01 ноября 2011

«Времени нет. За стеклом» Владимир Снегурченко

пьеса

ВРЕМЕНИ НЕТ. ЗА СТЕКЛОМ.

Действующие лица:

НИК — 25 лет. ЭЙПРИЛ — 30 лет. ЭЛИЗ — 45 лет.

***

Действие пьесы происходит в квартире. Одноэтажный дом с высоким фундаментом. Это достаточно большая квартира, апартаменты в центре мегаполиса. Окно на всю стену, с видом на улицу, это то, что находится на переднем плане. Справа в глубине вход в спальную, слева в глубине вход в ванную, там же находится и кухня. Напротив окна на стене висит большой экран. Перед окном стоят три кожаных кресла, одно кресло по центру, другие два — полукругом равномерно по сторонам. Слева, перед выходом на кухню, расположен небольшой шкаф-купе с зеркальными дверями. Окно устроено так, что если находится внутри квартиры, то мы видим то, что происходит на улице. Но, если мы находимся на улице, то нам не видно происходящее внутри квартиры. По крайней мере, так думают наши герои, которые находятся внутри квартиры. На улице, вид которой открывается из окна, всегда много людей, в основном туристы, это бульвар для пешеходов.

***

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

Сцена первая.

Картина первая.

Утро. Элиз лежит на полу перед окном впереди центрального кресла. Она делает «кривую берёзку» — это такое упражнение, лёжа на спине, ноги подымаешь вверх вместе с тазом.

ЭЛИЗ: Как вы думаете, у человека самое интересное находится вверху или внизу?

(Элиз опускает ноги, делает «рыбу»: сесть в позе «лотос» или «по-турецки», прогнуть спину и достать затылком пол.)

После кривой берёзки нужно обязательно сделать рыбку, в три раза меньше по времени, чтобы нормализовалось давление. Кривая березка понижает давление, рыбка — повышает.

(Элиз садится в лотос, смотрит в окно, разговаривает с прохожими.)

У меня была бабушка (пауза), она мне говорила (пауза), что (пауза) у человека самое интересное находится внизу. Если ты полюбил у него то, что внизу, то полюбишь и самого человека, то есть то, что находится у него вверху. Но мне вот с каждым годом становится всё сложнее любить человека за то, что у него внизу. Я больше начинаю обращать внимание на то, что сверху. Бабушка до самой смерти большое внимание уделяла тому, что снизу. Честно говоря, если бы люди ходили на руках, она никогда бы вниз не смотрела, только вверх. Но так как люди предпочитают ходить ногами, то бабушке приходилось смотреть всё время вверх, но думать о том, что у человека внизу. У неё было много поклонников, любовников, но замуж она так и не вышла.

(Элиз подымается. Смотрит в окно. Обращается к прохожим.)

Кто из вас считает, что самое интересное у человека (пауза) вверху? Подымите руки. А кто считает, что самое интересное у человека находится внизу? Подымите руки. Вот мы с вами и познакомились. Вас так много, вы то приходите, то уходите, всех и не запомнишь. (Пауза). Меня зовут Элиз, просто Элиз. А вас как зовут? Вот вас как зовут? (Указывает на кого-то из прохожих. Пауза.) Не помните? (Пауза.) Я драматург. Я люблю, больше всего люблю у человека то, что у него вверху. Но моя профессия требует того, чтобы я очень подробно описывала то, что происходит у человека внизу. Но теперь пришла и моя очередь. Поэтому, сейчас я покажу вам то, что находится у меня внизу. (Пауза.) Я считаю, что так будет честно. Я много кому заглядывала вниз, теперь и я хочу обнажиться перед вами. Я покажу вам то, что у меня внизу, конечно же, если это вам доставит удовольствие. Если нет, вы можете отвернуться и не смотреть. (Элиз оттягивает свои брюки, опускает голову, какое-то время смотрит туда.) Но я не думаю, что открою Америку, если я покажу вам это.(Пауза. Элиз смотрит в окно, словно в пустоту). Вообще-то Америку, знаете, кто открыл? (Пауза.) Я имею ввиду, как она была открыта. Что вы по этому поводу думаете? (Пауза.) А я скажу. Сильный народ. (Пауза.) Вот вы считаете себя сильным народом? Ну, таким сильным. (Показывает руками напряженные мышцы.) Ну, такими (показывает половину руки) сильными?! Вижу, что считаете. Так вот, сильный народ уничтожил слабый. Да-а-а. (Улыбается. Впрочем, она почти всегда улыбается эта Элиз.) Так была открыта Америка. Точнее сказать, закрыта. (Улыбается.)Для коренного населения. (Улыбается.) Но, помните, я обещала показать вам то, что у меня внизу? Помните? Это достаточно интимно для меня. Я очень переживаю, потому что это будет впервые у меня. Но вам ведь это нужно. Вы можете не соглашаться с этим, но это так. Ведь, правда? Вы же за этим сюда пришли? (Сама себе) Посмотреть на то, что находится у Элиз внизу. (Оттягивает брюки, смотрит. Смеётся.) Мне кажется, что я очень тороплюсь с этим. Вы ещё не совсем готовы. И я к вам ещё не привыкла. Хотя… (Пауза.) Я не хочу вас шокировать (вздыхает). Но мой продюсер был бы счастлив, если бы мне удалось вас шокировать. Понимаете? А я напротив, мне от этого счастья не прибавится. Я ему об этом не говорила. Но ему я уже показала это, то, что у меня внизу. (Улыбается.) Понимаете? Понимаете (пауза), я так часто говорю это слово — понимаете — как будто бы вы какие-то тупые, как будто бы вы глупее меня. (Пауза.) Да, плавно возвращаемся к нашему вопросу, к нашей любимой теме. (Пауза.) Что вверху то и внизу. (Пауза.) Это, такая даосская мудрость. (Улыбается.) Что внизу (показывает на свой низ), то и вверху. (Показывает на свою улыбку. Пауза. Показывает язык.) Так вот, сильный народ уничтожил слабый, так появилась Америка! (Пауза). Я ненавижу за это Америку. (Отворачивается, вздыхает.) Я ненавижу нас за то, что появилась Америка. (Улыбается.) Знаете, как говорят? (Подымает палец вверх, говорит с наигранным пафосом.) Я тебя породил, я тебя и убью! (Пауза.) Но, конечно же, я это не серьезно. Американцы очень хорошие люди. Почти такие же, как и испанцы, англичане. Но дело ведь не в людях? Точнее сказать (пауза). Мы с вами вообще, о чём говорим?! (Более жоще.) Ну давайте, ну давайте, напрягите свой мозг (пауза), если это конечно входит в ваши планы. (Пауза.) Сейчас я покажу то, я покажу вам то, что находится у меня внизу (пауза), и сразу пойму, что находится у вас вверху. (Пауза.) Так вот, сильный народ уничтожил слабый, стер с лица земли. Сильный народ (подымает руку с указательным пальцем вверх) — это то, что внизу. Слабый народ (опускает руку, растопыренной ладонью закрывает лобок) — это то, что вверху. Неуважение к слабому народу порождает такое явление как «терроризм».

Картина вторая.

Входят Ник, у него мокрые волосы, он принимал душ, и Эйприл, она ещё сонная, только проснулась.

ЭЙПРИЛ: С кем это ты разговариваешь?

ЭЛИЗ: С ними. (Элиз показывает в окно на прохожих.)

ЭЙПРИЛ: А, всё ясно.

ЭЛИЗ: Нет, ничего не ясно. Мне кажется, что они меня слышат.

НИК: То есть?

ЭЛИЗ: В прямом смысле.

НИК: Они за окном. Это не возможно.

ЭЛИЗ: Я знаю, но всё же. (Элиз смотрит на Ника, потом на Эйприл. Они не понимают.) Я с ними говорила, и я точно уверенна, что они меня слышали.

НИК: Ты где спала?

ЭЛИЗ: Здесь, на кресле.

НИК: Наверное, тебе это приснилось.

ЭЛИЗ: Да, наверное.

ЭЙПРИЛ: И о чём ты с ними разговаривала?

ЭЛИЗ: Я хотела перед ними раздеться.

НИК: Ты с ума сошла, зачем?

ЭЙПРИЛ: Не важно, о чём ты с ними разговаривала?

ЭЛИЗ: Не помню. (Пауза.) А вам что снилось?

ЭЙПРИЛ: О, у меня были кошмарные сны. Мне снилось, что я в школе на уроке, и у меня впервые пошли месячные, я была в юбке, кровь текла по моим ногам, я была в шоке, я не понимала что происходит, я подумала, что я умираю. Я встала, все начали смеяться, очень сильно с меня смеяться. Я не понимала, почему они смеются, если я умираю. Они продолжали смеяться, тогда мне почему-то стало очень стыдно, мне очень хотелось плакать, но слёзы не могли течь, словно кто-то перекрыл кран моих слёз, и открыл другой кран, совсем другой кран. Учительница увидела это, и вывела меня из класса. Потом я неделю сидела дома, боялась прийти в школу.

НИК: Тебе впервые снился такой сон?

ЭЙПРИЛ: Нет, очень часто.

НИК: С тобой по правде такое случилось?

ЭЙПРИЛ: Да. (Пауза.) Нет. Не со мной. С моей одноклассницей. Она была очень забитой девочкой. Она даже не могла в туалет сходить, когда там общались девчонки, сразу выходила. Я была одной из тех, кто смеялся, когда с ней такое случилось. Теперь каждый раз, за два-три дня до начала месячных мне снится этот сон. (Долгая пауза).

ЭЛИЗ: А тебе, Ник, что снилось?

НИК: Мне снилось вот что (пауза). Может быть, это был и не сон, а просто мой личный бред. Меня во сне интересовал один вопрос. (Пауза.)

ЭЛИЗ: Какой вопрос, Ник?

НИК:Что?

ЭЛИЗ: Какой вопрос тебя интересовал во сне?

НИК:Если собрать всю мочу мира за день, это сколько же получится? (Пауза.)

ЭЛИЗ: За день или за сутки?

НИК:За день. То есть, и ночью тоже считается. За сутки.

ЭЙПРИЛ: А ты, Ник, когда сильнее всего хочешь отлить, ночью или днем?

НИК:На что ты намекаешь? Я просто ходил в душ, чтобы быстрее проснуться. (Пауза.) Я по ночам сплю. Все спят по ночам. Просто за сутки на земле в разное время день и ночь.

ЭЛИЗ: Ну, приличный бассейн какого-нибудь дорогого курорта, если не больше.

НИК:А если за месяц?

ЭЙПРИЛ: По-моему бассейна достаточно, чтобы удовлетворить ваш интерес!

ЭЛИЗ: Интерес Ника, если ты не возражаешь.

ЭЙПРИЛ: Я не возражаю.

ЭЛИЗ: Я просто уточнила.

ЭЙПРИЛ: Да, пожалуйста.

НИК:Охота чего-то перекусить.

ЭЙПРИЛ: Да, было бы не плохо. Посмотрим, что у нас там есть. Только пойду, зубы почищу.

Затемнение.

Сцена вторая.

Картина первая.

Эйприл, Ник и Элиз стоят перед окном, смотрят на прохожих. У них в руках зубные щетки. У Ника тюбик с зубной пастой. Он выдавливает пасту на щётку Элиз, выдавливает себе, совсем чуть-чуть выдавливает на щётку Эйприл. Эйприл забирает у Ника пасту, выдавливает себе на щётку. Они чистят зубы. Тщательно чистят зубы.

