Лютый/Февраль’ 2014: диалог состоялся

Короткий огляд VI локального театрального фестивалю

 

Текст: Анастасия Головненко, Марія Костюк

Фото: Slava Mayrain, Эльвина Рзаева, Екатерины Пономаренко

 

6 локальный фестиваль «Лютый/Февраль» был открыт трациционно – в день смерти известного реформатора театра, Всеволода Эмилевича Мейерхольда. В этом году основным направлением фестиваля была Украинская Новая Драма – всеукраинское сообщество драматургов и режиссеров. К открытию, 2 февраля, показали спектакль «Кома» Андрея Мая, в последний раз перед показом его на фестивале «Золотая маска» в Москве. Так же традиционно, в день рождения Мейерхольда состоялся праздничный перформанс, с чтением знаковой для него пьесы «Три сестры» Антона Павловича Чехова и распиванием любимого вина Всеволода Эмилевича – известного немецкого рислинга.

Пожалуй, самыми характерными для фестиваля, стали пьесы херсонских драматургов, Натальи Блок и Евгения Марковского. «Опарыши» – пьеса, читкой которой начался второй день фестиваля, задала ему особого темпа и смысла. Новая драма Натальи Блок откровенно говорит о маргинальном обществе, как одной из составляющих современного контекста. Герои пьесы – то ли среднестатистические, то ли совершенно особенные: говоря о полиамурности и карме, они и не подозревают о так называемой «нормальной» жизни. Вращаясь в ограниченном коллективе, «опарыши» живут по своим правилам и таким же ограниченным «законам». Пьеса напоминает лонг-листы киевского фестиваля «Тыждень актуальной пьесы» и вполне может быть прочитана (поставлена) на современной театральной сцене. Финал же ее, наоборот, нам показался, несколько не характерным для Новой Украинской Драмы, впрочем, при соответствующем режиссерском решении финал пьесы в канве спектакля он сможет читаться иначе.

П’єса Євгена Марковскього, яка в програмному листі фестивалю зазначається як «Текст, назву якого озвучить сам автор» не могла не отримати резонансу під час обговорення. Компанію зовсім різних людей поєднує любов до свята та маріхуани, яку вони дбайливо вирощують на острові у дельті Дніпра під Херсоном. Події довкола героїв змикаються у коло, проте замість відчаю триває свято. Не важливо, чим доведеться за нього платити… Читку розділили на дві частини. Після першої дискусія в основному зосередилась на доцільності використання ненормативної лексики в театрі. Друга частина п’єси навпроти – змінила вектор сприйняття. Глибина «драми низів» полягає в принциповій легкості та жартівливому сприйнятті життя. Дискусія виходить на рівень осмислення життя людей, які здається застрягли в болоті боргів, алкоголю, наркотиків, непорядності та безладних сексуальних зв’язків дивним чином життєстверджуюче борються і виживають переживаючи не за свою шкуру, а за становище іншого.

Особенностью 6-го фестиваля стала высокая степень актуальности выбранной драматургии. За несколько дней были прочитанны две пьесы про события Евромайдана, написанных киевскими драматургами Украинской Новой Драмы. Пьесы совершенно разные, но обе построенны на документальных материалах-интервью участников и очевидцев происходщего в центре Киева.

Читка п’єси Наталії Ворожбит «Щоденники Майдану» також вперше відбулася в рамках фестивалю «Лютый/Февраль». Головна площа Херсона, прикрашена величною статуєю товариша Леніна, в густому тумані досить цікаво відтіняла свідків подій Євромайдану та з сотню учасників місцевого мітингу-глядачів.

Вербатім, написаний на основі рецепцій десятків учасників проекту є досить складною для сприйняття текстовою структурою. Це відчувалося й під час читки. Неформальне місце оприлюднення частини матеріалу хоча й розмивало у певному сенсі рамки між «майданом» і «щоденниками майдану», усе ж глядач постійно перебував напруженим, сприймаючи п’єсу подібно до випуску новин. Емоції збільшуються відповідно до розгорнення основних подій в центрі столиці, і їх віддзеркалення – у «Щоденниках».

