Эхо Промзоны01 октября 2012

Текст Марыси Никитюк

Фото Юлии Вебер


Гогольфест в этом году состоялся. Было много хорошей музыки и яркой публики. Было забавно, был драйв, движ. Несмотря на козни власти и каверзы судьбы эта «шалость» удалась.

Идеолог и организатор фестиваля Влад Троицкий показал кроме уже существующих в условиях театра «ДАХ» Эдипа. Собачья будка и «Короля Лира», новую постановку-эскиз «Школа не театрального искусства». Ею он продемонстрировал грамотное обхождение с пространством промзоны и тонкое кураторство, благодаря которому удалось связать воедино этюды актеров. На повестку дня Троицкий вместе с «ДАХом» вынес главный вопрос. — О Театре. О театре как об искусстве, о театре как о жизни и жизненном пути.

Спектакль состоит из двух частей, которые стоит смотреть последовательно. Обе части составлены из этюдов актеров театра «ДАХ» — это монологи и диалоги из пьес «Шекспира» («Король Лир», «Макбет»), Клима («Ромео и Джульетта», «Марево Мариво»), Ионеско (тексты). Интермедиями между этими этюдами вклиниваются жесткие монологи режиссеров ХХ и ХХІ века. Эти нетерпимые, нервные, проницательные вставки, как обвинительные речи в суде, обращены против старого плохого театра с его «традицией». В монологах слово имели: Борис Юхананов, Клим, А.Жолдак, Антонен Арто, Дж.Стреллер.

Устами актрисы Русланы Хазиповой ставится вопрос ребром. Чем является сегодня театр? Какова роль в современном мире режиссеров, драматургов, актеров, критиков и зрителей? Вопрос отрезвляющий: «На что мы тратим нашу единственную жизнь?» Вспоминаются все вечера, проведенные в полумраке среди незнакомых людей. Зачем это? Зачем ты так долго бродил по киевским театрам в поисках чуда? Задачей Троицкого в этой эклектической постановке было — воспроизвести те удивительные фрагменты из спектаклей, которые и есть чудо. Чудо настоящего Театра, размышляя о котором не жаль потратить большую часть своей единственной жизни.

Здесь был показан неуловимый и пронзительный диалог Ромео и Джульетты из пьесы Клима. Огромная площадь сцены залита дневным светом из окон. Под потолком в тисках железных кабин стоят три Джульетты в белых платьях. Три Джульетты — три тени — эхом отзываются с разных точек пространства. А через зал идет к ним Ромео (Дмитрий Ярошенко), Ромео-Гамлет — уставший и безнадежный. Его голос звучит хрипло: «Любовь всегда, мы не готовы к ней всегда, мы не готовы к ней как к смерти». Эхом под сводами завода разносится раненое тройное «ЛЮБЛЮ!». И второй эпизод из пьесы Клима «Марево Мариво», сыгранный Русланой Хазиповой, тоже покорил публику. Это был богоборческий бунт, бунт в театре.

У Влада Троицкого получился жесткий, спартанский, аскетически подтянутый спектакль. Впечатление от него, правда, несколько испортил затянутый фрагмент из Ионеско и финальное обращение Жолдака.

Эту постановку, возможно, больше никогда не покажут, а, быть может…

В памяти останутся миражи, тени, обрывки… Образы… Слезы…

Не так много помнишь спектаклей, но те, которые помнишь, живут с тобой всегда.