Эйприл подымает с пола стакан воды, полощет рот, выплевывает в кастрюлю, стоящую у её ног. Передаёт стакан Нику. Он делает ту же процедуру. В стакане больше нет воды. Основную часть воды использовал Ник. Он уходит. Слышен звук шумящей воды. Ник приносит Элиз полный стакан воды. Всё это время они, не отрываясь, смотрят в окно на проходящих мимо людей. Элиз берет у Ника стакан, полощет рот. Подходит к Эйприл. В отличие от Ника, она не наклоняется, чтобы выплюнуть воду. Ноги Эйприл от этого все забрызганы белым. Впрочем, как и у Элиз. Но Эйприл в юбке, а Элиз в брюках. Эйприл поворотом головы презрительно отметила хамство Элиз. Ник забирает у всех щётки, стакан, тюбик с пастой, всё это кладет в кастрюлю. Не отрывая взгляд от окна, уходит. Эйприл тоже уходит. Элиз садится в кресло, которое стоит по центру. Смотрит в окно.

Картина вторая.

Ник возвращается. Садится в кресло, что стоит слева от Элиз. Молча смотрят в окно. Но Ник иногда посматривает на Элиз, желая как бы обсудить происходящее. Кажется, что Элиз смотрит на кого-то конкретного, как бы переживая вместе с ним его чувства.

Возвращается Эйприл. Она выкатывает двухъярусный кухонный столик. Сверху чашки, чайничек с чаем, какие-то бутерброды, коробка сладких хлопьев, пакет молока, внизу глубокие тарелки, ложки, какие-то фрукты, шоколадки и разбросанные пакетики сахара. Эйприл садится в свободное кресло. Столик оставляет между собой и Элиз. Но никто, кроме Эйприл дотянуться к нему не сможет.

ЭЙПРИЛ: Самообслуживание.

Пьют чай. Ник ест молочные хлопья. Элиз и Эйприл съедают по одному бутерброду.

НИК:Можем начать.

Никто Нику не отвечает.

НИК:Представьте себе сцену насилия. (Пауза.) Представили?

Никто не отвечает. Все смотрят в окно. Ник кстати тоже всё время смотрит в окно.

НИК:Некую, абсолютно приличную женщину насилует и избивает абсолютно приличный мужчина. Где-нибудь (пауза) в Уругвае. Чтобы проще было представить, кого не жалко. (Ник смотрит на Эйприл и Элиз). Представили? (Долгая пауза. Ник сердится, что они не обращают на него никакого внимания. Ник встаёт, подходит ближе к окну, разглядывает прохожих. Начинает общаться с прохожими.) А вы представили? (Пауза.) Подымите руку, кто уже представил себе эту картину? (Обращаясь к Элиз и Эйприл.) Допустим, у меня есть видео с документальной съемкой этого насилия. Вам интересно посмотреть? (Пауза. Эйприл и Элиз не отвечают Нику. Они просто продолжают смотреть в окно. Тогда Ник делает вид, что снова обращается к прохожим.) Как вы считаете, было бы нормальным показать его сейчас? Подымите руку кто не возражает? Кто готов посмотреть это видео сейчас, на этом вот экране? Есть такие? (Ник указывает на экран. Подходит к экрану. Там под низом лежит пульт. Ник клацает пульт, на экране показывается онлайн того что происходит за окном. Эйприл и Элиз какое-то время смотрят на экран, но не долго. Снова смотрят в окно. Нику на какое-то время показалось, что он заинтересовал их. Но это только показалось. Ник огорчен. Ник снова обращается к Элиз и Эйприл.) Кто хочет посмотреть сейчас эту жестокую сцену насилия, подымите руку?

ЭЙПРИЛ: Слушай, Ник, ну это уже не актуально. Эти сцены с насилием, их уже столько развилось. И как ты сделал эту съемку с улицы?

НИК:Я ничего не делал, я просто включил экран. При тебе, только что. Мне кажется, стоит попереключать каналы, там, наверное, еще кое-что есть.

ЭЙПРИЛ: Ладно, отстань. Делай что хочешь.

НИК:Так я не услышал ответа! Кто хочет посмотреть?! (Ник говорит с экраном.) Кто хочет посмотреть на эту долбанную сцену насилия?! (Эйприл и Элиз смотрят в окно, они не настроены на разговор. Эйприл потому что, наверное, ещё не совсем проснулась. А, Элиз, Элиз это другое дело, похоже, она что-то знает, что-то, чего не знают все остальные.) Хорошо, поставлю вопрос по-другому. (Ник подходит к окну, обращается к прохожим.) Кто хотел бы увидеть сцену насилия вживую сейчас в этой комнате, правда без избиения, просто, тупое насилие?! Или просто, половой акт, но у всех на виду?! Подымите руку, есть такие?!

ЭЛИЗ: Слушай, ты себя контролируешь?

НИК:Да, контролирую! (Ник всматривается в прохожих.) Есть такие, вон они, некоторые из них!

ЭЛИЗ: Послушай, я думаю, что некоторые из них с удовольствием согласились бы это сделать, особенно с тобой (вскользь посмотрела на Эйприл), особенно если бы ты их пригласил сюда.

НИК: (Прохожим). Эй, я приглашаю вас к нам, подымайтесь, будьте любезны, покажите, на что вы способны! Можете даже там где вы находитесь. От имейте друг друга! Ну, давайте, вы же подымали руки! Слабо?! Прямо там, завали кого-нибудь и от имей! Ну, вон смотри, желающая девушка, даже подымала руку! Давайте вдвоём, тело к телу и поехали! Страшно, вам страшно, вы же подымали руки?!

ЭЙПРИЛ: Сходи сам с собой это сделай!

НИК: Мне просто интересно, сколько бы людей оглянулось, если бы такое происходило в общественном месте, сколько бы из них упало в обморок, сколько стали звонить куда следует или стоять и пялиться, или снимать на мобильный. Хорошо, спасибо! Считайте, что это был просто социологический опрос.

ЭЙПРИЛ: Знаешь сколько?

НИК:Сколько?

ЭЙПРИЛ: А тебе не пофиг?

НИК: Мне не пофиг, мне не пофиг?!

ЭЛИЗ: А почему, Ник, тебе не пофиг? И зачем тебе это нужно?

НИК:Я хотел узнать немного больше о современных людях.

ЭЛИЗ: Узнал?

НИК: Да.

ЭЙПРИЛ: И что же ты узнал?

НИК: Я боюсь об этом говорить.

ЭЛИЗ: Да, ты прав, мне тоже как-то страшно. (Пауза.)

ЭЙПРИЛ: Я не поняла, чего это вам страшно? Чего конкретно вы испугались?

ЭЛИЗ: Э-э

НИК: Я лучше промолчу.

ЭЛИЗ: Да, я тоже.

ЭЙПРИЛ: Слушайте, вы ведете себя как дети. Нет, как два идиота.

НИК:Ты лучше за собой следи.

ЭЙПРИЛ: А что со мной? Со мной всё в порядке, это у вас проблемы.

НИК:У нас нет проблем. У нас с Элиз нет проблем. Это у них проблемы.

ЭЙПРИЛ: У кого, у них?

НИК:Вот у них! У них всегда много проблем. (Ник указывает в окно.)

ЭЙПРИЛ: Хорошо, и какие же у них проблемы?

ЭЛИЗ: Эйприл, ты на чьей стороне, на нашей или на их?

ЭЙПРИЛ: Я? Я на их стороне! Я всегда на их стороне. Потому что они, это и есть я, они — это часть меня. А вы, на чьей стороне?

ЭЛИЗ: Стоп, Эйприл, ты должна быть на нашей стороне, тебе понятно? Ты должна быть на нашей стороне, Эйприл.

ЭЙПРИЛ: Это почему же?

ЭЛИЗ: Потому что, потому что! Потому что они уйдут, а мы останемся, потому что мы всегда остаемся, а они, то приходят, то уходят, поэтому ты должна быть на нашей стороне.

ЭЙПРИЛ: Это они уйдут? Это вы уйдете! А они уйдут и придут, уйдут и снова придут. Это вы уйдете, а они будут всё время сюда приходить.

НИК:Куда?

ЭЙПРИЛ: Ник, я прошу тебя, только не включай дурачка. Ты же прекрасно всё понял.

НИК:Да, но я ещё не собираюсь уходить, я только начал жить.

ЭЙПРИЛ: Ник, да живи ты вечно. Чё ты паришься?

ЭЛИЗ: Она права.

НИК:Что?

ЭЛИЗ: Она права, это мы уйдем, а они будут продолжать сюда приходить, им здесь нравится.

НИК:Ну, хорошо! Эйприл, ты права.

ЭЙПРИЛ: Ты, правда, так считаешь или это, потому что Элиз так сказала?

НИК:Нет, я, правда, так считаю.

ЭЙПРИЛ: Искренне?

ЭЛИЗ: Эйприл, ну что ты заладила, искренне, искренне? Он уже тебе ответил.

ЭЙПРИЛ: Нет, я хочу знать, Ник, ты искренне так считаешь?

НИК: (Скрипя зубами.) Да, Эйприл, искренне, искренне.

ЭЙПРИЛ: Тогда попроси у них прощение.

НИК:У кого?

ЭЙПРИЛ: У них.

НИК:За что?

ЭЙПРИЛ: Ты считаешь тебе не за что попросить у них прощение?

НИК:Ты и вправду чокнутая. Зачем я только с тобой связался?

ЭЙПРИЛ: Да, Ник, зачем?

НИК:Я считаю, что если тебе нужно, ты и проси у них прощение.

ЭЙПРИЛ: А тебе значит не нужно?

НИК:Нет.

ЭЙПРИЛ: Нет, как раз тебе-то в первую очередь и нужно.

НИК:Да, иди ты.

ЭЛИЗ: Да, Ник, извинись перед ними.

НИК:За что?!

ЭЛИЗ: Ты усомнился в них, так ты можешь потерять свою бдительность, это плахой знак.

НИК:С каких пор ты веришь в знаки?

ЭЛИЗ: С тех самых.

(Ник нервно смотрит то в одну сторону, то в другую. Он бы хотел, он бы хотел… Ник не знает чего бы он сейчас хотел, но он точно знает, что он не хочет ни перед кем извиняться. Он даже точно знает, что никакого Бога нет, но есть что-то другое, что-то совершенно другое, и это гораздо сильнее, чем Бог, это в сто раз сильнее, чем Бог. И это он, сам Ник. Он ощущает себя всесильным. И он понимает, что это было спровоцировано давлением, оказанным со всех сторон. Ему даже показалось, что прохожие остановились, и также требовали от него извинений. Ник преодолел этот прессинг человеческих эмоций. И он верил, что никогда, даже в мыслях, не усомнится в своем божественном предназначении. Которое, как Ник ощутил, является только началом его предела. А где его придел? Ник не сомневался, его нет. Нет никаких приделов.)

НИК:Да! (Пауза.) Но ты ведь тоже, Элиз, поначалу усомнилась в них, поначалу ты была на моей стороне. Что же случилось, что произошло?

ЭЛИЗ: (Элиз обращается к проходящим.) Я была не права, извините. (Пауза. Ник молчит.) Ник! (Пауза. Ник не отвечает.)Ник, теперь твоя очередь.(Пауза. Ник не отвечает.)

ЭЙПРИЛ: Ник, если ты сейчас не извинишься! (Пауза. Ник не реагирует.) Если ты сейчас не извинишься, я это сделаю за тебя.

НИК: Да мне на них вообще насрать, понимаешь?! Вот именно, они придут и уйдут, придут и уйдут! И что?! И что?! И ничего. А мы продолжаем парится, думать о каждом из них. Боимся даже одного пропустить. Возимся тут с ними, изучаем, нянчимся как с детьми. Рассматриваем их, пытаемся подражать. Это они уйдут, Эйприл, а мы останемся! И им плевать, что будет с тобою завтра, послезавтра, в любой из дней, когда ты им не нужна, пока ты им не понадобишься. Вот это и есть реальность, жестокая реальность.

