Политическая пьеса
^{22 ноября 2011}

Лаша Бугадзе

ВНИМАНИЕ! Все авторские права на тексты пьес защищены международным законодательством об авторском праве и смежных правах. Запрещается издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, перевод на иностранные языки, постановка спектакля по пьесам без письменного разрешения праводержателей (автора).

По поводу использования текста обращаться: basajanikashvili@yahoo.com

П р о л о г н а н е б е

Господь. Небесные силы. Мефистофель.

Господь.

Ты знаешь Цицино?

Мефистофель.

Нет.

Господь.

И я не знаю.

Небеса закрываются. Мефистофель исчезает.

Неприятное известие

В пьесе, с которой вы сейчас ознакомитесь, часто встречается ремарка такого рода «стена открывается» или «стена закрывается». К сожалению, для неожиданного появления персонажей я не нашел лучшей формы. Такая стена (быть может, условная) в пьесе (или в спектакле) одна. С искренним сожалением,

Автор.

А сейчас познакомимся с героями «Политической пьесы»:

Цицино.

Младшая сестра Цицино — Мзия.

Брат Цицино — Георгий.

Мама Цицино.

Папа Цицино

и др.

Младшая сестра Цицино Мзия выходит на авансцену со стулом. Садится на этот стул. Садится и начинает «Политическую пьесу» (о прочих атрибутах декорации позаботится художник спектакля, за это ему заранее спасибо).

Картина первая.

«Почему плачет по ночам девятнадцатилетняя Цицино?»

Мзия. Я деревенская девушка. Мое имя Мзия. Учусь в школе. В девятом классе. Могу поклясться, что я не плод авторской фантазии. Давайте, начну с начала. Я деревенская девушка. Мое имя Мзия. Учусь в девятом классе. Имею сестру — Цицино, всем хорошо известную. А также брата — Георгия, который скоро переедет жить в Тбилиси. Эта картина пьесы имеет подзаголовок «Почему плачет по ночам девятнадцатилетняя Цицино?» Действительно, почему? А вот и моя мама.

Входит мама Цицино.

Мама Цицино. Я мать семейства. Мой муж — шофер. Имею трех детей. Это ведь история про Цицино?

Появляется Георгий — брат Цицино.

Георгий. (Выходит на сцену) Не могу больше! (Уходит.)

Мама Цицино. Устал мой мальчик! Ночь не спал вчера, — Цицино не давала ему уснуть. Дочь моя свихнулась, люди!

К сожалению, вот и первая ремарка «стена

открывается. Видим отца Цицино, который

стоит возле грузовика.

Отец Цицино. Семью содержать надо! Детям нужна одежда. Их надо накормить, напоить, умыть, а в старости и за женой присмотреть нужно.

К сожалению, ремарка «стена закрывается».

Мама Цицино. Отец! — говорю я иногда своему мужу, — ступай, поговори с детьми. Кто их знает, что их беспокоит. Например, Цицино… Ночи проводит без сна девочка.

Входит Георгий

Георгий. Уеду в город и женюсь. Девушка там одна — Нана. Автор ее для меня придумал. А что касается Цицино, то вчера она всю ночь просидела на краю кровати и проплакала. Мама, у меня вопрос: почему мы с сестрой спим в одной комнате?

Мама Цицино. Потому что вы все еще кажетесь мне маленькими, детка!

Входит Цицино.

Мзия. Вот и героиня «Политической пьесы», по имени Цицино. Девятнадцати лет.

Мама Цицино. Тронутая умом.

Георгий. Чтоб я умер, если ее к врачу не надо отвести.

Цицино. (Георгию.) Ну, ты и задница! (Уходит.)

Стена открывается.

В глубине сцены накрыт стол, вокруг него — мужчины,

среди них — отец Цицино.

Отец Цицино. (кричит) Георгий, присматривай за машиной, парень!

Первый. Всю ночь с гор доносился грохот, чтобы и нас за собой не потянули эти ослиные дети!

Отец Цицино. Степенный человек не ввяжется в войну, война придумана суетливыми людишками. Боже, зачем ты рождаешь на свет суетливых!

