|
«Лесник в грибах» Алексей Доричевского04 февраля 2016Часть первая Лесник: «Лесник в грибах» - шикарное название для пьесы. Вроде, это вообще хорошо, когда лесник в лесу рассказывает про лесника. В грибах. Сразу вкус во рту, как мивина со вкусом грибов. Лесник в грибах. Вообще, у меня нет друзей. Они все вымышлены. Очень сложно леснику найти друзей. Нет людей с общими интересами, да и в округе нет людей. Когда до городов дохожу, то в администрациях, или магазинах, или шинках общаюсь. Им интересно от чего-то с меня выпытать. И послушать меня. А потом окосеть и нести свое, уже совсем не слушаю, про политику, про предательство, про песни. Вот я никому, получается, ничего не говорю. А что я? А я лесник попроще. Про себя я уже сказал чуть. У меня собака есть. Я продаю деревья срубленные. То есть, спиленные. Сейчас их пилят уже. В основном, это от прочистки, но иногда и грешу. Такие продаю. Конечно, никто за этим не следит, и это фактически мой лес. Гос и коммерческих хозяйств здесь нет, кроме моего. Вот я и так. Собака у меня есть. Не люблю его на поводок. Но делаю. Поводок. Солнце. Люблю, когда солнце, гулять. Но приходится и в дождь. Но у меня, слава Богу, горячая вода есть. Я тогда долго-долго моюсь, после дождя. А бывает, я домоюсь, и выхожу, а дождя уже нет – и радуга. И я чистый. Часто, то пот от меня. Сам не замечаю. Но, когда потный, то не встречаю животных. Они очень это чуят. А, когда немножко вот так, то, может, и заввижу кого издали. Вот мы с собакой так. Он залает, предупредит, когда что. То ли ветер, то ли огонь. То ли крадется кто. Я вот этого не люблю. Я честность люблю. Люблю на огонь смотреть. Правда, здесь сосна, она так смолит, чадит, воняет, черный дым дает. Но есть и мелкие ветки от кустов и другие деревца. А так огонь люблю. Пить стараюсь нет. Оно все рушит. Ты уже и не человек тогда. Тогда ты вот тот спирт. Тогда уже всем нам быть спиртами. То сознание перенять. Стараюсь. А огонь люблю, смотреть. Он разрушает так все. И какую-то энергию дает. Страшно. Бывает прям иногда жду вот этого большого огня. Хотя странно. Это еще хуже чем алкоголь. Так вообще не люблю его. Да и как такое можно любить. А вот на маленький, в печи, или в мангале могу посмотреть. Тепло так. Часть вторая Лесник: У пьес блять есть части. Выращивать помидоры на подоконнике – это смелость. Это непрестижно, или престижно лишь в очень узких кругах. Если включатся в эти узкие круги, то престиж в другом обществе, более широком, тяжело добыть. А престиж – это многое. Он помогает ребенку вступить в институт. Что поможет потом поддерживать престиж ребенка. Это высшее благо, которое ты можешь сделать для своего дитя. Я в институт и не вступал. И вот я теперь лесник и очень сложно включаюсь в общий социум. В модели телепередач, рекламы или магазинов бытовой техники. Моя жизнь не совпадает с патриотической судьбой в турецком сериале. Патриотично потому, потому что все в турецком сериале патриотично. Потому что очень патриотично смотреть сейчас турецкие сериалы. А я лесник. Я даже не герой советского быта. Или досоветской национальной идеи, которая жила параллельно СССР. Я лесник. А лесник в грибах, он вообще пиздец. Это блять охуеть, неохуеть пиздец. История от лесника в грибах: «Еду в электричке, пошел в метро. Так вот про помидоры. Они же кислые. И растут высокие. Там жук может завестись, и семена рассыпаться, грязь во все стороны. А ты это в дом. Жилой. Где ковер, пылесос и плазма. Засорится может. Плюс, минус к престижу. А это главное в жизни цивилизованного человечка. И тут ты помидоры. Это смелость. Это игра с самим собой. Сверхцивилизация в ущерб цивилизации. Часть 3 Атрактивная На сцене Лесник и его собака. Лесник: Собака, исполняй первый трюк. Ап! Собака ложится на спину и задирает лапы. Аплодисменты. Лесник: Трюк № 2! Собака гоняется за хвостом. Лесник: Трюк № 3! Собака взбирается на 3-хметровую лестницу и скидывает себя вниз в заготовленный чан с теплой водой. Лесник в грибах, сидя сбоку, аплодирует. Лесник: А пока я сушу собаку, я расскажу анекдот. Анекдот не слышно из-за шума фена. Лесник: Собака, трюк № 4! Собака стреляет из лука, прыгает и догоняет стрелу в прыжке. Лесник: Трюк № 5! Собака предлагает кому-то из зрителей, единственным из которых есть лесник в грибах, выстрелить из лука. Лесник в грибах стреляет. Стрела резко меняет траекторию, пронзает и застревает напополам в теле собаки. Собака делает кульбит и умирает. Лесник начинает рисовать картину. Изображение собаки. Дорисовывает, ставит подпись. Играет барабанная дробь и пение Shakirы. Собака на картине оживает, спрыгивает и пробегает радостный круг почета. Лесник: Спасибо, собака. Довольный лесник в грибах кормит собаку сушеными грибами. Лесник одевает маску Петрушки. Лесник: Говорить о любви, о коварстве, о судьбе и о бесчинстве. Начинается все с безответной любви, а конец непредвиден. Не знает его и автор – в этом они никогда не признаются. А завязка в чем? Расскажу