(Ник выключает экран, уходит.)

ЭЙПРИЛ: (Прохожим.) Извините его.

ЭЛИЗ: (С вызовом.) Что?!

ЭЙПРИЛ: (Пронзая Элиз взглядом.) Куриное капчто!

ЭЛИЗ: Да, кто ты вообще такая?! (Элиз уходит вслед за Ником.)

ЭЙПРИЛ: Ещё минута… Ещё минута и они вернутся.

(Уходит вслед за Ником. Затемнение.)

Сцена третья.

Картина первая.

(Ночь. В мерцании Эйприл и Ник стоят возле окна. Смотрят на прохожих. Хотя и поздно, но иногда кто-то, да пройдет. У них под ногами светятся лампы, встроенные в пол. Лица едва различимы. Лампы светят так, словно это маленькие прожектора. Лучи рисуют полоску света вдоль всего потолка. Голоса словно в исповедальне. Иногда доносится отдаленное сопение Элиз. Элиз кажется, уснула.)

НИК:Ты знаешь, когда я впервые встретил эту женщину, она даже не хотела со мной разговаривать.

ЭЙПРИЛ: Почему?

НИК:Я думаю потому, что она так сильно была влюблена в своего мужа, что не могла себе даже позволить просто поговорить с посторонним мужчиной. Она со всеми разговаривала, но никогда, ни с кем наедине. Естественно это относилось к мужской особи. Если я задавал ей вопрос, встретив где-нибудь в коридоре, она не отвечала. Я шел за ней. Она выходила в людное место, чтобы все слышали и только так мы могли поговорить. Но понимаешь, я так ни разу и не сказал ей то, что действительно хотел сказать. Я не мог себе позволить, чтобы кто-либо кроме неё услышал то, что я хочу сказать.

ЭЙПРИЛ: А что ты хотел ей сказать? (Ник не отвечает) Я не разговаривала с тобой, потому что хотела, чтобы ты настоял, понимаешь, настоял на разговоре. Я хотела почувствовать себя нужной тебе. (Долгая пауза. Ник совсем не реагирует.) То есть, это она, она так думала. (Пауза.) То есть, это я так думаю. (Пауза.) То есть, я думаю, что она так думала. (Ник смотрит на Эйприл как бы с мыслью, ты определись, кто что думал.) А что ты хотел ей сказать, Ник?

НИК:Я не могу тебе сказать, мне до сих пор как-то неловко.

ЭЙПРИЛ: А кто она?

НИК:Она? (Нику становится интересно играть в эти кроссворды. Он даже стал казаться Эйприл каким-то особенно загадочным, и Ник это отметил.) Извини…

ЭЙПРИЛ: Ты её продолжаешь любить?

Но теперь Ник подумал, что это всё довольно таки глупо. Эйприл в интимных разговорах никогда не казалась Нику оригинальной. Чего нельзя было не отметить в её повседневных размышлениях о жизни. Но Ник романтик, и ему не хотелось становиться чьей-то собственностью. Он понимал, что теперь ему придется выслушать до конца этот разговор. И он может затянутся на всю ночь. Могут быть даже нежелательные последствия. То есть, не желательные последствия после сиюминутной слабости. А это обычно заканчивалось для Ника печально. Он очень болезненно относился, когда кто-то на него обижался.

НИК:Да. (Пауза.) Не знаю. Думаю, что это уже бессмысленно. Даже после того как она развилась со своим мужем, чему я был несказанно рад, я не подошел к ней и не сказал о своих чувствах.

ЭЙПРИЛ: Но почему?

НИК:Наверное, потому, что я уже привык об этом молчать, и наверное я боялся, что если скажу ей, то она меня не поймёт и отвергнет. (Ник уже сочинял по ходу ответы. Играть, так играть до конца, решил он. Но сомнения его, всё же, не покидали, он проявлял осторожность.)

ЭЙПРИЛ: Но как ты мог бояться, даже не попробовав этого сделать, хотя бы малейший намёк в ту сторону?

Эйприл… Эйприл, она всё-таки немного смущалась саму себя. Ей хотелось ощутить сердечную полноту своих чувств, раскованность своей любви. Но там, в сердце, словно высыхающий колодец уничтожал всё её цветение. Она задыхалась от жажды. Ей хотелось напиться, и надышатся черствостью Ника. Но она никак не могла побороть своё смущение. А теперь, вдобавок ко всему, она поняла, что дело то и не в смущении, совсем не в этом. Высыхающий колодец в её сердце, уничтожающий её цветение. Вот что стало беспокоить Эйприл. Вялость любви из-за недостатка влаги, что может быть хуже этого. Эйприл показалось, что она что-то осознала. Ей стало немного легче, её сердце стало постепенно оттаивать.

НИК:Да, наверное, ты права.

У Эйприл снова появилась надежда вернуться чувствами в детство и наполнить своё сердце настоящей любовью. Она вспомнила ту девочку, у которой впервые пошли месячные. Эйприл мысленно стала просить у неё прощение. И ей показалось, что девочка даже её простила. Эйприл поцеловала её и обняла, погрозила кулаком всему классу, а потом провела её домой, по дороге объясняя, что это совсем не страшно, то, что с ней случилось. После этого Эйприл больше никогда не видела свой кошмарный сон.

ЭЙПРИЛ: Но, может быть, ещё не поздно это сделать? (Эйприл на секунду показалось, что эти её переживания напрямую связаны с общением с Ником.)

НИК:Да, может быть и не поздно. (Ник не понимал, почему он не мог об этом подумать раньше. Может быть и вправду это была всего лишь иллюзия, а не любовь, как ему казалось.) Нет, совсем не поздно. Спасибо. За это я тебя и люблю, и очень уважаю за то, что ты понимаешь, глубоко понимаешь людей.

Дальше Эйприл продолжает говорить, но уже не с Ником, она говорит с другим Ником, ей казалось, что Ник — это что-то большее, чем ему кажется. Может быть, от такого отношения и сам Ник стал немного лучше, немного чище, так сказать. Она продолжает говорить с тем сокровенным, что есть в Нике, с чем ему, может быть однажды, удастся поговорить.

Может быть именно из-за этого, из-за её отношения к нему, Ник очень внимательно слушаете все, что говорит Эйприл. Кажется, что он находит какие-то подсказки в её словах, какие-то знаки для себя.

ЭЙПРИЛ: Знаешь, последние два года перед разводом мне было очень тяжело. Я жалела, что так поступила. С каждым днём всё сильней и сильней жалела о том, что так поступила, и укоряла себя за этот поступок. Я могла разрушить жизнь нам обоим. Он сильно меня любил, заботился обо мне. Он был бы прекрасным мужем практически для любой женщины. Но я больше не могла терпеть этот обман. И когда он начал пить на второй год нашей совместной жизни. (Пауза.) А как ему было не пить? Как он мог не пить, я же его совсем не любила. Я вышла за него, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей, от своей тоски по людям, по тебе, от холодных и безразличных взглядов. И когда он начал меня бить…

НИК:Кто, твой муж?

ЭЙПРИЛ: Мой бывший муж.

НИК: Он тебя бил?

ЭЙПРИЛ: О, Да! Временами даже избивал.

НИК:Сволочь, скотина, тебя ведь нельзя бить.

ЭЙПРИЛ: Нет, нет. Это мне очень помогло, помогло мне переключиться, забыться, уменьшить свою боль. Ты знаешь, физическая боль оказалась намного слабее душевной.

НИК:Правда?

ЭЙПРИЛ: Да, это я тебе как женщина говорю.

НИК:Слушай, может быть, он тебя не сильно бил? (Пауза. Эйприл не отвечает). И часто он тебя избивал?

ЭЙПРИЛ: Всегда, когда напьется. Всегда, когда захочет секса. Я ведь его никогда не хотела, нет, может быть, когда-то, и хотела, но секс без любви, сам знаешь, быстро надоедает. А он ведь это чувствовал. Поначалу он, конечно же, не понимал что происходит, просто чувствовал. Я видела, что он что-то чувствует, но мне как-то первый год удавалось скрыть этот момент. А потом он меня разоблачил. (Пауза.) Я слишком неправдоподобно сымитировала свой оргазм. Он понял, что я его не люблю, и даже не хочу. У него это всё сошлось в голове в единый пазл. Он понял и после этого стал избивать меня. (Пауза.) Кончит, а потом начинает закатывать скандал и бить, и бить меня. Потом выпьет и снова бьет, и так по кругу.

НИК:Да… Да…

ЭЙПРИЛ: А потом у меня снова появилась небольшая надежда. Помнишь, ты мне как-то позвонил? (Пауза. Ник не отвечает, он не помнит этого. Пауза стала казаться не ловкой и Эйприл продолжила.) Так вот, после этого ты мне стал сниться всё чаще и чаще сниться. И я подумала, что это знак, что у меня есть надежда, что у меня есть небольшой шанс стать счастливой.

Пауза. Эйприл смотрит на Ника. Нику становится от этого как-то неуютно, как-то неловко, как будто его одноместную кровать просят разделить ещё с кем-то. Эйприл не нравится, что она поставила Ника в неловкое положение. «Да, черт возьми, ну и пусть, пусть он будет в неловком положении! Когда я наконец начну думать о себе?!» Так думала Эйприл, но она так и не смогла перешагнуть через свой комплекс — не быть навязчивой. «В следующий раз, в следующий раз обязательно» — так она оправдала своё решение ненадолго отступить от своих планов на счёт Ника.

ЭЙПРИЛ: Я развилась со своим мужем, и ждала, когда ты позовёшь меня, то есть позвонишь, когда я тебе понадоблюсь. Ты же мне позвонил один раз, поэтому я решила, что скоро ты ещё мне позвонишь. Я поняла, что я могу долго ждать, сколько нужно. (Пауза.) Понимаешь?

Ник не мог вспомнить когда он ей звонил, как не напрягался, он не мог вспомнить. То есть, он точно знал, что не звонил Эйприл никогда. Но теперь, теперь, когда она рассказала ему эту историю, он стал сомневаться. «А может быть он и вправду звонил?». Ник припомнил, что это именно он позвонил ей, предложив приехать в эту квартиру, чтобы наблюдать за людьми. Но он не от себя звонил, а как бы по поручению Элиз. И это был единственный раз, когда он ей звонил, причем это было за несколько дней до их прихода сюда. Но теперь Ник немного шокирован этими воспоминаниями, потому что до этого звонка он не был знаком с Эйприл.

НИК:Да, очень грустная история. В принципе, даже похожая на мою. Но… Нет, нет, я не думаю что муж избивал её. Это не возможно. Она, наверное, когда поняла что разлюбила его, сразу и развилась с ним. Он видимо надолго не смог удержать её сердце. (Пауза.) Да, кстати, они тоже где-то два года прожили вместе. (Пауза.) Да, где-то два года. (Пауза.) Два года! Видимо это какой-то испытательный срок. (Ник с пафосом, обращаясь к прохожим.) Если вы прожили вместе два года и у вас всё хорошо, значит, вы созданы друг для друга! (Пауза.) Типа того, да? (Пауза. Они смотрят в окно.)

Затемнение.

Сцена четвертая.

Картина первая

Утро. Эйприл, Ник и Элиз стоят перед окном, собираются чистить зубы. Та же процедура что и в прошлый раз. Ник уносит кастрюлю, возвращается. Эйприл уходит, чтобы привезти завтрак. Элиз садится в центральное кресло, это её любимое место, скручивает самокрутку. Ник садится справа от неё, он всё это время стоял, пока Элиз не сядет. Они смотрят в окно.