Второй. Выпьем и пойдем в деревенскую молельню — давно мы там не были.

Стена закрывается.

Георгий. (Обращается к Цицино.) С кем это ты говорила всю ночь? Радио что ли проглотила!

Мама Цицино. (Дочери.) Я мать тебе, ты мне дочь, и мы с тобой обе женщины. Если тебя, что-то беспокоит, не стесняйся, спроси меня, — раньше ты ведь всегда так поступала! Как ты обычно чувствуешь себя в конце месяца?

Цицино. Плохо. Только весь месяц. (Выходит.)

Мама Цицино. (Задумывается.) Весь месяц?

Доносится звук взрыва.

Небольшой экскурс в историю для иностранного зрителя. Эта история происходит на Кавказе. Еще точнее — в Грузии. Легенда гласит, когда Бог заселил Землю человечеством (а именно вселил немца — в Германию, поляка — в Польшу, чеченца — в Россию, а индейца — в США), он забыл дать грузинам Землю. Пошли к Богу первые грузины и сказали: на Земле только мы, грузины, остались без земли, даже маленький остров святой Елены, и тот уже занят! У Бога имелся райский сад на земле — от Сухуми до «Красного моста» — вот этот кусок земли он и отдал грузинам. Легенда вторая. Был, оказывается, такой ангел, не помню его имени, в правой руке он держал корзину, полную т.н. благодати, и парил в воздухе. И когда приблизился он к горам Кавказа, то зацепился крылом за заледеневшую вершину и всю т.н. благодать рассыпал на территорию Грузии. Еще с этим краем связаны мифы о Золотом Руне и Прометее. Но сегодня, дорогие иностранцы, на лицо такая картина: Кавказ утопает в крови. И ангелов более не видно у вершин. Вместо них парят стальные птицы, которые осыпают землю бомбами. Между тем, там имеется немало пастухов. Пастухи на несколько месяцев покидают свои семьи и пасут в горах овец. А жен оставляют совсем одних. Жены остаются с детьми, а пастухи — с овцами. Отсюда все беды — зоофилия, война в Чечне, война на Кавказе в целом. Вопль брошенной жены «когда ты вернешься», а ответом ему молчание (мычание?). Предстоит выбор: жена или овца, война или мир.

Кто остановит войну в Чечне,

Кто канадцам вернет Квебек,

Где обнимет албанец серба,

Что готовит им судьба?

Что будет с Северной Ирландией,

И с Карабахом, Сухуми, с цыганами,

Палестинцами, осетинами, курдами.

В чем их спасение, дайте ответ.

Комментарии к эпизоду застолья:

«Георгий, присматривай за машиной, парень!» — любимая фраза грузинских отцов.

«Всю ночь с гор доносился грохот — это о чеченской войне.

«Выпьем и пойдем в деревенскую молельню — давно мы там не были» — во многих грузинских селах воздвигнуты молельни.

Мзия. Продолжаем спектакль. Моя сестра начала бредить. Вот текст ее бреда: «террористические акты в Москве, Лондоне, Мадриде и несколько месяцев пасущие овец мужчины — отсюда зоофилия».

Входит отец Цицино.

Мама Цицино. Она всегда была странным ребенком, но сейчас совсем спятила. Все святые, какие только есть, являются, дескать, мне, из России приходят к ней как будто… Их голоса и сейчас мне слышны, сказала она мне сегодня.

Отец Цицино. Такое бывает у всех девушек в возрасте Цицино, замуж ей пора.

К сожалению, вновь ремарка «стена

открывается. Цицино плачет, сидя на кровати.

Цицино. Святой Николай Целитель… Святой Георгий…

Святой Серафим Саровский… святой Иоанн Златоуст…

Архангел Михаил… Святой…

Мама Цицино. (Дрожит от страха.) Ну да, детка, что ты хочешь этим сказать?

Цицино. Все пятеро были сейчас здесь. (Уходит.)

Мама Цицино. Уй, чтоб я умерла!

Отец Цицино. (Уходя со сцены) Мужчина ей нужен, мужчина! Ее ровесник, желательно.

