Как играли Чонкина^{25 октября 2009}

В театре на Левом берегу Днепра

Текст Марыси Никитюк

Фото Андрея Божка

Следующие показы: 4, 15, 28 ноября, 19:00. Театр на Левом берегу Днепра. м. Левобережная

Октябрьской премьеры «Играем Чонкина» в театре на Левом берегу Днепра ждали. Во-первых, на режиссерском нашем скудо-бедном поле вырисовались новые игроки: актеры с режиссерскими амбициями — Александр Кобзарь и Андрей Саминин, которые в своего «первенца» вложили все свои чаяния. Во-вторых, выбранный материал — вдруг «Иван Чонкин» Владимира Войновича — произведение, мягко говоря, неоднозначное. Узнаваемость автора и его «Чонкина» имеет ярко выраженный возрастной ценз: люди младше тридцати стыдливо переспрашивают, мол «не слышали, не знаем», а тем, кому за тридцать — растягиваются в неопределенных улыбках, мол, знают что-то свое. Владимир Войнович — писатель и художник, автор многих романов, повестей и нескольких пьес, наиболее известен именно благодаря трилогии о Чонкине, содержащей острую сатиру на советскую жизнь. Вплоть до конца девяностых, читая романы Войновича, совок зубоскалил сам над собой. Автор утверждает, что «не плевался ядом», а просто записывал окружающую его действительность во всей полноте ее абсурдности. Сегодняшнее поколение скорее назовет героем своего времени Тайлера Дердена из «Бойцовского клуба» Чака Палнника. Но вот Саминин и Кобзарь взялись доказать актуальность Чонкина — светлого, невезучего, честного, простого парня, который попадает в самые абсурдные ситуации на свете.

Получился несколько сыроватый, сумбурный, не самый стройный по режиссерскому рисунку спектакль. Но. Но у этой постановки есть несколько солидных, оправдательных «но», которые делают ее заметной. Во-первых, актерское наслаждение, заразительность смеха и куража, что ощущает зритель а, во-вторых, предельная честность и открытость режиссеров-актеров, чего давно не сыскать в киевском театре.

Второй акт. Зловеще-гротескная команда НКВД-истов

«Играем Чонкина» — это предельно честный спектакль, сделанный на каком-то актерском надрыве, зал буквально чувствует, как актерам-режиссерам нравилось ставить, а актерам-актерам нравится играть в Чонкине, и это не просто удовольствие в одни ворота, «для себя», это удовольствие — для зрителя. В ролях: Виталий Салий, Николай Боклан, Игорь Антонов, Леся Самаева, Дима Лаленков, Алексей Тритенко. Саминину и Кобзарю удалось собрать и передать свое желание хорошего театра и светлого настроения всей команде.

Сама по себе сюжетная канва спектакля выстроена с огрехами, некоторые сюжетные переходы непонятны, потому что при переводе романа на сценический язык были утрачены смысловые связки. Но это искупается актерской самоотдачей, их настроением, увлеченностью режиссеров игровым театром. Александр Кобзарь и Андрей Саминин переняли принципы этого театрального направления, работая с Дмитрием Богомазовым над спектаклями «Очередь» и «Последний герой». И это хорошо, потому что подтверждает возможность преемственности в киевской режиссуре, говорит о том, что театр все-таки желает жить в режиме творческого поиска и праздника, а не тянуть однообразную, раз и навсегда устоявшуюся, лямку профессии по Станиславскому-Старицкому — фирменному стилю киевских сцен, школа проживания + романтический бытовизм.

В интервью режиссеры говорили, что они «придумывают поводы, по которым рассказывают ту или иную анекдотическую ситуацию из романа», на деле получается, что ни одно действие не проходит в спектакле ПРОСТО, все переведено в метафоры. Сценических парафразов и аллюзий так много, что местами действие скатывается в капустник. И когда актеры не дотягивают ситуацию до полного абсурда, а происходит это там, где режиссеры заигрались в придумывание «случаев», складывается впечатление, что все просто расшалились, как дети, оставшиеся без взрослых. Почти весь первый акт, ты мечешься между «как это они потрясающе делают, как вкусно играют, как их самих все веселит» и тем «а чего это они так веселятся, и что вообще происходит»?