ЭЛИЗ: Ты обычно, когда чистишь зубы до еды или после?

НИК:Обычно как проснусь, так и чищу.

Элиз закуривает.

ЭЛИЗ: Хочешь гашиш?

НИК:Да, я, пожалуй, сделаю пару затяжек.

Ник курит, возвращает сигарету Элиз. Эйприл привозит столик с едой.

ЭЙПРИЛ: Самообслуживание.

Как обычно ставит возле своего кресла, остальные подходят, чтобы перекусить, набирают и садятся обратно в кресло. Сегодня все пьют кофе. Они благодарят Эйприл кивком головы, наливая себе кофе.

ЭЛИЗ: Эйприл, хочешь покурить?

ЭЙПРИЛ: Что это?

ЭЛИЗ: Травка.

ЭЙПРИЛ: Нет.

ЭЛИЗ: Почему?

ЭЙПРИЛ: У меня пока что достаточно впечатлений.
ЭЛИЗ: Ну и зря.

Курят по очереди с Ником. Пускают друг другу «паровозики», это когда один берёт сигарету горячим в рот и выдувает для другого дым. Потом делают, так называемый «цыганский поцелуй», это когда один затягивается и выпускает другому дым рот в рот. Им весело, хорошо. Эйприл наблюдает за всем этим, её это раздражает, напрягает. Эйприл боится признаться себе, что она просто ревнует. Она, то посмотрит на них, то отвернется.

ЭЛИЗ: Эйприл, давай «паровозик»? Один паровозик? (Эйприл молчит.) Давай, Эйприл! (Эйприл молчит.) Ник, пойди, сделай Эйприл «паровозик».

НИК:Почему сразу я?

ЭЛИЗ: Ты младше меня. (Игриво.) И ты же джентльмен!

НИК:Это не имеет значения, в любви все равны, у нас в стране демократия!

ЭЛИЗ: Ник, не начинай всё с начала. Лучше пойди, пусти Эйприл «паровозик».

НИК:Ладно! Заметь, ты сама попросила.

ЭЛИЗ: Да, да, сходи, развейся! (Улыбается.)

НИК:Только ради тебя.

Собирается идти к Эйприл, но Эйприл отворачивается уже совсем в другую сторону. Видимо у неё и вправду море впечатлений.

НИК:Она не хочет.

ЭЛИЗ: А ты сходи, вдруг захочет.

НИК:Она отвернулась, она и вправду не хочет.

ЭЛИЗ: Ладно, не хочет, так не хочет. У нас в стране демократия, это твои слова?

ЭЙПРИЛ: У нас в жопе демократия!

Элиз и Ник нервно выкуривают по последней тяге.

ЭЛИЗ: А это ещё как, Эйприл?

НИК:Демократичная жопа, это, наверное, когда кому хочешь, тому и подставляешь свой зад. И где хочешь.

ЭЛИЗ: Или кому выгодно, да?

НИК:Это как?

ЭЛИЗ: Ну, если Эйприл выгодно подставить тебе свой зад, и она его свободно подставляет, то это свободная демократия, которая из слов Эйприл находится в жопе. Я правильно тебя поняла, Эйприл?

ЭЙПРИЛ: Нет, не правильно.

ЭЛИЗ: А как же тогда? (Эйприл молчит.) Ну, так как же тогда, Эйприл? (Эйприл не отвечает.)

НИК:Эйприл, Эйприл, Эйприл, Эйприл, Эйприл…

ЭЙПРИЛ: Заткнись!

НИК:О, мы даже такие слова знаем?

ЭЛИЗ: (Со значением.) Демократия.

ЭЙПРИЛ: Демократия — это когда твоя жопа считается такой, как и моя. Но при этом, моя жопа хоть что-то делает, пусть даже и подставляется под кого-то. А твоя трогательная попка ни хера не делает, только сидит у мамки на сиське, прячется от всего, а претендует на равные права.

ЭЛИЗ: Да?! А твоя попа много чего делает?!

Эйприл не принимает это замечание на личный счет.

ЭЙПРИЛ: Это и означает — демократия в жопе. В жопу вообще такую демократию. Должно всё быть хотя бы как при царизме, как во времена аристократии. Одни думают и командуют, а другие вкалывают на заводе или сидят перед телевизором, за компьютером. Потому что если ты думать ни хера не можешь и не хочешь, не можешь элементарно принять решение самостоятельно. А всё смотришь как у людей, так значит и у меня должно быть. То как тебя можно сравнивать с думающим и обдуманно принимающим решение человеком?! Он десяти, сотни, таких как ты стоит! А его голос, к примеру, на выборах президента, приравнивается к твоему. И что получается? Пол страны шахтёров, остальная половина на заводах, в магазинах или пенсионеры, которые живут до сих пор в Советском Союзе, каждый в своём личном союзе, другие уехали заграницу за лучшей жизнью. А в тех странах та же ситуация, везде одна и та же ситуация, везде демократия. И кто придет на выборы, кто будет голосовать, и по каким критериям? Они же и будут. Поэтому мы все в жопе, и государство наше в жопе и демократия. Ты если придешь с завода, пожрёшь и в люльку. Что ты можешь соображать, за кого ты можешь голос свой отдать? Нет, я не говорю что они все тупые, но посудите сами, за кого они отдают свои голоса? За того, кто тебе скажет, что больше пожрать в следующем году насыплет, кто тебе налоги уменьшит, бензин сделает дешевле, войну прекратит после того как всю нефть высосут? На что народ ловится? А вот на такие обещания! А я вам скажу, что такие или подобные обещания, которыми нас кормят по телевизору, в газетах, в предвыборной гонке, в этих листовках, блядь, предвыборных. Вы знаете кто круче? А те круче, кто больше бабла выбросит на предвыборную кампанию, это то бабло, которое вы отрабатываете, вкалывая на своих заводах. Понимаешь? Понимаешь, к чему я клоню? Такие обещания как нам дают, может давать любой дебил, абсолютно любой, понимаете? И такие же дебилы придут и проголосуют за него, потому что их большинство. А если не придут, то за них всё равно кто-то проголосует. По крайней мере, у нас так, в нашей стране. В моей любимой стране! А умный человек, да ему даже нет смысла голосовать за кого-то. Потому что его голос ничто по сравнению с общей массой. Да, он может разобраться в сути вещей. Потому, что он не словам верит, он понимает, что стоит за словами. А за словами обычно ничего не стоит. Потому что чаще всего так, вот есть два кандидата, за них якобы проголосовало большинство. Как будто бы между ними есть какая-то разница. Но нас уверяют, что есть. А теперь выбирай народ! И начинают с помощью народа мутить воду, устраивать митинги, заварушки. Заметь, не сам народ, а кто-то с помощью народа, его руками. Но не понимает народ, что хрен редьки слаще. Поэтому ребята, которые шарят в этой всей чухне политической, один их голос должен стоить голосов целого завода, понимаете? Тогда в этом будет смысл.

ЭЛИЗ: А где их искать, таких ребят?

ЭЙПРИЛ: А я скажу, я вам скажу. Если у тебя есть высшее образование, то твой голос должен стоить двадцати голосов, если ты доктор наук, к примеру, ты должен на порядок выше стоить, и так далее. Иерархия, должна быть иерархия.

Так что, если мы будем говорить о демократии, то для меня проще будет с самого начала предупредить о том, что в жопе вы и ваша демократия.

Потому что они (указывает в окно), только и могут спорить о том, что при одном президенте жилось лучше, а при другом хуже, а при этом вообще… А мне, честно говоря, насрать кто у нас президент. Я первым делом спрошу у вас — Эй, ребята, это всё конечно круто, вы мне только одно скажите, а при каком политическом строе вы живете? А они мне с гордостью ответят — Да у нас демократия! А, тогда в жопу вашу демократию и наши разговоры о ней туда же. И на эту тему я вообще говорить не хочу, и на политику мне насрать, чего и вам советую. Всем вашим заводом насрите дружно на политику. А точнее, на демократию.

Долгая пауза. Все внимательно смотрят в окно. Они как бы прикидывают, кто из прохожих стоит больше голосов, чем другие.

Затемнение.

Картина вторая.

Ник, Элиз и Эйприл роются в шкафу. Они на себя примиряют различную одежду перед зеркалом. Им очень неудобно, зеркало является частью шкафа, и иногда приходится подолгу ждать, пока там кто-то копошится. Они как-то комментируют происходящее, им забавно, весело. «О, шмоточки, шмоточки, посмотрите какие шмоточки!» Но это не имеет значения.

Затемнение.

Картина третья.

Ник, он в костюме морского пехотинца. Эйприл и Элиз, они в костюмах стюардесс, стоят по краям сцены, собираются играть в «морской бой». Знаете, такая игра есть. Возле каждой из них на высоком планшете прикреплён ватман А1, расчерченный 10 на 10 клеточек. Каждая из них видит только свой планшет. Но всю игру оны пытаются в отражении окна рассмотреть корабли противника. Нику приятно, что они поддерживают его, играя в его любимую игру. Элиз и Эйприл маркером расставляют свои корабли и стреляют друг в друга, постоянно, перебивая Ника. Ник в центре перед окном, он обращается к прохожими.

НИК:Вообще-то я всегда мечтал служить в Военно-Воздушных Силах. ВВС! Но так получилось, что попал в Морфлот. (Ник осматривает свой наряд. Улыбается. Костюмчик словно по нему сшит. Нику нравится, он улыбается. Элиз и Эйприл временами оглядываются на Ника, он им тоже нравится.) И, честно говоря, не жалею об этом. По образованию я. (Пауза.) Зачем я нацепил на себя эту форму?

ЭЛИЗ: Сейчас мы будем бомбить вражеские корабли! Переходи на мою сторону, Ник!

(Но Ник чувствует себя капитаном сразу двух кораблей. Ник подымает руки вверх и командует «ОГОНЬ!!!». Эйприл и Элиз начинают друг друга бомбить, и делают это достаточно жестоко.)

НИК:Ну, скажу так, военные, знаете, уже отслужившие, там, или… Ну, не важно. Вот! Они любят, они обожают, знаете, по поводу или без повода, там, на какой-нибудь праздник или парад надеть свою форму, в которой они служили, и прогуляться по городу. Пройти так, дефилируя, порисоваться, знаете, ещё эти именные кортики на них, значки разные, побрякушки. Красавцы, одним словом. А особенно эти, как они называются?.. Пагоны, вот! Пагоны! Всё в мире происходит из-за пагон. Я почему это говорю? Не потому что я надел военную форму и хочу как-то это всё оправдать. Нет. Я ненавижу военных. Понимаете? Я не понимаю, как можно добровольно соглашаться быть убийцей? Понимаете, к чему я клоню?

ЭЙПРИЛ: (Она стреляет, ей весело.) Нет, Ник, мы не понимаем, мы уже ничего не понимаем!