На авансцену выходит Георгий.

Мама Цицино. Пожалела хотя бы своего брата! Более не могу оставаться в этом доме, говорит.

Георгий. В Тбилиси на дороге в аэропорт живет наш родственник, пока не завелись у меня деньги, поживу у него. Потом женюсь на Нане, которую для меня придумал автор.

Георгий уходит. Входит главный ветеринар деревни.

Ветеринар. (Матери Цицино.) Были у губернатора?

Мама Цицино. Мой губернатор — это ты. Меня интересует твое мнение. Посмотри ее.

Ветеринар. У нее перелом?

Мама Цицино. С головой не в порядке…

Ветеринар. Бешенство?

Мама Цицино. Не до шуток сейчас!

Ветеринар. Что она говорит, что ей нужно?

Мама Цицино. Мир я должна, мол, установить во всем мире. Пустите меня в Чечню, просится.

Ветеринар. А стул какого цвета?

Мама Цицино. Как обычно.

Ветеринар. На домашних лает?

Мама Цицино. Спать нам ночами не дает.

Ветеринар. Даа… Трудно сказать, не посмотрев.

Мама Цицино. (Кричит.) Цицино! У нас гость. Врач.

Ветеринар. Выходи, выходи. Сейчас буду тебе укол делать. (Смеется над своей же шуткой.)

Входит Цицино.

Мзия. Пять минут назад я поссорилась с Цицино. А вот и мой текст. (Плачет.) Хоть бы Георгий был здесь. Он бы тебе сказал: твое место в психушке. Отстань от этих несчастных. Святые, как же, сказал бы он тебе. Пока тебя не посадят в дурдом, ты не успокоишься, сказал бы! Потом, может, еще и поколотил! Если бы Георгий был здесь!

Мама Цицино. Это и есть моя дочь Цицино.

Ветеринар. Я врач для животных, девочка. Но иногда врачую и людей, ведь человек тоже животное, хотя и двуногое. Твоя мама мне на тебя жалуется, просит, помоги Цицино чем-нибудь. Вот я и здесь, пришел помочь тебе. Представь, что говоришь не с главным ветеринаром деревни, а со своим духовником. Хорошо?

Мама Цицино. (Крестится.) Боже милостивый.

Ветеринар. Корова или лошадь мне не скажут сами — то или это у меня болит, и то или это беспокоит меня. Язык больного животного — его хозяин. И сейчас так: твоя мама сказала мне — у моей Цицино что-то с головой.

Цицино. Нет, голова у меня не болит.

Мама Цицино. Отец — прости, дядя Михо, она хочет поехать в Чечню. Чтоб она умерла у собственной матери! Вбила себе в голову, что должна потащиться туда, — я остановлю войну, говорит.

Ветеринар. Что может понимать в войне двадцатилетняя девушка!

Мама Цицино. Девятнадцать ей.

Ветеринар. Тем более девятнадцати! (Цицино.) Признайся мне, может у тебя там парень?

Мама Цицино. Ладно вам, отец мой… Извини, дядя Михо. Какой парень, чей парень. Она из дому не вылазит, так где же могла познакомиться с чеченцем!

Цицино. По ночам я вижу святых, они говорят мне, что русско-чеченский конфликт должна урегулировать я. «Конфликт урегулировать» — эти слова мне вчера приснились, когда я задремала на рассвете. Чеченских и русских солдат я тоже боюсь, как и вы, но делать нечего, отказаться невозможно. Я верна святому Георгию. Если президент Грузии назначит меня министром обороны, в три дня возьму Сухуми и верну изгнанным грузинам из Абхазии их земли. Эти слова мне только что продиктовал святой Николай.

Ветеринар. Она или сумасшедшая, или не грузинка. Ставлю диагноз: ей необходим самец. Ее ровесник. (Говорит Цицино с улыбкой.) Убежишь — за тобой погонится, заупрямишься — уломает, а Кавказ и без тебя успокоится, вот увидишь.

Мама Цицино. Аминь, аминь! Слушай, святого отца, дочка, то есть, извини, дядю Михо… Золотой человек, и ум и сердце у него золотые. (Ветеринару.) Благословите нас, доктор.

