Венгрия — Украина29 марта 2011

Премьера Молодого Театра «Тот, тот и остальные»

Текст Марыси Никитюк

Фото предоставлены театром

Новая премьера в Молодом театре приятно удивила: впервые за долгое время международный проект не выглядит плановой третьесортной отмашкой какого-нибудь культурного центра или посольства, а является качественным, актуальным и колоритным продуктом.

Спектакль, поставленный венгерским режиссером Бэла Мэро по классике венгерской драматургии 60-х годов пьесе «Семья Тотов» Иштвона Эркэня, получился насыщенным, многообразным, ярким и смешным. Со времен «Четвертой сестры» — это лучшее, что было на сцене Молодого театра.

Пьеса «Тот, тот и остальные» (в украинском варианте «Тот, Той та інші) — гротескный аллегорический текст о незадачливости жизни, где все черное выдается за белое, а все хорошее называется злым. Это повествование о глубинной способности венгерского народа терпеть никчемную власть, исторические передряги, всюду опаздывать и всегда быть за маргинальной чертой успеха, что так роднит его с украинцами. „Мы везде опоздали. Даже революции в Венгрии начинались тогда, когда везде они уже прошли, нас никто и никогда не поддерживал, потому что мы всегда не вовремя», — говорит режиссер Бэла Мэро.

Семья Тотов и майор. Агика (Иванна Бжезинская), майор (Игорь Портянко), Тот (Ярослав Черненький), Маришка (Тамара Яценко) Семья Тотов и майор. Агика (Иванна Бжезинская), майор (Игорь Портянко), Тот (Ярослав Черненький), Маришка (Тамара Яценко)

В благородную и уважаемую семью Тотов приезжает с фронта майор, под началом которого служит их сын (и есть надежда, что с его помощью сына переведут в более безопасную часть). Майор — маленький, наглый, самовлюбленный тип с острой потребностью к беспрерывной, энергичной и бесполезной деятельности. На фронте, ночи на пролет он заставлял солдат отрывать и пришивать пуговицы. Несчастных Тотов он принуждает делать коробки, которыми угрожающе обрастают подвесные планшеты с пасторальными горными пейзажами Венгрии, закрывающие задник сцены.

Майор — мелкое зло с завышенным самомнением Майор — мелкое зло с завышенным самомнением

Он устраивает в семье настоящий террор: запрещает высокому статному отцу семейства смотреть на него сверху вниз, заставляет того носить каску, опущенную на глаза, и держать во рту карманный фонарик, чтобы он не зевал. И Тоты не только не противятся самодурству и деспотизму, а в экстатическом восторге пытаются выслужиться перед «начальством», аллегорически демонстрируя готовность масс подчиниться любому, самому никчемному и абсурдному лидерству.

Но хуже всего то, что почтальон (слегка умалишенный малый, ворующий письма), не доставил телеграмму о смерти единственного сына Тотов, из-за которого те так стараются угодить майору. Метафорическое междустрочие прозрачно и понятно — садистские попытки отдельных сумасшедших возвысится над здоровым миром, нередко удаются им легко и даже без усилий.

Семья Тотов перечитывает письмо сына с фронта Семья Тотов перечитывает письмо сына с фронта

В этом спектакле есть то, что раньше было особым знаком Молодого театра — современный актуальный контекст, поданный изящно и тонко. Говоря о Венгрии, он говорит и об Украине — о готовности народа терпеть и даже «выслуживаться» перед интеллектуальными карликами, коими является наш политический истеблишмент.

Бэла Морэ заметил, что в Венгрии такой спектакль нельзя было бы поставить настолько прозрачно, поскольку президент Венгрии — человек низкого роста, а венгерская политическая ситуация не далеко ушла от «домашней политики» майора.

Агика — ярый Павлуша Морозов Агика — ярый Павлуша Морозов

Бэла Мэро плотно работает с театральным метаязыком. Создавая персонажей, он каждому «обжил» его уникальный образ. Агика, дочка Тотов, — девочка-собачка с пионерской закалкой, этакий Павлик Морозов, который, будучи посредником между майором и отцом, не просто стоит на стороне майора, а, угождая, еще больше наговаривает на отца. Мать семейства Маришка, в исполнении Тамары Яценко, — сердобольная простушка, готовая поверить в любую чушь, которую ей говорят. Майор Игоря Портянко — инфантильный самодур, он гротескно смешон и вместе с тем — устрашающ. Священник, проститутка, алкоголик, ассенизатор, профессор, почтальон — персонажи второго плана колоритны каждый по-своему.

