О театре абсурда, мрачном натурализме и драматургии Мрожека

Интервью с молодым черниговским режиссером, Евгением Сидоренко

Текст: Николай Бичук

Фото: Юлия Кузьменко, Vayda production

Гоголь сказал: «Театр — это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра». Многие думают, что театр не актуален и не интересен. Евгений Сидоренко пытается бросить вызов этим стереотипам, молодой режиссер рассказал, какими будут его «Эмигранты» по одноименной пьесе Славомира Мрожека.

Справка. Славомир Мрожек – в первую очередь известен как драматург. С «театром абсурда», кроме него, как известно, работали также французы Эжен Ионеско, Жан Жене, ирландец Сэмюэл Беккет, испанец Фернандо Аррабаль, англичанин Гарольд Пинтер. Ионеско называл свои драматические опыты «театром парадокса». Возможно, это определение подходит и к пьесам Мрожека, где место отводиться не столько фантастическим событиям – сколько предельному обострению путем театрального гротеска и нагнетания художественных средств, сатирическому укрупнению рядовых жизненных ситуаций. Жизнь, как показывает XX в. в искусстве, сама по себе и так предельно абсурдна и парадоксальна. Не смотря на обилие направлений современной польской драмы, пьесы Мрожека с успехом ставят в театрах всего мира.

Со Славомиром Мрожеком меня познакомил мой коллега Алексей Быш. Когда он взял в работу пьесу «Танго» я должен был играть в ней деда. Пьеса мне настолько понравилась, что я решил перечитать всего Мрожека – в особенности меня задела пьеса «Эмигранты». В ней совсем нет сентиментальности, это достаточно «мужской» материал:и для режиссера, и для актеров. Собственно, это меня подкупило: я решил воплотить свою мечту и поставить эту пьесу.

Многие западные критики увидели в «Эмигрантах» синтез мрачного натурализма в стиле Горьковского «На дне» и реминисценций театра абсурда, прежде всего из «В ожидании Годо» Беккета.

На мой взгляд, мрачный натурализм этой пьесе действительно присущ, но в «Эмигрантах» он более современен и актуален. А вот что касается пьесы Горького «На дне» – она по своей «внешности» более актуальна для того времени. Безусловно, это пьесы объединяет тема.

Что касается театра абсурда, «Эмигранты» – это пьеса, которой Мрожек оканчивает работу в этом стиле. Это своего рода психологический театр, к коротому мы с артистами стремимся, здесь уже абсурда нет. Мы стараемся изобразить мрачный натурализм Мрожека через призму сегодняшних взглядов на жизнь.

«Эмигранты» – одно из самых значимых произведений в польской драматургии послевоенного периода. Что для вас значит эта пьеса?

Для меня важность этой пьесы заключается в ее человеческой правде. В ней смело говориться о том, о чем обычно молчат. Прежде всего, это тема свободы и семьи, истинных страхов человека. Мне кажется интересным то, в чем мы сами боимся себе признаться.

В спектакле играют два актера Алексей Быш и Николай Пономаренко. Как они справляются с материалом?

Хотя у каждого артиста свои амбиции, эмоциональные всплески, но все строиться на взаимопонимании, уважении, демократии – работать очень легко. Творчество есть там, где нет суеты, где нет прежде всего злости. Чтобы творить надо любить, потому что творчество – это созидание, а когда ты любишь, значит ты созидаешь, ты творишь. Я сначала планировал делать роли на преодоление. В большинстве случаев эту пьесу играли артисты, так как выписано у драматурга. Один – интеллигент, второй – работяга, грубый мужик. Я отошел от этого приема и поменял артистов местами. Такими зритель их еще не видел. Что получилось, можно будет увидеть на премьере.

Каких «Эмигрантов» увидит зритель?

«Эмигранты» стали максимально человечными, зритель увидит «людей до мозга костей». Моя «сверх-сверхзадача» как режиссера – это прежде всего, показать зрителю самого себя, именно в этой пьесе. Это театр катарсический, по известным принципам греческого очищения через переживания. Возможно, драма не настолько и актуальна, но мне кажется, что именно эти жанры – самые богатые. Они заставляют нас задумываться над своим существованием и получить ответы порой на самые важные вопросы.