Главный ветеринар деревни исчезает в ночи.

Мзия. Но не прошло и двух дней, как Цицино вновь подняла всех на ноги.

Цицино. Святой Серафим Саровский! Святой Иоанн Златоуст! Блаженный Августин! Святой Николай Целитель! Святой Георгий! Михаил Архангел!

Вбегает отец Цицино в рубахе и нижнем белье

с ружьем в руках.

Отец Цицино. Где ты нашла здесь святого Николая! Старость мне отравила эта дрянь. (Цицино.) Убирайся вон из моего дома! Считаю до трех… Раз… два…

Мама Цицино. (Бросается в руки мужу) Помогите, люди!

Отец Цицино подымает ружье вверх и стреляет.

Сцена темнеет. Входит Георгий. Потом Цицино.

Георгий. Я вернулся домой, чтобы забрать Цицино. Везу ее в Тбилиси… Можно сказать, что я уже тбилисский житель. У меня есть возлюбленная — Нана. Нана работает в Государственном Банке кассиршей. А я сторож. По ночам сторожу теннисные корты в парке Ваке. Однажды там меня побили, однажды чуть не побили. Я рассказал о тебе моей любимой. Напомню, ее Нана зовут. Нана добрая. Еще не знает тебя, а уже любит. У Наны узкая талия и большая грудь. Твой брат почувствовал себя с ней мужчиной. Поздравляю, Цицино!

Цицино. Я мало читала, никто не поверит, что я что-то умею. В школе нас не учили ничему кроме стихов. Вчера меня чуть не убил собственный отец. Если бы не Серафим Саровский, клянусь мамой, я бы сейчас уже была мертвой… Святой спас меня.

Георгий. А кто это — Серафим Саровский?

Цицино. Ты-то меня за сумасшедшую считаешь? Георгий, кто более опасен для общества я или мой отец? «Общество» — сегодня меня обучил этому новому слову святой Георгий.

Георгий. Вот увидишь, ты тоже полюбишь Нану.

Картина вторая.

«Мамино поучение.

Вокзал. Цицино. Мама Цицино. Цицино и Мзия.

Брат Цицино — Георгий.

Мама Цицино. (Цицино.) Дочка, если ты начнешь кричать в поезде и напугаешь всех своими видениями, возьмет тебя Георгий за руку и вернет назад в деревню. Поэтому веди себя прилично, Цицино! Насчет русско-чеченской войны молчи. И святых тоже не часто вспоминай. Отдохни, дочка. Город большой, в театр иди, людям покажись. С незнакомыми не здоровайся. Помни: ты не в деревне. Слушайся брата. Не упрямься. Подойди к филармонии и сфотографируйся. Взойди на гору святого Давида и зажги свечу на могиле великого Илии*. Он теперь тоже святой. Сразу признает тебя, кто такая! А о Сталине не говори. Он теперь в аду.

Мать и дочь целуются.

Цицино. (Гордо.) Научу ослов уму-разуму! Наведу порядок. Всюду воцарится мир. Аминь!

«Стена открывается». Видим отца Цицино.

Отец Цицино. Мужчина ей нужен, мужчина!

Затемнение.

Картина третья.

«Святая Цицино.»

Двухкомнатная квартира Наны. Цицино. Георгий.

Георгий. Сейчас я буду рассказчиком. Это квартира Наны. Я и Нана живем здесь. До мая месяца Цицино будет жить с нами. Сегодня пятое апреля. Нас утомила поездка. В поезде было очень жарко. Вопрос: почему я привез сюда Цицино? Ответ: мать вынула мне мозги, вот почему. И Цицино действует мне на нервы, но, несмотря на это, я ее очень люблю. Цицино на восемь лет младше меня. Она девственница.

Цицино. Что ты сказал?

Георгий. Ничего. Ты голодна?

Цицино. Кажется, да.

Входит Нана.

