Елена Гремина: «Спектакль по делу Сенцова мы поставим обязательно» 

Текст Алины Поликовской

Фото repor.to

Кто делает PR Театру.doc и как из социального он превратился в политизированный – рассказала зрителям перед показом спектакля директор и его основатель Елена Гремина. Все желающие с ней познакомиться ждали в «театре» – так организаторы назвали 17 павильон ВДНХ (пространство, где раньше выставлялись достижения советского стройпрома). Началась встреча неожиданно. «Есть такие, кто не слышал о Театре.doc?» – ошарашила сходу Гремина. Пару человек робко подняли руки. «Вот!» – указала на них Елена Анатольевна. «Тогда я буду работать для вас»

Раздавленное блюдечко

Всё началось 30 декабря 2014 года. Как раз в момент, когда мы показывали документальный фильм о Майдане (прим. «Сильнее чем оружие» творческого объединения #BABYLON`13). С криками «Мы разнесём ваше гнездо экстремизма!» силовики вломились в театр. Вынесли наши компьютеры с  партитурами к спектаклям. Арестовали драматурга Максима Курочкина, нашего техника и режиссера Всеволода Лисовского. Вели себя отвратительно. Ногами вышибали двери, всё громили. Растоптали декорации, раздавили моё антикварное блюдечко из спектакля «150 причин не защищать Родину». Не прощу за блюдечко! Не прощу! (смеётся) Позже даже экспертиза отдела «Э» (прим. управление по противодействию экстремизму) не показало ничего. Это была чисто акция против нашего театра. С нами расторгли договор аренды, и мы оказались на улице.

Вербатим: осмысленный и беспощадный

Самое смешное – мы ведь вообще не политический театр. Мы – за человека, за вечные ценности. Взять наши постановки. «Док.тор» – документальная драма о людях в белых халатах. «Зажги мой свет» – грустный, при этом очень праздничный, спектакль, посвященный клубу 27: Джоплин, Хендрикс и Моррисон. Или «Акын-опера» Всеволода Лисовского – реальная история гастарбайтеров – артистов-народников из Памиры, вынужденных в Москве работать уборщиками и строителями.

Наш слоган: Театр.doc – театр, в котором не играют. Большая часть наших постановок – вербатим. (прим. Вербатим - вид театрального представления, основанный на интервью с реальными людьми. Реплики воспроизводятся с документальной точностью.) Когда человек собирает интервью с персонажем, он практически перевоплощается в него. В спектакле «Преступление страсти» о женщинах-рецидивистках, которые убивали ради любви, Варвара Фаэр (прим. сценарист, режиссер, актриса) сделала это настолько блистательно, что случился конфуз. От лица своей героини Варя рассказывала о том, как она прикончила очередного мужа. Говорит: «Я его – хрясь! А он такой…» И тут женщина из зала как закричит: «Сволочь! Что же ты делаешь? У тебя же 4 детей». Вскочила, цок-цок по залу и дверью – хлоп. Это всё Театр.doc.

Директор и основатель Театра.doc Елена Гремина

О тех, кто в неволе, замолвите слово

«Час 18» – спектакль о смерти Сергея Магницкого. Дело было так. Его компания вступила в схватку с силовиками. Ситуация: чужой против хищника. Начали давить на Магницкого, чтобы он сдал своих работодателей. А он «заморочился» кодексом юриста. И чем больше на него давили, тем он становился крепче. Так обычный человек превращается в героя. Мы решили эту историю изучить. Это был тот случай, когда не только ты собираешь документальный материал, но и он собирает тебя. Все знают, что там происходит много плохого. Другое дело – видеть эту систему изнутри. Более того, понимать, сколько в России людей просто сидит и о них спектакль никто не покажет. Взять женщину, бухгалтера. По делу своей фирмы, она в заключении уже два года. Каждые полгода усталый следователь просит продлить процесс, потому что он не успевает, у него завал, видите ли. И такой же усталый судья подписывает это. А у неё двое детей малолетних, и всё это время они растут без матери, которая сидит по недоказанным обвинениям. И это будни. Конечно, такое погружение нас сделало другими.