Миша Кукуюк и Алексей Тритенко

Напомним, что происходит следующее: солдата Ивана Чонкина накануне Второй Мировой муштруют в казармах. Он — солдат-неудачник, над которым измываются все армейские чины. И когда один из самолетов падает на богом забытое село «Красное», именно Чонкина отправляют туда стеречь его. Пока он стережет, знакомясь с перепуганными жителями села, демонстрирующими весь абсурд советского общества, начинается Вторая Мировая. По анонимке обиженного соседа Чонкина обвиняют в дезертирстве, пытаясь «выкурить» из села и дома его возлюбленной Нюры. Вся эта соцреалистическая глупость набирает невиданных масштабов, и уже красный трибунал пытается поймать мифическую немецкую банду Чонкина.

Во втором акте действие наконец-то становится достаточно иррациональным, чтобы выйти на художественный уровень абсурда. К тому же здесь четче видна драматургия, сквозь потрясающий юмор появляется трагическая тональность. Миша Кукуюк, которого мы привыкли видеть в ролях комедийного, но мягкого звучания (даже его Меркуцио не злой шут, а всеми любимый паяц), здесь предстает перед зрителем угловатым лысым капитаном советской армии в шинели и со звериным оскалом. Он то насмешливо по-детски просит прощения у пойманного отрядом еврея, то, обезумев, прыгает на нем сверху. Созданная атмосфера доносов и ябедничества, вынужденной подлости (нужно сдать Чонкина и его девушку Нюрку) — стала платформой для драматически острого конфликта.

НКВД-исты очень тепло встречают у себя в штабе евроея, чтобы через минуту устроить ему пытки

Хочется отметить игру Игоря Антонова, он просто потрясающе отбивал свое «Ласточка, Ласточка, я гнездо! Ласточка, Ласточка». Буквально несколько выходов, но как же он обаятелен, сразу вспоминается «Одинокая Леди» в «Сузирьи», где он с достоинством, вызывая симпатию зрителя, вытягивает в принципе среднюю роль. Самый советский ПредсеДятел колхоза села «Красное» — Николай Боклан, обладает всем арсеналом ужимочек советского пройдохи, маленького человека с маленькими полномочиями. Жеманный, гротескный, самоироничный. Ну, и, конечно, Диму Лаленкова тоже очень приятно видеть на Левом Берегу, его роль хоть и небольшая, но вкусная — он играет влюбленного в Нюрку односельчанина, который в конце и сдаст под страхом смерти Чонкина. Восхитительно он играет растерянность, отражая присущей ему богатой мимикой все оттенки переживаний своего персонажа.

Николай Боклан в роли Председателя села «Красное»

А вот тандем Виталий Салий (Иван Чонкин) и Леся Самаева (Нюрка), к сожалению, не сыграл должным образом. Салий получился слишком Чонкин, возможно, у режиссеров действительно не было представления о том, каким должен получиться этот персонаж, поэтому он вышел таким, как вышел — плоско улыбающийся недотепа. Любовной же связи Чонкина и почтальонши Нюрки посвящена добрая часть первого акта, что все-таки небольшой перебор этой любовной патоки — многовато-сладковато.

Но все нюансы, а это: сумбурность сюжетных переходов, непонятность, местами капустничество, скорее всего, будут исправлены. В театре на Левом Берегу Днепра действительно не бросают спектакли, с ними кропотливо работают и после их выпуска. Главное, что в «Играем Чонкина» есть колоссальный заряд любви артистов к тому, что они сделали, это невероятно заразительное произведение, в котором абсурд почти достиг уровня выдающегося абсурдиста Ионеско. Это первая совместная режиссерская работа Саминина и Кобзаря, но хочется, чтобы они продолжали и, может, не только на Левом берегу, но и в других театрах, в «Сузирьи», например, на площадке Богомазова, в «Вильной сцене». Их работы хочется смотреть.