Нана. Меня зовут Нана. Автор меня придумал для Георгия. Мама моя живет с сестрой и ухаживает за внуками. Отец скончался, когда мне было одиннадцать лет. Отца СПИД сжил с этого света. Очень любил балет, царствие ему небесное. Я работаю кассиршей в Национальном Банке. Знаю два языка: русский и английский. Есть у меня три подруги — Манана Хотивари, Ирина Суламанидзе и Пикрия Шотадзе. Есть у меня также духовник — отец Заза. Отец Заза наш общий наставник. (К Цицино.) Гио сказал: моя сестра

* Илья Чавчавадзе, грузинский писатель, погиб в 1907 г. от рук наемных убийц.

должна, мол, разрешить русско-чеченский конфликт. Меня

интересует: откуда у тебя возникла такая странная идея? (Залу.)Лучше бы я не спрашивала!

Цицино. Это желание святого Николая, а не мое. А святой Георгий мне говорит, что триста тысяч грузинских беженцев я должна вернуть в Абхазию. Несмотря на то, что я готова надуть в трусы от страха, спорить со святыми не осмеливаюсь. (Неожиданно вскакивает на стул.) Осудим насилие! Да здравствует мир! Чеченцы! Русские! Палестинцы! Евреи! Азербайджанцы! Армяне! Ирландцы! Англичане! Курды! Турки! Миритесь! Миритесь! Миритесь! (Чуть не падает со стула.) Ода Шиллера… Девятая Бетховена… Мамочка поздравляю с восьмым марта! Поздравляю тебя с международным детским праздником — первым июня, детка! Добро. Только добро! Спасите, дядя! (Говорит басом.) Сейчас девочка!..

Нана. ( Ошеломленная, возможно, испуганная.) Георгий…

Георгий. (Приближается к Цицино.) Цицино!

Пауза.

Цицино. Иногда я и сама не понимаю, что мне говорят святые.

Картина четвертая.

«Первое грузинское чудо XXI века,

или

Перевоспитание террориста.

В национальном Банке. Цицино. Георгий. Нана. И т.д.

Георгий. Моя возлюбленная работает в Национальном Банке. Здесь ей даже за улыбку дают зарплату. А сейчас мы расскажем, что произошло в пятницу — двадцать пятого апреля. В четыре с половиной я зашел за Наной в банк.

Почти каждый день я поступаю так. На службе Наны я уже всех знаю. Можно сказать, что парень из охраны мой кореш. В тот раз Цицино была со мной. Я зашел за возлюбленной со своей сестрой. Нана — кассирша. Цицино — святая. О, как я люблю этих двух женщин!

Входит охранник.

Т.н. парень из охраны. Никто не знает, как он попал в здание банка. Из главного входа — исключено!.. Ворота скрипнули бы. Нас спасла Цицино! Я верую в Цицино.

Стена «открывается». Видим: заложника и свидетеля (пусть режиссер сам решит, какого они пола).

Свидетель. Взорву себя, грозился. Ненавижу эту страну!

Заложник. Маму вспомнил, папу… Дядю Вахтанга… Думал, он убьет меня.

Свидетель. Седые волосы были у него, очки, серые брюки надеты. Не могу сказать, что я испугался, скорее расстроился.

Нана. Нана! — позвал меня Георгий. Георгий! — крикнула я. Не стреляйте в нее, она монахиня! — крикнул Гоча.

Входит террорист.

Заложник. Террорист подошел ко мне и сказал:

Террорист. Ложись.

Заложник. (Террористу.) Не понял?

Террорист. (Вынимает из кармана нож для резки хлеба и прижимает к горлу заложника, потом кричит) Внимание, я сейчас убью его!

Т.н. парень из охраны. Почему-то о своем Макарове я и не вспомнил! Выматерил его как следует: ты ничего не перепутал, говорю ему, брат. На второй же день меня попросили из охраны.

Террорист.(Т.н. парню из охраны.) Молодой человек, выражайтесь прилично! (Вновь кричит.) Мне нужны деньги! Одолжите мне до послезавтра девятьсот долларов…

Т.н. парень из охраны. Я снова послал террориста по матери.

Террорист. Почему вы оскорбляете меня! (Свободной рукой достает из кармана лимонку.) Сейчас взорву здесь всех!