анекдот… Лесник не рассказывает анекдот. Снимает маску. Лесник: Собка, ты знаешь, что есть любовь? Одень одежду и ты ее почувствуешь. Она вся в красоте домов, одежд и украшений. Лишь только ты сними их все, и ты почувствуешь то наслаждение, когда нет на тебе этих узких панталон. Они несут в себе любовь. В них и любовь есть и усталость. Вот этот сумрачный комфорт привносит в душу то, что мы зовем любовью. Вот эта скука, перегрев тела, обмяклость его. Длинный сумрак такой, когда невозможно ни спать, ни ждать, ни есть, потому что все не нужно. Все хорошо и все удобно. Архиусловия для жизни и для его продления. Тогда не знаешь, что и в сердце впырхивает любовь. Нам так это нравится, мы все наполняем любовью. Тебе не понять этого, собака. Ты чувствуешь только преданность, а я зову это любовью. Собака ложится, закрывает лапами голову. Лесник бумажными фигурками на палочках играется в любовь. Лесник: Еще. Уж много так всего. Но надо еще побегать. Музыка. Играет захватывающая выразительная музыка, как в приключенческих фильмах. Лесник сидит на месте, делает микро-движения: поднимает палец, приотрывает ногу от земли, легкий поворот подбородка. Музыка заканчивается. Лесник: Я был на Майдане. Я ехал электричкой. Встал и пошел пешком. Пошел на Грушевского. Долго не мог переступить за угол от Хрещатика на Грушевского. Это было секунд 12, но для меня это было очень долго. Я подумал о себе, как о козаке, который берет пику, садится на коня и едет. И я пошел. Пришел к баррикадам. Там был огонь, дым. Женщины стучали по бачкам, мальчики кидали камни. А такие, как я, которые слезли с электрички, встали и пошли пешком, просто были там. Я смотрел на ту сторону. Всю черную от дыма, от их формы, от бронежилетов, от касок, от палок. Оно все черное. Потом смотрел видео, как избивают парня на арке стадиона им. В. Лобановского, как милиция делает жест «дрочу на ваши головы», как они катались на щитах, как били яйца голого запуганного козака. И вот в этом всем, уже дома, в тепле, в хатке при окне, посреди леса, я собирал это все, смотрел, и захотел им самим оторвать яйца. Я перед этим понял уже, что мы, которые смотрим туда в эту чернь, их схватили. А дальше как? На площади убить их всех, повесить? Это конечно хорошо, но надо что-то более цивилизованное, изощренное. Прикрытое убийство, чтобы растянуть эмоциональную реакцию во времени, не привести к ответному взрыву и запутать рассудок. Я решил, то им всем надо оторвать вот эти яйца. По которым они били запуганного козака. Пусть дальше как хотят. Эти же люди, если останутся, будут воспитывать таких же, как они. Я не хочу жить в месте с такими людьми. Тюрьма – это не выход. Оторвать яйца – это выход! Мне эта мысль так понравилась, что я ее чуть не стал транслировать всюду. Но после всех событий было не до яиц. А потом вообще ни до чего. Даже до тюрьмы не дошли. Мы их захватили и отпустили. И вот я помню, как мне нравилась моя мысль, какой казалась она мне удачной, про оторвать яйца. Что я слышу сейчас? Из плена вернулось сто бойцов кастрированных. У них там все… Шестьдесят самоубийств. Я представляю этих мужиков, которые делают эти опперации. Это какие-то мужланы, глубоко задавленные в себе пидоры, которые получают энергию от отрезания органов другого мужика. Они же касаются их. Я просто останавливаюсь. Оно меня вгоняет в полный ступор. О чем-то дальше… Я вспоминаю, что тоже хотел так сделать, и оно было совсем по-другому. А вот оно есть и оно так. Я вот просто даже не могу говорить. Мысли возникают какие-то в голове. Фразы, слова. А сказать, сделать ничего не могу. Только уводя в сторону. Об этом говорить, или о близком, но само не могу продолжать. Ступор. Я останавливаюсь и лечу вниз. Давно этот ступор. Получается, что взял энергию не успел отдать. Но я ее не забираю с собой. Вот она. Я ее оставляю, вы ее перефильтруйте и забирайте назад. Если не способны самостоятельно ее варить, попросите кого-то. Только возьмите назад, никто никого не обкрадывает. Это я к тому, что дальше не могу говорить. У меня нет финала. У меня есть стоп, через который не могу сам переступить. Могу ходить только вдоль. Вот это финал.
Май 2015 |
2007–2024 © teatre.com.ua
Все права защищены. При использовании материалов сайта, гиперссылка на teatre.com.ua — обязательна! |
Все материалы Новости Обзоры Актеры Современно Видео Фото обзор Библиотека Портрет Укрдрама Колонки Тиждень п’єси Друзья | Нафаня |
Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед
Не написал ни одного критического материала
Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)
Терялся в подземке Москвы
Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами
Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах
Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)
Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву
В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»
Стал киевским буддистом
Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке