Луи Арагон

«Любовь Ирены» ^{02 февраля 2009}

Перевод с французского Маруси Климовой и Вячеслава Кондратовича

Источник: Издательство Kolonna publications

От переводчиков:

Луи Арагон (1897–1982) — коммунист, французский поэт, муж Эльзы Триоле. до встречи с Эльзой Триоле в 1928 году Арагон был связан с сюрреалистами. Андре Тирион, автор книги «Революционеры без Революции», настаивает, что сюрреалисты старались «любить один раз и на всю жизнь», хотя и поощряли проституцию и сами пользовались ее услугами. Но это можно объяснить романтизмом и тем, что среди сюрреалистов не было женщин. Рассматривая обычные жизненные явления с неожиданной стороны, они пытались разбудить дремлющие инстинкты и тем самым спровоцировать работу ума. Они считали материалистическое общество поверхностным и искаженным, утратившим истинный смысл. Сюрреалисты выступали против общепринятых взглядов и ценностей, и были в этом смысле революционерами. Их книги издавались подпольно, без имен авторов, так как между 1918 и 1938 годами общество старательно оберегали от «откровений, посягающих на разрушение морали». Андре мальро — будущий министр культуры — написал предисловие к «Любовнику леди Чаттерли», оправдывая публикацию тем, что «эротизм тоже является своего рода ценностью». Об этой книге Луи-Фердинанд Селин потом пренебрежительно сказал: «Жалкий хуишко, растянутый на 400 страниц!»

На улице Шато, где часто собирались сюрреалисты (а главный кабинет, где заседал «отец» Бретон, находился на улице Фонтен), Арагон часами читал вслух «Одиннадцать тысяч палок» Аполлинера, которая сегодня уже стала классикой, а тогда продавалась из-под полы. Книги такого рода издавались минимальными тиражами (около 100 экземпляров), продавались в специальных магазинах, выставленные не на прилавках, а под ними. Стоили они очень дорого, поэтому купить их могли лишь немногие, к тому же широкая публика ничего о них не знала, так как их выход в свет нигде не комментировался. Сюрреалистов объединяли бедность и ненависть к буржуазии и ее вкусам. Хотя Арагон, в отличие от Бретона, одевался а-ля денди и любил светские вечеринки и ночные клубы.

Среди архивов леди нэнси кунар были найдены рукописные страницы «Пизды Ирены» Арагона. Можно сказать, что это не удивительно, так как она сама была издателем. Но ее роман с Арагоном, начавшийся в конце 1925 года, наводит на мысль, что Нэнси могла иметь прямое отношение к этому «лучшему, красивейшему тексту, затрагивающему эротизм» (как охарактеризовал его Альбер Камю). Возможно, этот текст посвящен именно ей. Английская аристократка Нэнси Кунар (сохранились ее фотографии, сделанные Маном Реем и Сесилем Битоном, где она запечатлена со своей знаменитой коллекцией браслетов слоновой кости, доходящих ей до локтей) происходила из известной семьи, ее филадельфийский предок, получивший титул от королевы Виктории, был основателем линии пароходов Кунар. Как вспоминает Андре Тирион, ее часто видели пьяной, онат была драчливой и сама порой появлялась со следами побоев на лице. В 20-е годы она оказалась в Париже, где открыла небольшое издательство Hour Press. Она первой издала Беккета, Cantos Эзры Паунда (с которым состояла в дружеской переписке), Арагона. Она увлекалась джазом, который пришел во Францию из Америки, и завела себе черного любовника. Что это значило в 20-е годы для английской аристократки — сегодня уже трудно представить.