Нана. В этот момент все посмотрят на меня: кассирша Нана закричала, мол. (Нана вопит.)

Террорист. Одолжите мне девятьсот долларов до послезавтра, а то я убью этого несчастного и потом взорву себя!

Свидетель. Я закричал: он не террорист, а сумасшедший!

Заложник. Нож поцарапал мне кожу, — и я чуть не потерял сознание. Папа, мама… Дядя Вахтанг! Спасите меня!

Георгий. Цицино подошла к террористу: эй ты, дурень! — сказала она.

Цицино. Эй ты, дурень!

Нана. Цицино!

Цицино. Я должна урегулировать русско-чеченский конфликт, и на эти глупости у меня нет времени…

Террорист. Русские? Чеченцы? При чем здесь русско-чеченский конфликт?

Заложник. Вдруг террорист заговорил как профессор…

Террорист. Не скрою, я поклонник русской литературы. И русскую музыку очень люблю — классическую. Скрябина, например. Одно время с удовольствием слушал песни Даргомыжского. Но что касается Чечни: прямо могу сказать, что я болен этой маленькой страной…

Свидетель. Он сумасшедший — закричал я во второй раз.

Террорист. Чеченцы называют себя ночху. Да, уважаемые! Именно что, ночху.

Свидетель. Третий раз говорю вам, воистину он псих!

Террорист. Раз уж мы упомянули Чечню, то к слову, перечислю диалекты чеченского языка. Итак: диалект долины Чечни, итонхалийский, шатойский, шаройский, шикаройский, чентийский, чинахский, дилдихаройский, майстский, мелхистский, митхойский, терелойский… Не удивляйтесь, языкознание — мое хобби… (Цицино.) Девочка, русско-чеченский конфликт утрясется в том случае, если вы изучите чеченский язык! (Смеется, пауза.)

Цицино. Освободите заложника и следуйте за мной!

Террорист. Потерять жену и детей, родителей, сестер и братьев, знакомые слова… Я продавал книги у Сухого Моста, где вы были тогда, Орлеанская Девственница? Когда в Тбилиси разгорелась война. Когда возле Голубой галереи у меня убили кота…

Голос с улицы. Гражданин! Поднимите руки и выходите на улицу. Не волнуйтесь, никто в вас не будет стрелять. Если хотите, мы поклянемся в этом.

Террорист. Заткните себе в задницу ваши клятвы! Мне нужны деньги.

Нана. Георгий!

Георгий. Нана!

Цицино. (Террористу.) Преклони колени и проси прощения у Бога! Подчиняйся и вот увидишь, — с понедельника тебя вновь вызовут на службу.

Террорист. (Отпускает Заложника и замахивается ножом.) Не прикасайтесь ко мне! Не прикасайтесь!

Цицино. (Приближается к террористу.) Святой Николай, исцелитель недужных! Святой Георгий! Ангелы! У вас просит прощения потерянная душа. Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!

Террорист кидает нож на землю,

сам падает на колени. Сверху падают розы,

и пестрые-пестрые воздушные шарики.

Террорист. (Плачет.) Прошу прощения! Прошу снисхождения! Десять лет… Ну, или семь… Больше не давайте!

Цицино. То, что вы видели здесь, никому не рассказывайте. Хотя все равно… Никто вам не поверит.

Георгий. (Преклоняет колени.) Цицино…

Вбегают полицейские.

Свидетель. Перед вами грузинская святая.

Т. н. парень из охраны. Не стреляйте, она монахиня! А меня Гоча зовут.

Террорист. Аминь.

Сцена темнеет.

Картина пятая.

«Еще одна популярная грузинка».

Журналист. Цицино.

Журналист. Весь Тбилиси говорит о вас, Цицино. В Национальном Банке случилось чудо, — вы разоружили террориста.

Цицино. Не я — это Бог.

Журналист. Некоторые верят в вас, некоторые, что и скрывать, смотрят на вас с подозрением, не скрывается ли за этой девушкой какой-либо политик. Давайте зададим вопрос: кто вы такая, Цицино?