За структурою матеріал дійсно нагадуює епістолярні записи, які не мають на меті фіксування лише інформації, новин про майдан і з майдану. Навпроти, текст побудовано на основі суб’єктивних переживань, які з майданом не завжди мають спільне. Однак розповідаючи «про своє», герої п’єси так чи інакше трансформують свою свідомість та розкриваються по новому саме завдяки пережитому на майдані або під час відомих подій.

Читка пьесы «Синий Бус» Дмитрия Левицкого состоялась в достаточно камерной атмосфере. Всего два актера (Елена Роман и Алексей Доричевский) прочли пьесу, сразу же обратив ее в минималистический самодостаточный спектакль. Текст Дмитрия Левицкого, составленный из эмоциональных «впрысков» фактажа, автор преподносит в качестве изображения совершенно реальных переживаний и реплик людей-персонажей пьесы. Пьеса построена на волновом усилении эмоционального напряжения внутри самих цитат, принадлежащих представителям населения Украины разных социальных классов, среди опрошенных: студент, журналист, бизнесмен, поэт, безработная. Всего восемь людей создают значительный исторический потенциал пьесы, что делает ее актуальной не только в художественном, но и в историческом смысле. Сейчас пьеса уже переведена на английский язык.

По словам автора, сегодня в Украине существует два совершенно разных медиа-пространства, и пьеса призвана показать точку зрения «живых» участников евромайдана. Возможно, благодаря «Синему Бусу», предполагает автор, диалог между этими медиа-сферами все-таки состоится.

Вистава «Хазяїн кав'ярні» (постановка центру «Текст», режисер Андрій Май) побудована у формі розмови. Актор (Олексій Дорічевський) веде єдиний монолог про щирість та самореалізацію, нормальність та аномальність. Драматург перетворює глядача в слухача, немов впускаючи в свою голову, за куліси драматургічного сприйняття реальності. П. Пряжко, ніби розкриває перед глядачем свій усний щоденник, себе того, з 2010 року. Розповідає свою історію роздумів, без виправлень та спланованої структури. Він просто говорить.

Зрозуміло чому Павло Пряжко приходить до, що «нормальна», тобто справжня людина мовчить. «Вона з’являється на мить, освітлює собою простір та звертає дискурс».

Проте, найцікавіше в цьому показі вистави – усе ж, обговорення. Херсонці неоднозначно поставились до того, що побачили. Хтось настільки повірив високопрофесійній грі актора, що сприйняв це як своєрідний постмодерністський розіграш, як експромт. Дехто навіть виходив під час вистави, щоб «прогулятися», але повертався досиджувати, бо заплатив гроші. Інших не здивувала спланована «експромтність», але все ж обурила форма вистави.

В рамках фестиваля также состоялся класс-акт Киры Малининой «Для юных и взрослых драматургов». Хочется отметить его универсальность и интерактивность. В рамках этого мастер-класса, построенного подобно школьному занятию, в совершенно доступной и игровой форме участники написали свою пьесу и даже в некотором смысле, достаточно поверхностно, но попробовали ее анализировать. В целом, на первый взгляд, упрощенный до детского восприятия, мастер-класс был построен педагогически и драматургически целостно и полезно, для обеих сторон: Киры Малининой и участников. В любом случае, доступность этого мероприятия и есть его основной ценностью, потому как в числе ее участников большинство составляли не «профессиональные» драматурги, а практически случайные зрители и посетители фестиваля.

Именно на посетителях, как основном атмосферном элементе фестиваля нам также хотелось бы остановиться более подробно. «Лютый/Февраль» один из немногочисленных в Украине театральных фестивалей, посвященных современной драматургии и отчасти, режиссуре. Именно поэтому, сразу в прямое сравнение приходят такие фестивали как «Неделя актуальной пьесы» и «Драма.ЮА». Казалось бы, отличительной чертой «Лютого» от вышеперечисленных является ориентирование на локальность драмы, так как остальные фестивали, все-таки, международные. Между тем, наиболее ценным как показалось, на фестивале является именно херсонский колорит и незаурядный зритель. Без всякого сарказма хочется отметить последнего: в смысле большей открытости и самоотдачи, по сравнению с более пресыщенным киевским или львовским театралом. Не беря во внимание некоторые внештатные ситуации, мы хотим обратить свет на более открытую к обсуждению спектакля публику и критику. Возможно, именно благодаря этому фактору, диалог между совершенно разными медиасферами (киевской и херсонской, например), все-таки состоялся.