Другие статьи из этого раздела
  • Открытие ГогольFestа: «Противоположности красоты»

    Открытие ГогольFestа прошло людно, радостно, с чередой встреч и знакомств, походя на большую тусовку, обрамленную двумя яркими событиями — перформанс «АХЕ»«День рождение» и концентр Аквааэробики и Саши Фроловой. Да, еще выступал «ЛЮК», но это было уже слишком поздно и к театральной части никак не относилось.
  • Черновые, секретные эскизы

    Андрей Жолдак показал журналистам черновые секретные эскизы своего нового спектакля «Войцек», нас якобы впустили в лабораторию мастера, где видео на больших экранах сверху не было демонтировано, и режиссер увлеченно повторял «а здесь должны быть звезды». Перед показом Жолдак всех предупредил — это первый прогон, много чего будет не так. О том, что в «Войцеке» Жолдака, собственно нет Войцека, даже как-то неприлично говорить, режиссер давно всех приучил, что это ханжество — видеть, и, не дай бог, искать в его работах еще кого-то кроме него самого.
  • «Крысолов». Идейный голод

    Сегодня можно сказать, что Дмитрий Богомазов и его театр «Вільна сцена» вошли в череду самоповторений, жаль, что этот театр попал в ловушку безыдейности, не достигнув, своего пика. Это проблема не только Киева, и не только театра, экономический кризис, который повлек за собой идейный застой, не случайно назвали цивилизационным, в результате него — штиль и затишье отчетливо иллюстрирует нам киноиндустрия, визуальное искусство и литература. Понятно, что ребята из  «Вільной сцены» скованы, кроме всеобщего кризиса, еще и камерным помещением, но  «Крысолов» — их последняя премьера — оказался довольно блеклой копией предыдущих камерных спектаклей Д.  Богомазова.
  • Семь смертных грехов

    На закрытии 41-ой Венецианской биеннале показали спектакль «Семь смертных грехов», созданный из семи коротких частей, поставленных семью великими мастерами Европейского театра в рамках актерских лабораторий. Задачей фестиваля является не только демонстрировать лучшие спектакли, но также «инвестировать» в будущие театральные поколения. Проведя несколько дней в лабораториях Томаса Остермайера, Жозефа Наджа, Яна Фабра или Ромео Кастелуччи, молодые люди пытались понять принципы работы мастеров. Подобным образом Италия вовлекает мастеров всех стран в учебный театральный процесс, вкладывая в будущее своего театра, расширяя его рамки и возможности.
  • Сотый Макбет

    Мириады событий в нашей жизни в близи кажутся такими хаотичными, такими случайными, со временем они выстраиваются в причудливые, но правильные узоры. Узоры, не имеющие ничего лишнего, ничего случайного. 26 июня в «Мистецькому Арсеналі», на улице Январского восстания, прошел сотый показ «Макбета» в постановке Влада Троицкого и театра «ДАХ»

Нафаня

Досье

Нафаня: киевский театральный медведь, талисман, живая игрушка
Родители: редакция Teatre
Бесценная мать и друг: Марыся Никитюк
Полный возраст: шесть лет
Хобби: плохой, безвкусный, пошлый театр (в основном – киевский)
Характер: Любвеобилен, простоват, радушен
Любит: Бориса Юхананова, обниматься с актерами, втыкать, хлопать в ладоши на самых неудачных постановках, фотографироваться, жрать шоколадные торты, дрыхнуть в карманах, ездить в маршрутках, маму
Не любит: когда его спрашивают, почему он без штанов, Мальвину, интеллектуалов, Медведева, Жолдака, когда его называют медвед

Пока еще

Не написал ни одного критического материала

Уже

Колесил по туманным и мокрым дорогам Шотландии в поисках города Энбе (не знал, что это Эдинбург)

Терялся в подземке Москвы

Танцевал в Лондоне с пьяными уличными музыкантами

Научился аплодировать стоя на своих бескаркасных плюшевых ногах

Завел мужскую дружбу с известным киевским литературным критиком Юрием Володарским (бесцеремонно хвастается своими связями перед Марысей)

Однажды

Сел в маршрутку №7 и поехал кататься по Киеву

В лесу разделся и утонул в ржавых листьях, воображая, что он герой кинофильма «Красота по-американски»

Стал киевским буддистом

Из одного редакционного диалога

Редактор (строго): чей этот паршивый материал?
Марыся (хитро кивая на Нафаню): его
Редактор Портала (подозрительно): а почему эта сволочь плюшевая опять без штанов?
Марыся (задумчиво): всегда готов к редакторской порке

W00t?