Актер — иероглиф29 июня 2009

Текст Леды Тимофеевой

Чеховский фестиваль,

Москва 2009

Спектакль «Курсив»

тайваньского Театра танца Claud Gate

Философия письма

Каллиграфия — древнейший вид изобразительного искусства, воплощенный во многих традициях письма различных стран мира. До сих пор ведутся споры о том, что же в этом виде искусства субъект, а что объект — иероглиф, или воспроизводящий его человек. Тот, кто серьезно изучает культуру Азии, знает, что иероглиф (китайский или японский) — это письменный знак, который воспроизводит звук или слог — морфему, сочетание иероглифов в определенном контексте и последовательности становится словом. В китайском, японском и корейском языке слово «каллиграфия» записывается двумя иероглифами, буквальный перевод которых — «путь пишущего». «Путь» читается как духовный выбор, внутреннее стремление обнаружить в искусстве письма философию жизни. Именно ее предложил познать танцовщикам хореограф Лин Хвай-мин. Он долго изучал китайскую каллиграфию, пока не обнаружил в ней «предельно сфокусированную энергетику».

Занятия этим видом искусства стали для труппы постоянными, постепенно переходя в импровизацию, в которой танцовщик становился «пером, изящно прорисовывающим тот или иной иероглиф». Из этих опытов в 2001 году родился спектакль «Курсив» тайваньского Театра танца Claud Gate, представленный в начале июня московской публике в рамках VIII Международного театрального фестиваля им. Чехова.

Claud Gate спектакль «Курсив» Claud Gate спектакль «Курсив»

Линии «Курсива»

В композиции спектакля — процесс каллиграфического письма. В начале постановки — на сцене группа танцовщиков в черных и белых комбинезонах. Актеры двигаются, повторяя основные линии, элементы и ключи иероглифики. Затем на сцене остается одна танцовщица, а на черном фоне задника появляется экран, на котором линия за линией вырисовывается знак. Девушка начинает свой танец с движения руки, будто бы вознося кисть над листком рисовой бумаги.

Белый экран скользит по черному фону, меняясь в размерах, и элемент за элементом материализуя целые тексты — памятники китайской каллиграфии. Актеры танцуют смысловое значение иероглифа и как бы пишут его в пространстве сцены телом-кистью. Поразительно, что для погружения в спектакль совсем не обязательно знание языка, зритель интуитивно чувствует, какое движение танцовщика будет завершающей чертой к тому или иному тексту на экране.

Видео со спектакля «Курсив»
Загрузите флеш-плеер.
Видео со спектакля «Курсив»

Кульминация спектакля — мизансцена, в которой черное сценическое пространство: задник, пол, кулисы — заполняется белыми иероглифами. На телах полуобнаженных танцовщиков луч проектора оставляет те же следы китайской каллиграфии, что и вокруг. Сцена превращается в космический вакуум, в ту самую модель мира, где актеры — листки бумаги, где чья-то невидимая кисть пишет свои тексты.

Столь же эффектна мизансцена, в которой четко различимы параллели с традиционным китайским театром. Рядом с правой кулисой разворачивается белое полотно с иероглифами, а на сцене появляется танцовщица в костюме с невероятно длинными рукавами. Здесь черное шелковое полотно ткани становится продолжением руки, кисти, изящное движение которой оставляет на бумаге мазки туши, из которых и родится знак, слово, текст.

Текст мира

Конечно, для азиатской культуры тела и движения танцовщики Лин Хвай-мина не делают ничего сверхъестественного. Под музыку, похожую на традиционную, но исполняемую современными инструментами, актеры на секунды зависают в воздухе, изгибаются, словно кончики кистей, то двигаются в четком синхроне, то рассредоточиваются в сценическом пространстве, существуя независимо друг от друга, проявляя характер, как значение, смысл отдельного иероглифического знака. Так среди иллюстраций из древних текстов танцовщик сам становится иероглифом.

Язык танца в спектакле — своеобразный способ рассказать о мире как о едином тексте, в котором все сущее есть самостоятельный знак. Тело актера, мастерски владеющее элементами восточных единоборств, классическими движениями традиционного китайского театра, хорошо знакомое с современным contemporary dance, — и есть поясняющий курсив, добавленный автором-режиссером к древним символам.


Другие статьи из этого раздела
  • В защиту меньшинства: «Дело Менделя Бейлиса»

    Об одном из первых иммерсивных спектаклей в Киеве
  • «Соль» на «Морях»

    Море, по словам Криса Торча, арт-директора проекта «Чорное/Северное Моря», — это символ и линия раздела, с одной стороны, и мост и символ единения — с другой. Политика и экономика уже продемонстрировали свою несостоятельность в попытке объединить Европу, возможно, это удастся искусству. В двухгодичное путешествие художественный караван «Морей» отправился с Одессы, набрав с собой драгоценные плоды творцов, поплыл по морским странам, бросая якорь в портовых городах. Тяготея к метажанрам и копродукции разных видов искусств, проект демонстрирует современные тенденции Европейского искусства.
  • Все «на друзки», і в пух і прах

    Вистава Венсана Гійома в рамках фестивалю «Французька весна»
  • Возраст музыкального Барокко. Киев. Июль.

    16 июля небольшой захолустный дворик Киево-Печерской Лавры был заполнен музыкой и людьми — под открытым небом был дан концерт барочной музыки и танца. Инициаторы проекта — музыкальный коллектив «Киев-Барокко» при поддержке студии старинного танца «Джойссанс»
  • Под чужую будку

    ДАХ поставил «Эдипа» про Украину

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?