Когда Арагон познакомился с Нэнси, ему было 28 лет, а ей — на год больше. Он был красив, его яркие голубые глаза притягивали женщин. Не удивительно, что нэнси тоже увлеклась Арагоном. А после короткого и бурного романа несчастный Арагон ушел к Эльзе Триоле, о которой отец сюрреализма Бретон говорил: «Это — прямая противоположность женщины». Недаром Триоле смогла приручить Арагона, диктовала ему свою волю и управляла им, как марионеткой. Возможно, именно поэтому Арагон даже в 1968 году отказался от авторства «Пизды Ирены», хотя его союз с Эльзой расценивался многими как «коммерческий фонд» (Жюльен Грак). И не удивительно, что после ее смерти Арагон оказался во власти чар юношей. В журнале «Сюрреалистическая революция» печатали известный тогда и конфискованный цензурой текст «Свобода или любовь», манифесты в защиту «техники любви», реабилитации де Сада. Первая книга Арагона называлась «Либертинство», хотя не имела ничего общего с де Садом. «Пизда Ирены» остается в некотором смысле портретом юности автора. Это — дошедшая до наших дней часть «Защиты бесконечности» — одного из самых противоречивых произведений Арагона.

Жан-Жак Повер хотел переиздать «Пизду Ирены» под действительным именем автора еще в 1968 году, и Арагон, к которому он обратился за разрешением, отвечал ему исключительно в третьем лице: «… автор отказывается… автор запрещает… для автора невозможно…», тем самым как бы подчеркивая еще раз свою непричастность к созданию этого текста. А жаль. Конечно, дальнейшие политические (и эстетические!) пристрастия одного из «создателей социалистического реализма» почти полностью заслонили этот, пожалуй, самый интересный «сюрреалистический» период его творчества. Читая повесть, невольно ловишь себя на мысли, что Арагон, подобно его знаменитому русскому другу и учителю, был когда-то настоящим поэтом, но впоследствии «себя смирил, становясь на горло собственной песне».

Текст:

Не будите меня, Христом Богом молю скоты не будите меня, осторожнее я могу укусить я уже почти вышел из себя. Снова этот ужасный день снова подлость неуверенность злоба. Мне хочется вновь раствориться в темном море довольно вспышек молний что означают эти постоянные грозы вы хотите заставить меня греметь как гром вместо ушей у меня куски жести при каждом вздохе в моей груди взрывается метан а шахтеры убегают в подземные галереи тоски все взлетает на воздух на воздух и прекрасно прекрасно. Но это же не день а динамит. В мои веки вонзаются шпаги в мое горло впиваются пальцы о мою кожу трется гравий пробуждения. Не выталкивайте меня из сферы снов я вцепился в нее когтями моя плоть приросла к ночной темноте ночь у меня во рту моя кровь отказывается течь. Я сплю о Господи сплю.

Сволочи я сейчас закричу я уже кричу сволочи дети ебаных в рот устриц молитесь своему доброму Боженьке ублюдки сортирная вонь спущенные петли на чулках у шлюх жабы лакеи гнойные скользкие вонючие черви оставьте меня в покое бляди торчащие из-под мышек волосы стриженые вшивые лобки крысиный жир помои грязные помои отбросы отвяжитесь от меня а не то я вас уничтожу я вас по стенке размажу я вам яйца оторву я вам нос откушу я вас я вас в порошок сотру.

Смерть смерть они же меня сейчас разбудят они уже будят меня. Ко мне ветры бури циклоны. Ониксовая глубь зеркал тьма зрачков траур грязь фотографии тараканы преступления эбен бетель африканские сфинксы с человеческими лицами святоши ко мне кровь каракатиц отработанная смазка жевательный табак гнилые зубы нордвесты чума ко мне грязь и меланхолия густая смола паранойя страх ко мне как только исчезнут свистящие сумерки как только начнется зарница пожаров в угольных городах и торфяниках вонючие испарения железных дорог в каменных городах все эти декорации безлунных ночей все что рассыпается перед глазами на пятна на мух на искры на мелькание смерти на вопли на отчаянные плевки сока акации корни цикория ярость гниющие трупы магия мускат тюлени и коллоидные колодцы без дна. Ко мне темнота.

Читать продолжение (PDF)