед и серия упражнений; в целом они работают с автором как психоаналитики — не учат, а задают вопросы и учат людей задавать вопросы самим себе.

Олег Лоевский покрыл Россию сетью лабораторий, где на новой пьесе тренируются молодые режиссеры. Благодаря этим лабораториям десятки новых пьес загуляли по стране, но, что не менее важно, выросло целое поколение режиссеров, воспитанных на новой пьесе, умеющих слышать ее и читать.

Другого рода лабораторию придумал Михаил Угаров, уже четыре года подряд он проводит ее в Ясной Поляне. Угаров сводит вместе драматургов и режиссеров и учит их работать друг с другом. Если в Ясной лаборатории рождается пьеса, то про нее с определенностью можно сказать — есть режиссер, который понимает, что ее автор хотел сказать. Именно такую лабораторию мы проведем в Киеве — под присмотром Угарова будут знакомиться и учиться говорить на одном языке украинские начинающие драматурги и молодые режиссеры. Не страшно, что язык лаборатории будет русский. Важно, что пьесы, которые родятся в лаборатории, будут написаны на украинском.