«Олений дом» и олений ум27 сентября 2011

Текст Марыси Никитюк

Фото Цтибора Бачрати

Спектакль «Олений дом»

Режиссер Ян Лауерс

Бельгийская труппа «Ниидкомпани»

Премьера — фестиваль в Зальцбурге, 2008 год

Показан на фестивале «Театральная Нитра» 24-го сентября 2011 года

«Олений дом» — странное действие, вольно расположившееся на территории безвкусного аматерства. Подобный «сочинительский театр» широко представлен в Северной Европе: режиссер совместно с труппой создает текст на остросоциальную тему, а затем организовывает его в форму песенно-хореографического представления. При такой «творческой свободе» очень кстати приходится контемпорари, стиль, который обязывает танцора безукоризненно владеть своим телом, но часто прикрывает чистое профанство. Тексты для таких представлений являются зачастую чистым полетом произвольных ассоциаций и рефлексий постановщика-графомана. Принцип их — постдраматический: сюжет отсутствует, либо разорван, граница между реальностью происходящего и некой фантасмагорией отсутствует.

Текст спектакля «Олений дом» в отдельных своих фрагментах содержит, и смысл, и энергию, и даже гуманистический посыл, но в целом — слабо продуманная безвкусица, полная смысловых случайностей. А, кроме того, актеры ужасно танцуют, плохо играют, и еще хуже поют. Единственное, что «держит спину» этой рассыпающейся постановке, — это идея гуманизма (глобально — война это плохо; локально — ненависть и месть рождают ненависть и месть).

В основе представления — конъюнктурное антивоенное высказывание, основанное якобы на реальном факте, — гибели в Косово военного фотографа, брата одной из танцовщиц «Ниидкомпани».

Сначала нам показывают группу танцоров в гримерке, которые вальяжно расхаживают. Затем они зачитывают дневник фотографа, в котором описывается, что было с людьми за минуту до казни, ну, и в довершение — с десяток артистов перманентно имитируют на сцене половой акт. Малооправданный эротизм больше похож на навязчивую идею труппы, или режиссера. А, если это был замысел — «сбить» таким образом пафос, то, надо сказать, чрезвычайно примитивный. В конце повествования фотограф рассказывает о том, что был вынужден не только сфотографировать женщин и детей перед казнью, но и застрелить одну из них в обмен на жизнь ее дочери. Дневник обрывается на словах: «Я должен найти олений дом». И действие переходит на заваленную оленьими трупами, рогами, скелетами и копытами сцену, а все обитатели дома — заброшенной железнодорожной станции в лесу, где люди разводят оленей, — облачаются в одежды дикарей.

Оценивая подобный театр, стоит поостеречься, называть это искусством. Прикрываясь авангардными исканиями и остросоциальным значением, такие эксперименты далеки, и от правды художественной, и от правды жизненной. И есть острая нужда, отрекшись от эвфемизмов, назвать их подлинным графоманством.



Другие статьи из этого раздела
  • Скучный цирк

    Роберт Стуруа — знаковое явление в театре постсоветского пространства — бывает в Киеве почти каждый год. Такой интеллектуальной подпитки для отечественного театра, конечно, мало, но все же лучше, чем ничего. Что бы ни привозил Стуруа,  — это будет качественный театр с хорошей актерской игрой, великолепными декорациями и масштабными замыслами, это режиссерский театр, который в Киеве уже практически нигде не увидишь.
  • «Капітан Джон Сміт їде в Україну»

    Вірляна Ткач зробила виставу за мотивами автобіографії середньовічного моряка
  • Чорнобиль по-французьки

    Сергій Леонтієвич Массудов в «Театральному романі» Булгакова очевидно і просто вирішив питання написання п’єс: «Що бачиш — пиши, а чого не бачиш — писати не варто». Жіль Грануйє, французький автор і постановник опусу про Чорнобиль «Весна», який показали в Молодому театрі 18 квітня в межах Французької весни, пішов іншим шляхом. Він вирішив написати про те, що читав. Жіль Грануйє наштовхнувся в інтернеті на повідомлення про туристичні поїздки в зону відчуження. І авторська фантазія розгулялася.
  • Іранське ритуальне дійство тазіе

    Тазіе ─ це суто перська театрально-ритуальна традиція, яка попри всі заборони та численні трансформації дійшла до наших часів. У доісламський період (до сьомого століття нашої ери) в Ірані були поширені видовища іншого типу, пов’язані із траурними церемоніями і вшануванням іранських міфологічних героїв: Сіявуша, Шервіна, Іраджа, Заріра. Коли араби захопили Персію, традиційні видовища було заборонено, оскільки cамі араби не мали театру і, мабуть, мало розуміли його суть. Натомість вони принесли іслам, і персам довелося трансформувати історію про Сіявуша у ісламську релігійну оповідь. Так, виникає тазіе, що в перекладі із арабської означає «співчуття», «жалоба». Тазіе, зазвичай, має один стандартний сюжет про загибель імама Хусейна, який залежно від регіону, де він грається, доповнюється чи видозмінюється
  • Вариации на тему любви

    Одна из премьер, которой порадовал своего зрителя киевский Молодой театр — «Загадочные вариации» Эрика-Эммануэля Шмитта. И надо сказать, ставка на культового французского драматурга сыграла.

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?