НИК:Вся армия, особенно сегодня, это исключительно бизнес интересы. Как можно добровольно становиться наемником? Как можно убивать людей за деньги? Понимаете? Меня учили, всех учили о том, что киллер, киллер — это плохо, убивать, это плохо. Понимаете? Это же только для отвода глаз. Целые страны, государства сегодня призывают десятки тысяч наемников, десятки тысяч киллеров ежегодно, и это у нас считается героизмом! Вы только вникните в этот абсурд. Это же и ваших рук дело, потому что вы с этим соглашаетесь. Это же хуже каннибализма, понимаете? Там что? Грохнул одного и неделю ходишь сытым. А здесь? Пачками! За минуту, за секунду, пачками людей грохают. И что? Не один каннибал за сто тысяч лет не сожрёт столько мяса. А это означает, что нашелся кто-то и покруче. Это мы! Цивильненькие, сытенькие люди 21-го века. Понимаете? Грохаем друг друга пачками. Вы считаете, Вторая Мировая война — это самое страшное, что у нас было? Вы считаете, что сейчас войны нет? Да, её нет, её формально нет, но она покруче Второй Мировой. Просто статистику, прикиньте просто статистику! Сколько сейчас дохнет в год людей, и сколько тогда, в каждый из тех пяти трагических лет. Это, то, что тогда было, мы уже наконец-то подсчитали, хотя бы приблизительно. А сколько сейчас их умирает в мире, людей, таких же, как и вы, бородатеньких и политых духами. Кто подсчитывал? Только считайте всех, без исключения, нас интересует количество трупов. И сравните, естественно, учитывая процентное соотношение по численности населения, сегодня и тогда. Сравните! Разница не в нашу пользу. (Обращаясь к Эйприл и Элиз.) Девушки, вы бы лучше стриптиз станцевали! (Ник улыбается.) А вот ещё один момент. Когда будете подсчитывать, заодно подсчитайте процентное соотношение морально мёртвых людей. Понимаете? Полностью разочарованных во всём! У которых безвозвратно потерян блеск в глазах! Живых мертвецов, которых уже не воскресишь. Это тоже очень важно. Может быть важнее всего.

(Эйприл и Элиз имитируют взрыв. Резкое затемнение.)

Картина четвертая.

Вечер. Ник и Элиз с фонариками. Светят то себе на лицо, то в окно, иногда друг на друга.

НИК:Тут где-то должен быть рубильник.

ЭЛИЗ: Бесполезно, света до утра не будет. Эйприл это утомило, она уже пошла отдыхать. Давай просто будем светить друг на друга. Я тебе хотела сказать, ну ты и разошелся сегодня со своей теорией о военных.

НИК:А ты думала, я ни на что не способен?

ЭЛИЗ: Послушай, ничего я такого не думала.

НИК:Нет, ты думала, что я совсем идиот, и очень юный вдобавок.

ЭЛИЗ: Не говори глупостей.

НИК:Вот видишь, ты всё-таки считаешь, что я способен на глупости.

ЭЛИЗ: Но, про морально мёртвых людей ты круто сказал. Я об этом даже не думала.

НИК:Никто об этом не думает, это всех устраивает.

ЭЛИЗ: А действительно, сколько их? Наверное, очень много. Взять только пост советские страны. Представь, когда Союз развалился, люди потеряли все свои сбережения в банках, которые всю жизнь копили. Это действительно, можно умереть не умирая.

НИК:Ты знаешь, что по статистике Украина первая страна в мире по сердечным заболеваниям?

ЭЛИЗ: Не по сердцу живут?

НИК:Да, страдают. Понимаешь? От всего этого идиотизма происходящего. Морально почти уничтоженная нация. Я тебе скажу больше, недавно я летел на самолете, практически всю Украину пересек, от Киева до Черного моря. Я был потрясён! (Долгая пауза.)

ЭЛИЗ: Почему?

НИК:А как ты думаешь, почему?

ЭЛИЗ: Красиво?

НИК:Безумно красиво. Но не это самое главное, понимаешь? Самое главное — это поля. Поля! Вся Украина — это сплошные огромные поля, засеянные всем, чем можно. Зерном, картошкой, свеклой, кукурузой, гречкой, кстати, дефицит которой в этом году объявили на Украине. Ты понимаешь, огромные поля, огромные, летишь на самолете больше часа, и они повсюду, эти поля, и всё чернозём. Ты понимаешь, и кто-то же это всё ест, но не украинцы, это я знаю точно. Вот что самое страшное. Может быть, кто-то из них всё это ест? (Ник указывает на прохожих.) Понимаешь, кто угодно, но не украинцы? Они столько не съедят. Я в шоке, я был просто в шоке. Когда, там, на автобусе едешь или на машине, ты видишь все эти поля, они всегда хорошо ухожены, не смотря ни на что, цветут и пахнут. Но, ты понимаешь, доехал от города к городу. И бог с ними, с этими полями. Оно как-то в голове в целую картинку не собиралось. А здесь, я просто впервые летел над Украиной. Представь, какие это богатства. И кто-то же всё это ест! Только не украинцы, понимаешь? Это всё кому-то переправляют! А сейчас ты вообще обхохочешься. Я уже говорил, но повторюсь. В этих 2010–2011 годах у нас, ну на Украине, объявили, что гречка закончилась. И резко она пропала в магазинах. То есть, в магазинах она осталась, но уже другая гречка, то есть, та же самая, но в 6–7 раз дороже, якобы остатки. Понимаешь? Кругом сплошные поля, а гречка закончилась. Самое интересное, что цены на другие крупы стали существенно подыматься. Но дальше было самое смешное, я ухахатывался, я до сих пор смеюсь, когда это вспоминаю. (Смеется.) Нас, якобы решили спасти китайцы, и стали завозить китайскую гречку. Ну, просто случай с огурцами и арабскими революциями. А спасало тем, что эта гречка китайская была всего лишь в три раза дороже той, что была у нас до этого. Я не знаю, кто сжирает все эти цветущие поля, точнее, не буду показывать пальцем. Точнее, какое это имеет значение? (Пауза.) Но, зато мы попробовали китайскую гречку, это, наверное, тоже спорный вопрос, нужно у китайцев уточнить на счет ввоза к нам их гречки. Может быть, они будут этому удивлены? Но, кстати, люди говорили, что китайская гречка не очень. Ну, ещё бы она была вкуснее! Сила внушения, Элиз, понимаешь, сила внушения! (Пауза.) Мы не знаем, почему мы всё это говорим, почему мы всё это делаем. Может быть, кто-то в этот самый момент нажимает на разные кнопочки на пульте, и нам кажется, что мы этого действительно хотим, там, сказать что-то, ну, как я сейчас говорю, или сделать что-то, там, выйти на митинг, к примеру, взорвать пояс, начиненный взрывчаткой у себя на груди, убивать во имя отставки старого правительства. Понимаешь?! (Пауза.) Я учился на театральном факультете, Академия культуры называлась, это был 2004 год, у нас как раз в то время был предвыборный ажиотаж в стране. Пойми, я ничего плохого не хочу сказать, но нас, в то время, всех студентов без исключения, заставили идти на митинг, в поддержку одного кандидата. К каждому курсу был прикреплен свой куратор, который башкой отвечал, чтобы каждый из нас дошел до площади, на которой происходило выступление. Это студентов Академии культуры, а что с другими студентами делали, как обрабатывали, мне даже представить страшно. Но, наверное, нужна была красивая картинка для телевиденья. Я, почему, Элиз, об этом вспомнил, наверное, эти кураторы, которые нас вели после занятий на митинг, они и были теми самыми кнопочками, которые нажимали. Понимаешь? Просто, кто-то нажал свою долбаную кнопочку. (Пауза.) Из живущих на земле, естественно. Я не имею ввиду божественное вмешательство, ни в коем случае.

ЭЛИЗ: Это и так понятно. (Элиз смотрит на Ника. Ей кажется, что она узнала его совсем с другой стороны.) Слушай, Ник, снимай свой наряд. Меня как-то после твоих рассказов выворачивает от военной формы.

НИК:Да? А ты ничего, с тебя бы вышла отличная стюардесса. (Ник идет к шкафу, переодевается в свою обычную одежду.) И имя у меня, видишь, Ник да Ник. А нет на Украине таких имен. Николай, так меня зовут по-настоящему, и отца моего Николаем звали.

ЭЛИЗ: А почему звали?

НИК:Погиб на фронте, под Сталинградом.

ЭЛИЗ: Шутишь?

НИК:Нет. Поехал в Москву в 90-х на заработки и не вернулся. (Пауза. Элиз кажется, что она в чём-то виновата перед Ником за то, что всё так произошло с его отцом, но только в чём, не может понять.) Так получилось. Я тоже, видишь, мотаюсь туда-сюда, кручусь-верчусь. Но, как говорится, в гостях хорошо, а дома, всё-таки, лучше. (Пауза.) А где мы сейчас? (Элиз не отвечает.) Я тоже не знаю. (Пауза.) Всё как-то изменилось до неузнаваемости. (Пауза.) Ты извини, я чё-то разговорился, накипело. А то вам женщинам палец в рот не клади, откусите, и слова сказать не дадите. Феминизм, короче, какой-то массовый, эмансипация.

ЭЛИЗ: Да, мы такие.

НИК:Да! А хочется, знаешь, тепла какого-то, женственности, поддержки, доверия. А вы, женщины, стараетесь во всём быть сильнее мужчин. Не то чтобы у вас это лучше получалось, но вы очень стараетесь. Дури у вас очень много у женщин, а направить в нужное русло её некому, а сами вы не можете себе ладу дать. Мужчин почти перестали уважать, вот вас и мотает во все стороны. Честно сказать, как-то напрягает ваше стремление к равенству с мужчинами, какое-то оно нездоровое это стремление.

Там в глубине комнаты появляется Эйприл с фонариком. Похоже, что ей необходимо в ванную. Она, то появляется, то исчезает, мигая фонариком.

ЭЛИЗ: А почему бы и нет?

НИК:Да потому что функции у нас разные, природа наша абсолютно разная. А вы пытаетесь претендовать на мужскую природу, понимаешь? Тем самым уничтожая свою женственность, и способствуя уничтожению мужского начала. (Пауза.) Но не в этом дело. Я всё это время хотел сказать тебе совсем другое. Пытался как-то плавно сменить тему, но всё не решался.

ЭЛИЗ: Да, а что за тема?

НИК:О нас с тобой.

ЭЛИЗ: Слушай, опять ты за свое? Я тебя на 20 лет старше, ты это понимаешь?

НИК:Да, понимаю, но для меня это не имеет значения.

ЭЛИЗ: Как не имеет? Это имеет огромное значение, очень большое значение.

НИК:Ты пойми, мы созданы друг для друга. (Пауза.) Ты понимаешь меня, ты понимаешь суть того что я говорю до того как я закончу мысль, ты веришь мне, веришь тому что происходит у меня в душе. Ты очень глобальная, ты очень глобальная женщина. То есть, ты можешь мыслить глобально. Я ещё не встречал женщин, которые могут мыслить глобально.

ЭЛИЗ: Я думаю, ещё встретишь. .

Пауза. Элиз молчит. Её больше интересует то, что у человека вверху. Она понимает, что Нику будет этого не достаточно.

НИК:Просто я должен был родиться на 20 лет раньше, но я немного задержался где-то.

ЭЛИЗ: Или я поторопилась.

НИК:Нет, Элиз, нет.

ЭЛИЗ: Почему нет?

НИК:Потому что ты всё делаешь правильно. Ты уже совершенна, потому что ты женщина. А я как всегда что-то напортачил.

ЭЛИЗ: Слушай, ну давай не будем об этом. Давай снова не будем начинать этот бессмысленный разговор.

НИК:Нет, это не бессмысленный разговор. В нём очень много смысла, по крайней мере, для меня.

ЭЛИЗ: Ну хорошо, говори, говори, ты меня уже заинтриговал.

(Элиз обнимает Ника, они целуются.)

НИК:Может ты права, Элиз, в этом всём и нет смысла. Когда мы выйдем отсюда, когда это всё закончится, в этом не будет никакого смысла. Ты и я — что это? Иллюзия, сон, истинные чувства? Я даже не знаю что сказать, о чём мне говорить. Такое ощущение, что мы ходим по кругу. Повторяем то, что уже говорили. Говорим то, во что уже не верим. Знаешь, красота уже не спасёт мир, это была иллюзия. И детство уже не спасает мир, в этом все давно разочаровались.