Цицино. Мне 19 лет. Я хочу, чтобы как можно скорее закончилась чеченская война, а также все войны на нашей планете! Чаще всего мне приходится говорить о чеченской войне с архангелом Михаилом и война в Чечне — моя главная забота. Что касается возможной ядерной катастрофы: не бойтесь, — и эту проблему я решу. Небесная Грузия поддержала как раз мою кандидатуру. Возможно, в будущем мне придется выступить перед ООН. Короче, ничего не исключено, святые активизировались!

Журналист. Да, но вы не собираетесь разве выйти замуж? Вы же женщина, Цицино!

Цицино. В первую очередь, я — человек.

Журналист. Женщина, которая не выйдет замуж пока не выведет военных из Чечни!

Сцена темнеет. Прискорбная ремарка

«стена открывается» — в глубине сцены

устроена телевизионная студия. Видим

Цицино, ведущего, и группу молодежи.

Ведущий. Не то, что некоторые, она не шляется по кафе, не висит часами на телефоне, она сидит дома и думает о чеченском конфликте! Россия и чеченцы! Вот что ответит вам эта девятнадцатилетняя девушка, если вы пригласите ее в кино или театр, сначала остановлю военные действия, а потом пойду куда угодно!

Героиня нашей передачи творит чудеса. И ее зовут Цицино.

Аплодисменты.

Цицино обезоружила психически нездорового террориста в Национальном Банке, то есть спасла от смерти множество ни в чем не повинных людей!

Аплодисменты.

Давайте зададим вопрос: это фокус или чудо?

Цицино. Жизнь — это цирк.

Ведущий. Ответ философский. Ничего не скажешь.

Аплодисменты.

Уважаемые телезрители! Перед вами грузинская Жанна Д’ Арк! (Обращается к зрителям в студии.) Поживее, молодые люди!

Один из молодых людей, по имени Кока. (Обращается к Цицино.) Жанна Д’ Арк была девственницей, но это вовсе не означает, что и вы должны быть девственницей… вернее, Жанной Д’ Арк… то есть, святой…

Ведущий. Новая тема — девушки.

Вновь аплодисменты.

Один из молодых людей, по имени Кока. Грузия битком набита девушками…(Сконфуженно смеется.)

Ведущий. Но многие уже сказали «да». Не забывайте это слово: СПИД! (Улыбается.)

Одна из девушек, по имени Хатуна. По-моему, главное — это все же любовь. Секс — это грех.

Юноша по имени Дато. Коммунисты тоже так считали…

Одна из девушек, по имени Хатуна. При чем тут коммунисты?

Ведущий. Старшее поколение как противники секса! Смотрите нас! Не переключайтесь на другой канал!

Аплодисменты.

Цицино, если это не секрет, скажите нам, вы девственница или нет?

Цицино. Да, я девственница.

Ведущий. О, как ты чиста, Цицино! Да приумножит Бог нашу землю такой же талантливой молодежью, как ты.

Аплодисменты. Входит Георгий.

Георгий. Чудо второе. Исцеление наркомана.

Картина шестая.

«Исцеление наркомана».

Наркоман. Мать наркомана.

Наркоман. (Пытается задушить свою мать.) Мама, дай денег! Мне нужно уколоться!

Мать наркомана. (Теряя сознание, хрипит.) Спасите!

Входит Цицино.

Цицино. Изыди, Сатана!

Наркоман. (Падает на колени.) Прости, Цицино! Мама, ты тоже прости меня… Двенадцать серебряных ложечек я у тебя украл вчера… Уколы делал себе даже в десну, живого места на мне не было! Слава Богу! Я исцелился! Я прозрел!

С неба падают серебряные ложечки.

Мать наркомана. Люди, Цицино вернула мне даже серебряные ложечки!

Сцена темнеет.

Картина седьмая.

«Исцеление мужеложства.

Два гомосексуалиста.

Первый. (Сидит на коленях у второго.) Несмотря на то, что меня назначили министром, сердце мое чувствует по-прежнему — ты мой, а я твой, и твое место теперь у меня в приемной — время секретарш ушло в прошлое. Я люблю тебя, Бежан!