Котики и собака Нюша

Подвальчик в Трёхпрудном переулке мы арендовали 12 лет. Трудно было представить, что Театр.doc может быть в другом месте. Но мы, после нашего выселения, получили колоссальную поддержку от зрителей. И когда, наконец, нашли разваленный дом в Разгуляево, все полтора месяца, пока шёл ремонт, каждый день у нас были волонтеры, в том числе и артисты из других театров. Именно там мы сделали спектакль «Болотное дело», основанный на интервью с родственниками заключённых. Мне казалось, об этом люди стараются забыть. Не только из страха, но и от чувства вины. Ведь на Болотной были тысячи, а под следствием оказались 80 человек. Нам хотелось напомнить об этом факте. О том, что люди до сих пор сидят в тюрьме. И, в годовщину событий, 6 мая, мы показали спектакль в театре. Что там было! Весь переулок оцепили полицейские машины с ОМОНом. Приходили дознаватели с собаками. Была, помню, овчарка Нюша. И мы все её уже знали и шутили: собаку-то хоть кормите?

А после премьеры начали приходить с проверками прокурор, ФСБшник, представитель убойного отдела и даже специалист по твёрдым отходам. Вы смеётесь, но, оказывается, по каким-то забытым нормативам, арендующий помещение в Москве должен иметь договор на вывоз твёрдых отходов. Какие в театре твёрдые отходы? Программки да пакетики чайные. Но отсутствие договора даёт возможность выписывать штрафы. Они не понимают, что этим всем они только делают нам PR. Потом даже статья выйдет в Washington Post – «Театр, которого боится Путин». Во время допроса спрашивают: «Почему вокруг вас такой ажиотаж?» А я говорю: «Отстаньте от нас, и ажиотажа станет гораздо меньше».

И так мы вновь остались без помещения. Тогда-то и появилось выражение: Театр.doc – театр, который переезжает. Но кризис сыграл нам на руку, и мы быстро нашли новое место. И даже в одном дворе сняли две площадки. Сейчас, в октябре, у нас запланировано 44 спектакля. Хотим увеличить их число до 60 в месяц.

Пока собака Нюша к нам не наведывалась, зато повадились коты. Дворовые коты страшно интересуются нашим театром. Смотрят в окошки с любопытством. Среди них выделяется рыжий котяра Геродот. Как-то на спектакле «Болотное дело», в финале, на очень трогательном моменте, когда герои тихими грустными голосами должны петь «Сбейте оковы, дайте мне волю», появляется Геродот. Ну, думаю, сейчас он вылезет на сцену и всё! А он посидел, посмотрел, развернулся и ушёл. Ну и на том спасибо.

Дело Сенцова

Меня давно предупреждали: не изменитесь – будут проблемы. Но зачем открывать театр, если не делать то, что ты хочешь? Тот же «Час 18» был очень острым и жестким. Но он делался в стране, где ещё существовало понятие «беспредел» – что-то, вызывающее негодование. Когда Pussy Riot дали два года, это казалось «Боже, какой ужас!», а сейчас Олегу Сенцову дали 20, и вроде ничего не случилось. Спектакль по делу Сенцова мы поставим обязательно. Но играть мы его будем не в театре. Это же очевидно. Начнём, а через минуту будет собака Нюша и все эти лица: покажите документы, где договор, ай, мы нашли у вас бомбу, ой, а давайте перепишем всех ваших зрителей. Поэтому будет так: два раза в неделю частное лицо снимает каждый раз новое помещение – под вечеринку. Условно назовём её «помолвка».  Уследить за этим трудно, потому что частных фирм таких в Москве – сотни, если не тысячи. Приглашаются гости, и, как в шекспировской пьесе, они получают подарок – спектакль. Актёры уже есть, пьеса пишется. Так что всё будет.

ГОГОЛЬFEST

На фестиваль мы привезли два спектакля: для детей – «Нылка и Вылка», а для взрослых – «Краткая история российского инакомыслия». Последний – о людях, которые противостоят государству с 17 века по наше время. Знаете, у нас ведь сейчас идёт переписка истории. Мол, испокон веков добродетели русского человека – это терпение, покорность властям. А мы пытаемся вспомнить вместе с публикой, что любовь к свободе, жажда справедливости – это тоже вещи, на которых стоит наша культура. Я здесь, потому что люблю Наталью Ворожбит (прим. драматург, куратор театральной программы Гогольfest), наших товарищей, которые к нам приезжали. И ничто этого не испортит. Мы ведь живём в альтернативной стране – Театр.doс. Мы не солидаризируем себя с государством. По крайней мере, я. Мы к вам приехали – это жест свободного театра. Таково наше послание украинскому зрителю. И этого уже достаточно.