ЭЛИЗ: Что ты имеешь ввиду, говоря о детстве?

НИК:Так, ничего, бред всякий лезет в голову.

ЭЛИЗ: Да, и о чём же?

НИК:Да, вспомнил кое-что, из библии.

ЭЛИЗ: Ты читаешь библию?

НИК:Нет, что ты. Я с детства был верующий, ну, так меня воспитали. Однажды я прочёл библию и перестал быть верующим.

ЭЛИЗ: Почему перестал?

НИК:Потому что я понял, что я могу также написать. Если бы у меня был хороший продюсер и пиар менеджер, они бы смогли втюхать людям мою новую религию. И это было бы слово божье.

ЭЛИЗ: Ты сравниваешь себя с богом?

НИК:Нет, я просто считаю, что все, что происходит на земле — это дело рук человека. И если Бог есть, то он по любому находится где-то в нас. Всё зависит от того насколько мы способны ощутить в себе эту божественную часть. А дальше всё зависит от того куда мы это направим. Понимаешь?

ЭЛИЗ: Смутно.

НИК:Ну, либо это отдадим в общий котёл, называемый религией, либо будем взращивать в себе то, что нам дано от рождения.

ЭЛИЗ: То есть, в конце концов, стать Богом? Если в тебе его часть, и ты её будешь активно развивать эту часть, то эта часть станет всем тобой?

НИК:Нет. То есть я не знаю. В какой-то мере может быть и так, я не знаю. Просто я считаю, что Бог — это не есть придел, понимаешь? Всё что человек творит, это дело рук человека, даже если ему и помогает некий Бог в кавычках. Всё что делает человек, он может этого и не делать. Но почему-то люди иногда делают такие вещи, совершают такие поступки, что не одному Богу и не снилось. И глупо это оправдывать таким понятием как Бог, всё, что происходит в мире. (Пауза.) Однажды я прочёл в интернете, что ученые сделали сенсационное открытие. Оказывается, у людей, слепо верующих, религиозных фанатиков, людей каких-нибудь ортодоксальных верований сильно отупляется работа головного мозга, в отличие от обычного человека, средних способностей во всех отношениях, и в том числе их отношений с религией. Они не способны мыслить во всей полноте, поскольку привыкли поручать свою жизнь Богу. Таким образом, их мозговые функции отмирают, поскольку не использующийся орган атрофируется. Но бог дал нам мозг, поэтом я считаю, что мы должны использовать его в полной мере, наравне с чувствами, там, с мышцами тела. Должна быть гармония во всем, что у человека имеется. Но, когда ты жертвуешь мозгом, чтобы развить чувства, этого я не понимаю. Это похоже на сумасшедший дом, на мир страстей, да и только. Поэтому я считаю, что подобные религии они являются тупиком, то есть, они себя уже исчерпали. Всё человечество в тупике, и с этим нужно что-то делать.

ЭЛИЗ: А что в библии говорилось о детстве?

НИК:Иисус говорил, что только детьми мы сможем войти в царство божье. Этот афоризм меня больше всего потряс из библии.

ЭЛИЗ: Да, интересно.

НИК:Так вот, Элиз, красота уже не спасет мир, она, скорее всего его погубит. Как в фильме «Матрица», помнишь, всё очень красиво, но все спят?

ЭЛИЗ: Тогда мы обречены, я не вижу ничего, что бы могло нас уберечь от матрицы.

НИК:Катаклизмы, Элиз, глобальные катаклизмы, возможно, это единственное что может нас спасти.

ЭЛИЗ: Природные?

НИК:Да, природные катаклизмы. Природа очень чутко ощущает, что у нас крутые проблемы, и пытается, таким образом, нам помочь. Очень мягко стирая с лица земли всё больше и больше людей. И каждый раз, делая промежуток между катаклизмами, как бы дает нам возможность осознать, что мы делаем что-то не так. Она ждет, когда мы, наконец, услышим её, природу, не только окружающую природу, но также и свою природу. Понимаешь? Природа — это то, что круче бога, вот во что нужно верить и о чем писать книги. Мы не знаем своих возможностей. Мы не знаем, на что мы действительно способны, кто мы вообще такие. Мы не знаем свою природу, потому что её нам заменила техника. Мы разучились чувствовать друг друга на расстоянии, потому что у нас есть телефон. Мать не ощущает что её сын в опасности, она не ощущает, что её сын уже умер, пока ей не позвонят и не скажут об этом. Это не правильно. Эпоха технократии делает нас придатком, частью компьютера. Человек создал себе нового Бога — это компьютер и всё что с ним связано. Человек уже создатель, и религии тоже создал сам человек. Поэтому верить, я считаю, нужно в себя, в свою звезду, в свою природу. И относится друг к другу, нужно как к уникальным созданиям.

Мы этого не заметили, но Эйприл уже давно сидит в кресле, с момента поцелуя. Просто она не включала свой фонарик, и видимо очень тихонько примостилась. Эйприл аплодирует.

ЭЛИЗ: О, Эйприл! (Пауза.) Кажется, пора ложиться спать.

НИК:Сегодня спим на одной кровати?

ЭЛИЗ: Ник, мы никогда с тобой не спали на одной кровати. (Улыбается.) Эйприл, ты идешь?

ЭЙПРИЛ: Да, сейчас.

Ник и Элиз уходят. Эйприл остается на кресле, долго сидит, светит фонариком в окно, засыпает. Затемнение.

АНТРАКТ.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.

Сцена пятая.

«Сон Эйприл».

Сон Эйприл. Но, этого может и не быть, мы не можем с достоверностью сказать, что именно это ей снится. Та же комната, только она абсолютно пуста. Тусклое освещение. Эйприл стоит по среди комнаты, голая и мокрая. Ник стоит справа от неё, возле самого окна, всё время смотрит в окно. Эйприл смотрит иногда в окно, но больше — на Ника, точнее на его спину. Она знает, что это Ник, но она не видит его лица, но знает что это Ник. Как часто и бывает во снах, мы видим незнакомого человека, но мы уверенны, что знаем его. То есть, лицо у него не знакомое, но это именно тот человек, которого мы знаем. Нам очень сложно придумать с каким именно лицом явился к ней Ник. Но, представим что на Нике золотая маска, и голос его сильно искажен. Ник одет в черное, у него в руках пульт.

НИК:Ну, как тебе?

ЭЙПРИЛ: (Морщит нос, принюхивается, от неё неприятный запах.) После твоего бассейна нужно полжизни отмываться.

НИК:Да, но это полезно для кожи, это омолаживает. Моё открытие скоро будут применять во всём мире.

ЭЙПРИЛ: Я знаю. Но это опасно для нервной системы. На губах постоянно вкус соли. Это довольно мерзко. Сперма говорят, более полезна для кожи.

НИК:Да, но где я возьму столько спермы?

ЭЙПРИЛ: Хорошо, но если бы каждый мужчина на земле кончил бы, это сколько было бы за день?

НИК:Я об этом не думал, не знаю, меня в первую очередь интересовало бы, как мне удалось уговорить их всех кончить в один день.

ЭЙПРИЛ: А я у тебя зачем?

НИК: (Пауза. Ник взглянул на Эйприл, он представляет, каким образом Эйприл удалось бы заставить всех мужчин мира кончить в один день. Ничего в голову не приходит. Может быть, если бы это растянуть на год, ей бы и удалось. Стоп! Это уловка Эйприл, чтобы я на неё посмотрел, — подумал Ник.) Я заходил в бассейн, мне кажется, стоит добавить туда ещё парочку кондиционеров.

ЭЙПРИЛ: Да. (Пауза.) Ты на меня даже не смотришь. Я тебе не нравлюсь?

НИК:У меня есть девушка.

ЭЙПРИЛ: Знаешь, это звучит как отмазка!

НИК:Это именно так и есть.

ЭЙПРИЛ: Ну, ты долго ещё!

НИК:Извини!

Ник направляет пульт на потолок, нажимает его. Над Эйприл включается душ. Ей становится хорошо, она подымает ладоши на встречу капель воды.

ЭЙПРИЛ: Дай мне мыло.

Ник достает с кармана мыло, бросает Эйприл.

ЭЙПРИЛ: Мог бы подойти и дать мне в руки.

НИК:Сперва отмойся.

Эйприл обижена. Она усердно мылится, очень много пены от мыла. Ник отключает душ. Эйприл вся мыльная.

ЭЙПРИЛ: У нас сегодня пенная вечеринка?

НИК:Да, это особое мыло.

ЭЙПРИЛ: По твоей новой технологии?

НИК:Да.

ЭЙПРИЛ: Из чего оно сделано?

НИК:Ладно, домойся, потом скажу.

Ник включает душ. Эйприл смывает с себя всю пену, больше не мылится. Ещё какое-то время стоит под душем, ей хорошо, она благодарна Нику за то, что он не отключает душ. Ник отключает душ. Ник отключает душ, словно услышав её мысли. Пауза. Эйприл смотрит на Ника. Ник смотрит на неё. Пауза.

НИК:Как ощущения?

ЭЙПРИЛ: Подай полотенце.

Ник уходит, сразу же возвращается с полотенцем, даёт его Эйприл в руки. Ник вернулся уже без маски. Да, это точно он, теперь это точно он, и голос его, нет никаких сомнений, — думает Эйприл. Она даже немного улыбнулась, ощутив прилив радости. Ник стоит возле неё. Эйприл не спеша обмакивает с себя воду, активно вытирает волосы. Пауза. Эйприл смотрит Нику в глаза, потом смотрит в окно. Ник выдержал её взгляд. Пауза.

ЭЙПРИЛ: (Смущённо.) Ник, ты засранец.

Ник быстро уходит, сразу же возвращается с одеждой в руках. Помогает Эйприл одеваться.

ЭЙПРИЛ: (Одеваясь.) Я думаю, что ты не только засранец, ты ещё и извращенец.

Ник идет на своё прежнее место у окна.

НИК: (Указывает в окно.) Я просто пытаюсь быть в ногу со временем. (Пауза.) Сейчас придет Элиз, она тоже плавает в этом бассейне. (Указывает в окно.) Потом пойду я туда. (Пауза.) На, держи пульт, поможешь Элиз принять душ, пока меня не будет. А она потом поможет мне помыться, передашь ей пульт.

ЭЙПРИЛ: (Берет у Ника пульт.) А на какую кнопочку нажимать?

НИК:Сейчас я тебя научу. (Берет у Эйприл пульт.)

ЭЙПРИЛ: Я не могу этого сделать.

НИК:Чего не можешь сделать?

ЭЙПРИЛ: Она не такая.

НИК:Какая не такая?

ЭЙПРИЛ: Элиз! Она не такая, она не будет у всех на виду мыться. (Указывает в окно.) Она не такая.

НИК:Ну, знаешь… (Пауза.) Помоется, не снимая купальник.

ЭЙПРИЛ: Купальник?! Она что, в купальнике плавает?! А мне ты купальник не дал, сволочь! (Подходит к Нику, дает ему пощёчину.)

НИК:Ты же знаешь, Элиз не такая, она не будет без купальника ничего делать. Она никогда бы не позволила мне снять с неё купальник.

ЭЙПРИЛ: А я, значит, могу, я, значит, могу позволить тупо перед тобой стоять вся голая, мыться под этим идиотским душем, у всех, блядь, на глазах! (Указывает в окно. Пауза. Ник понял, что он был не прав, выгораживая Элиз перед Эйприл, ему стало неловко.) А ты мне после всего этого заявляешь, что у тебя, пидораста, есть девушка!