Валерий Легин — гениальный почтальон, сумасбродный корректор жизни Валерий Легин — гениальный почтальон, сумасбродный корректор жизни

Отдельно хочется сказать о работе Валерия Легина над персонажем почтальона. Шепелявый, никчемный, но добродушный почтальон начинает спектакль, читая чужие письма. Некоторые он прячет, другие — рвет. Словно безумный шут-создатель он корректирует картину мира. Именно почтальон приносит известия о приезде майора, он же уничтожает письмо, в котором сын Тотов предупреждает родителей о странностях служаки, и то, в котором родителей извещают о смерти их ребенка. Почтальон-Легина — выразитель юродивого, хаотического и бессмысленного начала нашего мира, он выразитель абсурда в неком демиургическом смысле.

Ярослав Черненький, играя Тота, пользуется, вероятно, своим давнишним опытом игры в «Ожидании Годо» Сэмюеля Беккета, легко и непринужденно лавирует в алогичном тексте. Статный и сильный Тот-Черненький, стеля по воздуху свой бархатный голос, пользуясь властью в селении, заставляет его жителей молчать: алкоголика — не сербать пиво, проститутку — не стонать, а почтальона — не дышать возле их дома, чтобы не мешать майору. Именно с Тота и начинается раболепное потакание маразматическим желаниям, его-то больше всего истязает майор.

Тоты в конец сходят с ума Тоты в конец сходят с ума

Этот спектакль дал возможность продемонстрировать высокий уровень игры и мастерство мощным актерам театра. Легин, Портянко, Безсмертный, Черненький. Так важно, чтобы актерскими талантами не «забивали гвозди» в низкопробных постановках, а использовали их по назначению, давая возможность реализоваться в материале (касса-кассой, но репертуар должен нести ответственность не только за «кошелек» театра, но и за судьбу актера, о чем, кажется, художественный руководитель театра нередко забывает).

Впервые за несколько лет в Молодом играли со вкусом. Стоило привести чужого хорошего мастера с глубоким текстом, которому безразлична касса, неизвестен местный зритель (и он на него не ровняется), — получился чистый, выдержанный, емкий театральный продукт.


Другие статьи из этого раздела
  • Город штампов Дмитрия Богомазова

    В ТЮЗе показали «Наш городок» Торнтона Уайлдера
  • Сабуро Тешигавара

    Премьера обновленного «Дах-Дах-Ско-Дах-Дах» по поэме Кенджи Миадзавы в постановке Сабуро Тишигавары прошла на  «Токи/Фестиваль» в Токийском Метрополитен Театре в конце ноября. Начав свою карьеру в 1980-х годах в Токио, Сабуро Тешигавара очень быстро стал одним из самых востребованных хореографов современного танца в Японии и в Европе
  • Парад румунського театру: Національний театральний фестиваль в Бухаресті

    Кістяк театрального фестивалю в Бухаресті — найголовнішої театральної події року в країні — складався із набору вистав за класикою, поруч із якими виборювала собі місце молода румунська альтернатива. Окрім насиченої театральної програми, фестиваль мав також теоретичну частину, де можна було послухати лекції відомого американського режисера та теоретика театру Річарда Шехнера, відвідати презентації книжкових новинок на театральну тематику за останній рік, а також переглянути документальні фільми про Гротовського, Сару Кейн та інших театральних метрів
  • Самый русский латыш

    18 и 19 марта в киевском Театре русской драмы им. Леси Украинки покажут один из лучших московских спектаклей последних лет. Предыстория его создания такова. Весной 2008 года фестиваль NET организовал в Москве гастроли латвийской театральной звезды Алвиса Херманиса и его Нового рижского театра
  • Русалки в Арсенале

    «Нингйо» олицетворяет дикость и мощь природы, одновременно отсылая к ее хрупкости и слабости. Довольно наскучившее контемпорари в этой постановке было обновлено фантазийной искренностью хореографа, раскрепощенностью ее воображения и подлинностью ее исследований пластики подводного мира

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?