Второй. И я люблю вас, батоно Демур.

Входит Цицино.

Цицино. Гой, дети Сатаны, не кажется ли вам, что вы в Содоме иль Гоморре?! Это ведь Тбилиси, блистательный город здоровых мужчин.

Первый. (Падает на колени.) Прости меня, Цицино! (Задрожал.) У меня такое чувство, что мое тело онемело…

Пульс ускорился… Воздуха не хватает… (Вздымает руки к небу.) Я уже не болен! Я исцелился! (Патетично.) Бежан, и ты скажи что-нибудь!

Второй. (Тоже становится на колени.) И я исцелился, батоно Демур!

Затемнение.

Картина восьмая.

«Исцеление рукоблудия».

Мать онаниста. Цицино. Журналист. Оператор.

Мать онаниста. Спасите моего сына, Цицино! Мальчик мой погибает. Вот и сейчас заперся в уборной!

Цицино. Как зовут вашего сына?

Мать онаниста. Мераб. Мераб Лолуа.

Цицино. (закрывает глаза, глубоко вздыхает) Мераб… Выходи!

Бьет молния. На сцену выбегает Мераб Лолуа

в нижнем белье.

Мераб Лолуа. Прости, Цицино! (Падает на колени) Я исцелился! (Целует ей руки; к ним приближается оператор) Ты победила во мне злого демона рукоблудия!

Оператор. (Бросает камеру; всхлипывая) И во мне!

Журналист. (Оператору.) Приди в себя, Гела!

Затемнение.

Картина девятая.

«Цицино.»

На сцене Георгий.

Георгий. Моя сестра творит чудеса. О ней весь Тбилиси говорит!

Стена «открывается»; видим Цицино и отца Зазу.

Цицино. Святого Георгия я вижу каждый день; а также святого Николая…

Отец Заза. Его святейшество интересует, каким образом ты решишь чеченский вопрос?

Цицино. Не знаю.

Отец Заза. А грузино-абхазский?

Цицино. Архангел Михаил подсказывает мне такой ответ, отец мой: «Представления не имею».

Стена «закрывается». На сцену выходит мама Цицино.

Мама Цицино. Президент наградил мою Цицино орденом Достоинства! (Голос у нее задрожал, возможно, она и заплачет.) Я соскучилась, дочка. Очень соскучилась! И отец твой по тебе соскучился. И Мзия! (Оживляется.) А теперь наша Мзия стала мучить нас, не дает нам ночью сомкнуть глаз: я, говорит, тоже вижу святых! Возможно, нашей семье светит и второй орден Достоинства! (Исчезает в глубине сцены или в темноте.)

Голос: Президент Грузинской республики!

Издалека динамик доносит до нас речь

Президента. Музыка. Входит Цицино.

Георгий. Сегодня утром Цицино отправилась в Чечню. Сначала приедет в Цхинвали — тамошнего Президента сбросит, а тогда и за российско-чеченским конфликтом присмотрит… Цицино — наша Надежда! Лично моя надежда — Цицино.

Цицино. Господин Президент! Федеральные войска. Боевики Оккупация. Косово. Шамиль Басаев. Конфликтология. Милитаризм. Регенерация. Регресс. Прогресс. Децентрализация. Дегуманизация. Меценат. Экуменизм. Провокация. Эти слова мне продиктовал Святой Дух. Святого Георгия, святого Николая, Серафима Саровского и архангела Михаила вижу каждодневно! Я их раба! Я смогу умиротворить чеченский конфликт! Вот увидите.

Да посвящу себя этому делу! И эти слова мне сейчас подсказал святой Серафим. Спаси Господи!

Э п и л о г н а н е б е

Господь. Небесные силы. Мефистофель.

Господь.

Ты знаешь Цицино?

Мефистофель.

Нет.

Господь.

И я не знаю.

Небеса закрываются. Мефистофель исчезает.

З а н а в е с.

Июнь-октябрь 2000.

Март-апрель 2002.

Перевод с грузинского и редакция Майи Мамаладзе,

май-июнь 2002.