НИК:Да.

ЭЙПРИЛ: С большим членом?!

НИК:Что?

ЭЙПРИЛ: Твоя девушка с большим членом, и с большой траханной задницей?!

НИК:Нет, Эйприл, я не гей, у меня правда есть девушка.

ЭЙПРИЛ: И кто она?!

НИК:Элиз.

ЭЙПРИЛ: Кто?!

НИК:Моя девушка, Элиз.

ЭЙПРИЛ: Какая Элиз, наша Элиз?

НИК:Да, наша Элиз.

ЭЙПРИЛ: Она ведь тебе в матери годится.

НИК:Моя девушка, Элиз.

ЭЙПРИЛ: Да что ты заладил, моя девушка Элиз, моя девушка Элиз. Ты извращенец, Ник, вот кто ты. (Пауза.) Она сама-то знает об этом, что ты её девушка? То есть, что она, ну ты понял меня.

НИК:Да, знает, у нас с ней всё серьезно.

ЭЙПРИЛ: Как это, всё серьезно? Разрешать ей купаться в твоём долбаном бассейне в купальнике, а меня заставлять, заставлять купаться полностью раздетой?! А потом ещё здесь, перед этими рожами, (указывает в окно) стоять голой и мыться, это ты называешь, всё серьезно?!

НИК:Послушай, у на с Элиз серьезные отношения. Поэтому она будет мыться только в купальнике, понимаешь? Я не могу позволить ей стоять здесь голой, как это делала ты. Это может навредить нашим отношениям.

ЭЙПРИЛ: Я не понимаю, как это может навредить нашим, вашим отношениям?! Стоять здесь голой и мыться под этим долбаным душем, который ты можешь включать своим конченым пультом, у всех на виду, как это, твою мать, может навредить каким-то там отношениям?!

НИК:Эйприл, я понимаю тебя, но поверь, мне это может навредить. Ты же не хочешь, чтобы мне был причинен вред?

ЭЙПРИЛ: (Плачет.) Чему навредить, Ник, чему это может навредить?!

НИК:Не плачь, Эйприл. (Ник обнимает её.)

ЭЙПРИЛ: Чему это может навредить, Ник, чему это может навредить?

НИК:Это может навредить нашим с Элиз отношениям, моим с Элиз отношениям.

ЭЙПРИЛ: Фак! Ник, послушай меня, сотни женщин раздеваются прилюдно, исполняют стриптиз в барах, снимаются обнаженными в кино, даже трахаются за деньги! И при этом у них есть мужья или парни, черт возьми, которые считают их своими девушками, и у каждого из них имеются твои долбаные отношения! И поверь, это никому не вредит, ни каким отношениям уж точно! У всех всё прекрасно, Ник! Оделся, разделся, и всё, никаких проблем, все довольны, все счастливы! И никому это не вредит, и не влияет ни на какие отношения, напротив, они от этого может быть становятся только крепче!

НИК:Я не такой. (Пауза. Эйприл смотрит на него, словно он умалишенный.) Меня это может сильно ранить.

ЭЙПРИЛ: А если бы я тебя прямо здесь и сейчас трахнула, это бы тебя ранило?! (Ник молчит.) А ели бы мы все здесь (указывает в окно) прямо сейчас тебя трахнули, по очереди, это бы тебя ранило?! (Ник молчит.) Это бы тебя трах, ранило бы, Ник?!

НИК:Да.

ЭЙПРИЛ: Да?! Да, Ник?! Это бы тебя ранило, это бы тебя ранило, Ник?!

НИК:Да! Отстань.

ЭЙПРИЛ: Так вот, Ник, когда я стояла голая под твоим долбаным душем, под твоим конченым душем, под твоим идиотским изобретением посреди комнаты, которое включается с помощью пульта, на котором твои всемирно-глобальные кнопочки! Когда я стояла голая и отмывалась после твоего обоссаного бассейна. (Пауза. Эйприл плачет.)

НИК:Не плачь, прошу.

ЭЙПРИЛ: Не плачь?! Это ты меня, скотина, заставил здесь стоять голой. Это ты мне говорил, что так нужно, что это по смыслу так нужно, что это ради чего-то высокого! Но я тебе скажу, индюк ты фаршированный устрицами! Я тебе скажу! Пока я здесь стояла (пауза), голая (пауза), эти рожи (указывает в окно) на меня пялились! Понимаешь, они всё время на меня пялились? И как ты думаешь, меня в это время кто-либо трахал? (Ник не отвечает.) Я, твою мать, чувствовала как они меня трахают! Жопой чувствовала, как они имеют меня во все щели! Понимаешь?! (Пауза.) Они и сейчас продолжают это делать. Некоторые из них. (Эйприл снова плачет.) Я это чувствую, понимаешь, Ник, я это очень хорошо чувствую? (Тяжело вздыхает.) А это ты Ник, меня заставил раздеться! И как ты думаешь Ник, это должно меня ранить? (Ник не отвечает.) Это должно меня ранить?! (Ник молчит.) Это должно меня, Ник, хоть как-то ранить, я тебя спрашиваю?!

НИК:Да. Прости. (Ник обнимает Эйприл.) Прости меня, пожалуйста, прости. (Эйприл вырывается из его объятий.)

ЭЙПРИЛ: Нет, Ник, это меня ничуточки не ранило! Мне это нравилось! Я это делала с любовью. А знаешь почему, Ник, знаешь почему? (Ник молчит.) Почему, Ник?! (Ник не отвечает.) Н-и-и-и-и-и-и-и-к?!

Ник падает на колени и закрывает уши ладонями.

НИК:Потому что ты сука, сука, с-у-у-у-ка!!!

Эйприл подбегает к Нику, обнимает его, плачет.

ЭЙПРИЛ: Нет, Ник, нет, не только по этому! Потому что я делала это для тебя. Потому что ты попросил меня это сделать. Ты заставил меня это сделать! И я это сделала. Для тебя, Ник, сделала. Потому что ты просил, Ник. Потому что тебе это нужно было, потому что для тебя это важно. Я это делала с удовольствием и с любовью, потому что для тебя. Только потому, что это ты попросил сделать, но не потому, что мне самой этого хотелось, а потому, что ты попросил, ты меня попросил это сделать. И тогда мне это захотелось сделать потому, что ты меня сильно об этом просил. Помнишь, Ник? (Ник молчит.) Ты помнишь это, Ник? (Ник молчит.) Ник, ты меня заставил это сделать, и я захотела это сделать только ради тебя, если не можешь избежать изнасилования, расслабься и получи удовольствие, это же твои слова, Ник, это твои слова? Это твои слова, Ник, ты помнишь это? (Ник не отвечает. Эйприл отходит от Ника в сторону. Ник встает, подавленно отходит в другую сторону. Эйприл резко оборачивается и идет к Нику. Ник оборачивается. Ему кажется, что Эйприл хочет ударить его. Он не сопротивляется. Он покорно ждет удара. Все его защитные функции отключены. Эйприл хватает его за яйца и сильно сжимает. Ник замер, ему больно.) Так почему же ты теперь от меня отворачиваешься?! Почему, Ник?! (Ник молчит. Эйприл сжимает ещё сильнее.) Почему, Ник?! (Ник молчит. Эйприл сжимает настолько сильно, насколько позволяют её нежные женские руки.) Н-и-и-и-к!!! (Ник не отвечает. Ему кажется, что ещё немного, и он потеряет сознание от боли. Но, он боится даже пошевелиться.) Я не могу причинить вред этим сокровищам. Я их также сильно люблю, как и тебя. (Эйприл постепенно расслабляет пальцы. Пауза. Обнимает Ника. Плачет.)

НИК:Я сделал то, что не смог сделать сегодня ночью.

ЭЙПРИЛ: Что, дорогой, что ты сделал?

НИК:Я кончил. (Эйприл гладит его по спине.) В тот самый момент, когда ты только начала расслаблять пальцы, я кончил, всё это время у меня длился оргазм.

ЭЙПРИЛ: Я сделала тебе больно, прости меня.

НИК:Это было потрясающе.

ЭЙПРИЛ: Прости, если я сделала тебе больно.

НИК:Эйприл, моё одно из самых сильных впечатлений в жизни теперь связано с тобой.

ЭЙПРИЛ: Я не хотела причинить вред, прости, если сможешь, прости. Я дура, что я наделала, прости, если сможешь. Прости, Ник, прости, прости…

Эйприл просыпается, потому что Элиз теребит её за плечо.

ЭЙПРИЛ: Прости, Ник, прости меня, прости…

ЭЛИЗ: Эйприл, иди в постель, уже скоро утро, что ты здесь сидишь? Нужно выспаться, нас ждёт самый ответственный день. В десять утра все должны быть в сборе.

Они уходят.

Затемнение.

Сцена шестая.

Картина первая.

Утро. Все сидят в креслах. Элиз по центру, справа от неё Эйприл, слева Ник.

ЭЛИЗ: (Смотрит на часы на руке.) Ровно десять. (Смотрит на Эйприл, потом на Ника.) Сегодня последний день. И мне бы хотелось, чтобы каждый из нас поделился самым важным, что он смог осознать за это время. (Долгая пауза.)

НИК:Да? Я совсем потерял счет времени.

ЭЛИЗ: Возможно, это и к лучшему.

ЭЙПРИЛ: А как ты узнала, что сегодня последний день?

ЭЛИЗ: Помнишь, вчера отключили свет?

ЭЙПРИЛ: Да.

ЭЛИЗ: Нас предупреждали, что за день до конца будет отключен свет. Вы просто забыли, нас предупреждали об этом.

НИК:Да, точно, я совсем забыл об этом.

ЭЛИЗ: Ник интересно говорил о детстве, даже кое-что цитировал. (Пауза.) Так вот, мне кажется, что я старею, но такое ощущение, что детство где-то рядом. (Пауза.)

ЭЙПРИЛ: Детство — это счастье?

ЭЛИЗ: Да. (Пауза.) Я считаю, что да, а ты как считаешь? (Пауза. Эйприл не отвечает.) Детство — это счастье, которого больше нет, и никогда не будет. Это как бы аванс от жизни. Мол, вот тебе детство, а дальше живи, как знаешь. То есть, у нас не получается сохранить его на всю жизнь, понимаете?

НИК:Мне кажется, что мы сейчас в детстве. Я наоборот считаю, что мы из него так и не вышли. Всё человечество.

ЭЙПРИЛ: Ты хочешь сказать, что все люди счастливы?

НИК:Нет, но (пауза), это может быть даже больше чем детство.

ЭЛИЗ: Что это значит?

НИК:Это сон.

ЭЙПРИЛ: Что значит сон.

НИК:Автоназия, медленное засыпание. Прекрасный сон, прекрасная смерть, это возврат в детство, да, это детство, почти что утробное детство. Нам хорошо, мы растворяемся в этой красоте, в этом спокойствии, в этом убаюкивании.

ЭЙПРИЛ: А что хорошего, в мире происходит много ужасного, что в этом хорошего?

НИК:Но у тебя ведь другой мир. И у тебя всё хорошо в нём, ты в безопасности.

ЭЙПРИЛ: Да, но разве можно быть таким безразличным по отношению к другим, у которых не всё хорошо как у тебя?

НИК:Можно. (Пауза.) Я тебе сейчас объясню. Когда я вижу по телевизору какие-то проблемы, войну, голод, революции, наводнения и так далее, мне хорошо, понимаешь? Подсознательно, мне хорошо. А знаешь почему?

ЭЙПРИЛ: Потому что это происходит не с тобой, потому что ты в безопасности перед телевизором?

