Как такое может быть?18 мая 2009

Текст Марыси Никитюк

Фото Андрея Божка

Спектакль «Моя дорогая Памела»

В Молодом театре

Режиссер: Николай Яремкив

Драматург: Джон Патрик

Актеры: Татьяна Стебловская, Борис Георгиевский, Александр Бессмертный, Натальи Филиппович

Спектакль «Моя дорогая Памела» не обещал ничего хорошего. Автор Джон Патрик — американский сценарист и драматург с натяжкой. Его пьесы отличаются вульгарным чувством юмора, отчаянной неправдоподобностью и американской прямолинейностью. В его фильмах снимался Рейган, а вот его пьесы имели успех исключительно в неискушенной провинции.

Актерский состав «Памелы», простите, довольно нелеп, в центре — вечно переигрывающий Александр Бессмертный и «слегка Высоцкий» Борис Георгиевский. А впрочем, украинский театр в принципе не обещает ничего хорошего. И, с одной стороны, его понять можно, кризис, мол, а пополнять репертуар нужно, к тому же в каждом театре должны быть проходные постановки, иначе как мы поймем, что вон тот спектакль, который «так себе» на самом деле «очень даже ничего»? Но, с другой стороны, весьма странно, как нашему зачастую недотеатру легко удается убедить театральную публику, а зачастую и критиков в том, что именно это и есть театр. Конечно, можно предположить, что, «пока чьи-то космолеты бороздят просторы вселенной», у нас происходит первичное брожение театральных бактерий, когда-то из них получатся отечественные Гете, Лоуренсы Оливье, Шекспиры и прочие незаурядные личности. Но пока театральный процесс неотрывен от общественного, — а разве в таком-то обществе может быть хороший театр, — это видится невозможным. Характерно, что этому обществу этот театр по душе и другой не нужен.

Группа аферистов: Борис Георгиевский, Александр Бессмертный, Натальи Филиппович Группа аферистов: Борис Георгиевский, Александр Бессмертный, Натальи Филиппович

«Моя дорогая Памела»

Сюжет пьесы выстраивается вокруг полоумной старушки Памелы (Татьяна Стебловская), которая живет в разрушающемся доме с плюшевым котом, кормится отбросами с помойки и собирает флаконы из-под духов. Именно они-то, флаконы, привлекли внимание трех аферистов, жаждущих отобрать у старушки баночки-скляночки, заполнить их мочой и продать как настоящие парфюмы. Однако злодеи не останавливаются на одной криминальной задаче — продаже собственной мочи — они планируют также втереться в доверие к старушке, взять ее в компаньоны, застраховать ее жизнь на кругленькую сумму, и убить ее, поделив страховочные деньги. Но доброта, наивность и врожденный альтруизм старушки побеждает все коварство мира сего. Центральная идея сюжета, надо сказать, далека от изящества, а, если говорить прямо, и от здравого смысла.

Памела (Татьяна Стебловская) и ее плюшевое животное Памела (Татьяна Стебловская) и ее плюшевое животное

Безусловно, если уж и браться такое ставить (хотя прежде нужно крепко задуматься о душевном здоровье и умственном состоянии драматурга), то необходимо делать ставку на фарс, утрировать и заострять нелепость сюжета до состояния художественного абсурда. Однако Яремкив, по всей видимости, осуждает вмешательство режиссеров в текст драматурга, и, похоже, он вообще против какого-либо режиссерского участия в постановочном процессе. Как следствие такой позиции — непреднамеренный трагифарс, главные участники которого не герои постановки, а режиссер и актеры.

Здесь есть все, что умиляет в псевдотеатре: и натянутый драматизм, и выдавливающий скупую зрительскую слезу сентиментализм, и нарочитость пауз, и вульгарное актерствование вместо игры. Пиком принужденной театральности является сцена пророческого ужаса во втором акте. По сюжету, пока злодеи спорят о том, кто из них пойдет и собьет бабулю на краденой машине, ее действительно сбивают. И по этому случаю на сцене начинает происходить нечто невообразимое: мигает красный свет, играет зловещая музыка, актеры зачем-то начинают бесцельно бродить по сцене с гримасами застывшего ужаса — все это, вероятно, было призвано воплощать драматизм, но, к сожалению для режиссера и актеров, это содержало неподдельный комический эффект.

Новый год у «Памелы» Новый год у «Памелы»

К сожалению, нет возможности отметить игру актеров. Неестественно грубая игра Натальи Филиппович, нелепое, фальшивое покашливание Бориса Георгиевского отнюдь не украсило постановку. Актеров, конечно, можно понять: материал, с которым они имели дело, далеко не золото, однако это не оправдывает их непрофессионализм. Скорее напротив, подчеркивает то, что они не сумели сгладить углы, осмыслить, вдохнуть жизнь в этот сюжетный труп.

Наталья Филиппович Наталья Филиппович


Другие статьи из этого раздела
  • Криcтиан Люпа: «Чайка» и «Заратустра»

    Свой первый спектакль в России известный польский режиссер Кристиан Люпа поставил в Александринском театре, это была «Чайка». Недавно в Центре им. Мейерхольда в Москве прошел показ его второго спектакля «Заратустра» Об этих двух постановках и о самом Кристиане Люпе и рассказывает наш автор
  • «Сыроеды»

    Часто смотришь спектакль и вдруг понимаешь, что это никому не нужно. То есть, безусловно, одним необходимо работать, а другим — развлекаться, но не более того. На профессиональной сцене однотонные спектакли отстреливают от зубов профессиональные однотонные актеры. Смотреть же на студенческие работы зачастую страшно — всеми силами стараешься простить инфантилизм. Нет на свете совершенства. Однако, еще не протоптав глубокую тропинку к секрету собственного вдохновения, учащиеся актеры заряжены необузданной энергией, они еще не играли сотый спектакль, и оступаются на сцене, наивно краснея, непосредственно выдавая свое волнение.
  • Самозаспокоєння паузами

    або 120-хвилинний урок любові від проекту «РоздІловІ»
  • «Песочница» в Черниговском театре

    Режиссер Виктория Филончук, сделав в прошлом году в рамках фестиваля «Тиждень актуальної п’єси» читку текста польского драматурга Михала Вальчака «Песочница», предложила ее для постановки художественному руководителю Черниговского театра им. Шевченко Андрею Бакирову
  • Київська «Різня» без бензопили

    Про те, як в Молодому театрі показали прем’єру вистави за сучасною французькою п’єсою

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?