НИК:Да, да! Потому что кто-то создает для меня эту иллюзию, понимаешь? Кто-то создает для меня детство. Мне хорошо потому, что это не у меня проблемы! И чем там хуже проблемы, понимаешь, тем мне легче, спокойнее, потому что это происходит не у меня, потому что я то могу расслабится и отдохнуть, глядя с кресла на всё это. Если там люди умирают от голода, от бомбардировок, от вирусов, я конечно же им посочувствую, а потом всё равно открою свой холодильник, и моё сочувствие превратится в благо. Потому что сытый голодного не понимает.

ЭЛИЗ: Да, я думаю, что это и есть детство. Ты, Ник, прав, это есть абсолютное детство. Но это всё-таки искусственное детство, детство для любого возраста.

ЭЙПРИЛ: Нет, это тогда какие-то ясли смерти, колыбель смерти, а не детство.

НИК:Это абсолютное детство! Вы поймите, просто посмотрите по-другому на всё это. Все не так хорошо как нам кажется в этот момент, и мы это знаем, хоть и находимся в детстве. На самом деле всё очень просто, кто-то в этот момент расплачивается за моё спокойствие, за моё детство, за мою сытость. Понимаете? Кто-то в этот момент говорит, — Мы заберем у одного, чтобы хорошо было другому! И я понимаю, что на сегодняшний день я попадаю в число тех других, которым хорошо, которые в детстве, и запросы которых всё увеличиваются и увеличиваются. Мы не способны отказаться от комфорта, к которому привыкли. Мы просто ненасытные потребители. И я также понимаю, что ничего сделать не могу, чтобы помочь им. Я ничего сделать не могу, потому что, если я начну что-то делать такое, чего не делал раньше, то я могу оказаться по другую сторону. Понимаете? А ради чего? Чтобы я стал тем, у кого забирают, чтобы отдать тому, кто пришел на мое место? Нет, я этого никогда не сделаю. Я должен быть абсолютно просчитан, во мне должны быть уверены те, кто дает мне это детство. Я дорожу своим детством, я привык так жить. Хотя я и понимаю, что чем лучше мне, чем больше мой достаток, тем кому-то от этого хуже. А это означает, что и мне однажды придется заплатить за свой комфорт.

ЭЙПРИЛ: Ты всё время сравниваешь себя с другими.

НИК:Да! А как по-другому? Всё познается в сравнении.

ЭЛИЗ: Тогда попробуй себя поставить на место того, кому, ты считаешь, хуже, чем тебе.

НИК:Это бессмысленно, Элиз. Потому что тем, кому хуже, чем мне, они всё равно на моей стороне. Хуже, лучше, жена бросила, мать умерла, заболел и всё такое. Они всё равно на моей стороне, они все в детстве. У кого-то лучше игрушки, у кого-то хуже, у кого-то более строже «родители», но это всё есть детство.

ЭЙПРИЛ: А что же тогда не детство?

НИК:Я не знаю. Всё — детство, всем пофиг.

ЭЛИЗ: Тогда получается, все счастливы, всем хорошо, все в детстве, а у кого же тогда проблемы?

НИК:Я не знаю. (Пауза.) В юности я мечтал стать пилотом истребителя.

ЭЛИЗ: Он не в детстве?

НИК:Нет, он больше всех в детстве! Он на вершине, на пике детства. Понимаете?

ЭЙПРИЛ: Нет.

НИК:Он в небе, он летит! У него есть различные кнопочки, радары эти, экранчики, он в шлеме, в противогазе, он летит со сверхзвуковой скоростью! Это и есть вершина детства, мечта, счастье, понимаете?! Это и есть детство. (Пауза.) А не детство, я вот только сейчас начинаю соображать, не детство — это то, что происходит там, после того как были нажаты эти волшебные кнопочки из детства, когда выпущены были эти игрушечные ракеты из детства. Вот там-то и начинается не детство. Когда ты очнулся без ноги, без крыши над головой…

ЭЛИЗ: Выходит, что дети правят миром?

ЭЙПРИЛ: Дети, у которых самые лучшие игрушки. У нас в садике всегда у кого появлялась новая интересная игрушка, тот и был в центре внимания.

ЭЛИЗ: Тот и правил миром?

ЭЙПРИЛ: Да. (Пауза.)

НИК: Эйприл, а как тебя по-настоящему зовут?

ЭЙПРИЛ: (Пауза.) Марина. (Пауза.)Когда я училась в школе, мы тогда с родителями жили в центральной Украине. (Пауза.) Среди моих сверстников считалось позорным говорить на родном языке. Таких не уважали, и козлили их за то, что они говорят по-украински. Но, это, как бы, считалось не модным. Мне стыдно признаться, но я очень слабо знаю наш язык. Модно было говорить по-русски. Да и сейчас, английский, русский. (Пауза.) Когда меня просят рассказать что-либо об Украине, я говорю, что Украина — это камень преткновения между Россией и США. Печально, да. Я — Эйприл, потому что это было для меня модно, потому что это делало меня независимой. Ну, мне так казалось, когда я училась в школе, и все меня так называли, Эйприл, и очень уважали. Я была словно героиня американского сериала. Я думаю, что только благодаря такому имени мне как-то удалось вырваться извне. (Пауза.) А тебя, Элиз, как по-настоящему зовут?

ЭЛИЗ: (Пауза. Элиз улыбается.) Элиз — это мое настоящее имя. (Пауза.) Я помню в моем детстве, это было начало 70-х, у нас на кухне постоянно происходили анти советские разговоры, как потом я это поняла. (Улыбается.) У моего отца было много друзей, они часто собирались у нас на кухне. Отец часто рассказывал о том, кому и сколько он дал взяток, чтобы его дочери дали такое имя. Его даже подозревали в шпионаже. (Пауза.) Мы были в первой волне эмигрантов, после того как был разрушен «Железный занавес». (Долгая пауза.) Так что, ты, Ник, хочешь сказать, что детство — это плохо? У меня было прекрасное детство.

НИК:Нет, я хочу сказать, что детство не заканчивается никогда. Это планета детства. Это вселенная детства. Полмира спят и мечтают, как бы отобрать у нас наши земли, лишить нас корней, традиции. Может быть Чернобыль — это то, что нас до сих пор спасало, не было бы его, мы давно были бы частью какой-нибудь сверхдержавы. Вся жизнь и есть большое прекрасное детство. По крайней мере, судя из наших биографий. И я думаю, что эти люди (Ник указывает в окно) они никогда не обратят на нас никакого внимания, мы можем сколько угодно кричать им, провоцировать их. Но, они слишком заняты своей жизнью, своим выживанием. Мы можем бесконечно долго смотреть на них через окно или видеть их на экране (указывает на экран), они не обратят на нас никакого внимания. Мы для них витрина, витрина, да и только. И нечего рассчитывать на какое-то взаимопонимание. Они пришли сделать покупки, понимаешь, и они заплатят любые деньги за понравившийся им товар. Поэтому, если мы не хотим стать товаром, мы должны выйти из этой комнаты и присоединиться к ним, слиться с общей массой. И возможно кому-то из нас удастся сохранить свое живое, свою мечту, и однажды мы обманем этих людей и окажемся по ту сторону этой комнаты, а они окажутся на нашем месте, для того чтобы мы больше никогда не видели их и не знали о их существовании. Они ведь тоже, хорошие люди. (Пауза.) Но история не стоит на месте, история продолжается. И, помнишь Элиз, сильный народ уничтожил слабый? (Пауза.) Просто так получилось, что сегодня мы играем роль слабого народа, но слабый народ — это то, что вверху. Но когда-то мы играли роль сильного народа, просто история об этом умалчивает. Мы поменялись местами, вот и всё. Пройдет время, и мы снова поменяемся местами, вот и всё. (Пауза.) Вся жизнь и есть большое детство. Если хочешь больше узнать о человеке, посмотри на него как на ребенка. И тогда тебе больше не придется обижаться на него, или искать логику в его дурацких поступках. Всё что нас окружает — это и есть детство. Просто посмотрите ночью на звёздное небо — (Ник внимательно рассматривает тех, кто за окном) это же и есть, детство.

Плавное затемнение.

Картина вторая.

Вечер. Почти темно. Они сидят в креслах. Элиз по центру, справа от неё Ник, слева Эйприл. Смотрят в окно. Ник держит пульт в руках.

НИК:Интересно, а он работает. (Ник указывает пультом на экран.)

ЭЛИЗ: Да. Он всегда работает, независимо ни от чего.

Ник нажимает на пульт, экран включается. На экране видна улица, сонные туристы вяло передвигаются с места на место. Но наши герои продолжают безучастно смотреть в окно. Какое-то время на экране улица. Потом канал самостоятельно переключается. Мы видим дневную съемку с иллюминатора пассажирского самолета. Перед нами предстают во всей красе украинские поля. Съемка ускоряется, мы пересекаем всю Украину. Потом мы видим, что это Ник с видеокамерой производит съемку. Ник нам улыбается и машет рукой. Стрелочка от самолета показывает, что он летит по направлению к Уругваю. Ник летит в Монтевидео, налаживать международные отношения. Камера подымается над самолетом, мы видим всю землю, потом солнечную систему, галактику, вселенную. Мы видим большое мироздание. Всё оно колышется, дышит, мерцает. Это детство, о котором нам говорил Ник. Камера отдаляется, и всё это превращается в клетку какого-то огромного живого организма. Это нога таракана. Мы видим трех гигантских тараканов, копошащихся на трех кожаных игрушечных креслах. Тараканы постепенно растворяются. Пустота. Мы снова видим вечернюю улицу, сонные туристы всё также вяло передвигаются с места на место. Экран начинает мигать. Он не исправен. Он гаснет.

Картина третья.

Ничего не поменялось. Но судя по тому, как медленно гас экран, у нас создалось впечатление, что прошло большое количество времени, достаточно большое, чтобы что-то произошло. Мы не знаем что произошло, но мы это ощущаем. Это ощущается в глазах наших героев. Что-то произошло.

Эйприл подходит к окну.

ЭЛИЗ: Там что-то происходит.

ЭЙПРИЛ: Когда это всё закончится?

ЭЛИЗ: Когда мы все умрём.

ЭЙПРИЛ: А когда мы умрем?

ЭЛИЗ: Когда захотим.

ЭЙПРИЛ: Как это?

ЭЛИЗ: Ну, так, так. (Пауза.) Я тоже много чего не понимаю. Просто мне кажется, что единственный выход — это начать всё с начала.

ЭЙПРИЛ: Как будто бы ничего и не было?

ЭЛИЗ: Нет, мы всё время так жили, как будто бы ничего и не было, как будто бы ничего и не произошло. Но это не есть выход.

ЭЙПРИЛ: Ты думаешь, что у нас ещё есть выход?

ЭЛИЗ: Да. (Пауза.) Возможно. (Пауза.) Кто-то должен выйти из игры. (Пауза.) И всё зависит от того, кто это будет.

Ник встает. Медленно подходит к окну.

НИК:Кого не жалко?

ЭЛИЗ: Да, самый не приспособленный.

ЭЙПРИЛ: Но таких много, почти все.

ЭЛИЗ: Да, наверное, это единственный выход.

Элиз подходит к окну, смотрит на Эйприл, потом на Ника. Элиз понимает, что они совершенно беззащитны перед приближающимся концом.

Слышен звук открывающейся двери со стороны кухни.

НИК: Это конец?

ЭЛИЗ: Да. (Пауза.) Для кого-то конец, а для кого-то только начало…

Слышны приближающиеся тяжелые шаги.

Медленное затемнение.

КОНЕЦ. Харьков, июнь 2011. Rotkaer@mail.ru


Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?